Андрэ Нортон - Зов Лиры. Зеркало судьбы

Мальчик отошел от очага и начал раздеваться. Размотал и сложил длинный шарф грубой вязки. Сбросил кожаную куртку, явно сшитую на более крупного мужчину, и остался в обвисших штанах и свободной рубашке. Он посмотрел на Нош, достал из щели в стене гребешок с несколькими сломанными зубцами и принялся расчесывать спутанную гриву волос. И вскоре перед Нош предстала девочка — не старше ее самой в те дни, когда она встретилась в Рифте с Дрин. И за спиной этого ребенка остался такой же кошмар, какой успела пережить маленькая Нош.

— Ханка, — обескуражено произнесла девушка, не зная, как подступиться к пастушке. Хотя причесавшаяся девочка уже не казалась перепуганной беженкой из Жилы. — Ханка, ты из этой деревни?

Может, где-то рядом есть еще одно поселение, куда степняки не успели добраться? Правда, первый окрик Ханки доказывал: она прекрасно знала, что вооруженные чужаки очень опасны.

Девочка ничего не ответила. Она потянулась в закуток позади очага, достала сумку, сплетенную из высушенных степных трав, и принялась перебирать ее содержимое. На свет появился ломоть черного, как земля, хлеба. Такой пекут в самых бедных домах. За хлебом последовало высохшее мохнатое тельце какого-то зверька, похожего на обычную крысу.

Зарк зашевелился в своем кармашке и запросился на волю. Нош приподняла пелерину, и ящерица выскользнула наружу. С минуту зарк сидел на ее коленях, а затем молниеносно бросился вперед и вцепился в мохнатый бок мертвого зверька.

— Нет! — воскликнула Нош, хватая ящерицу. Она испугалась, что девочка примется отстаивать свою добычу, а зарк разозлится и ужалит ее. Но Ханка продолжала сидеть смирно. В ее глазах появилось заинтересованное выражение, когда она увидела, что ящерица пытается украсть ее припасы.

— Это что? — спросила Ханка, подняв взгляд на Нош.

— Это зарк, горная ящерица, — ответила та, обрадовавшись, что нашлась тема, которую девочка готова поддержать.

— Зарк, — повторила пастушка. Она заворожено следила, как зверек с наслаждением обгладывает тушку. Видимо, он успел истосковаться по мясу.

Поскольку Ханка достала свою провизию, Нош начала выкладывать их собственные запасы. Пирожки Раганат уже закончились, зато остались сушеные фрукты и сушеное мясо, которое, прежде чем есть, нужно было разрезать на кусочки. Были еще сухие корешки. Нош насадила их на палочку и пододвинула к огню, чтобы поджарить.

— Вы… — начала Ханка, окинув взглядом это богатство. — Вы почему пошли на верхнее пастбище? Это время бурь… Плохое время.

Впервые с той минуты, как Крин был ранен, Нош вспомнила о своей миссии. Она вытащила из-за пазухи мешочек с Пальцами. По комнате разлилось яркое сияние, поглотившее свет фонаря и очага.

Нош ожидала, что девочка испугается. Но Ханка просто разглядывала полыхающий волшебным светом мешочек. Затем указала на него грязным пальцем с обломанным ногтем:

— А это что?

Нош замялась. Что с того, если она покажет ребенку то, что давным-давно не видели люди? Она вытряхнула кристаллы на ладонь и разложила по полу в ряд. Они горели ровно и ясно, а тепло чувствовалось даже на расстоянии.

— Ах-х-х! — выдохнула Ханка, благоговейно и слегка удивленно. Да, она явно была удивлена и обрадована.

Девочка вскочила и подбежала к стойлу, в котором полулежали утомленные ушары. Из угла она достала пастушеский кнут, потертый и истрепанный. В рукояти что-то блеснуло.

Девочка вернулась на свое место у очага и протянула Нош сверкающую рукоять хлыста. Еще не разглядев предмет, который испускал сияние, Нош знала, что наконец нашла то, что притянуло ее сюда. На деревянной рукояти хлыста блистал Палец, закрепленный металлическими полосами.

— Лира…

Нош опешила. Откуда эта маленькая пастушка знает о Пальцах? Она медлила, боясь взять в руки хлыст. Ей казалось, что владелец должен сам передать ей кристалл.

— Руки…

Девушка сложила руки традиционным приветствием служителей Лиры. Ханка радостно закивала и вновь протянула хлыст. Нош только этого и ждала. Она вытащила свой нож, который носила за поясом, и осторожно отогнула железные полосы, удерживающие камень. Ханка крепко держала хлыст, пока девушка трудилась над освобождением кристалла. Наконец Палец вывалился из гнезда. Нош не успела подхватить его, но камень без всякого вреда для себя упал на своих собратьев. Раздался нежный хрустальный звон. Пальцы Лиры ответили непривычно яркой вспышкой света.

Сзади раздался сдавленный стон. Нош обернулась. Крин сбросил покрывало и трясущимися пальцами обхватил свою голову. Затем открыл глаза. Хотя он смотрел прямо на нее, девушка каким-то образом поняла, что он ее не видит.

— Лира… — эхом повторил он за Ханкой. Он бессильно уронил руки вдоль тела. Затем взгляд его стал более осмысленным, и, судя по всему, он узнал Нош.

— Колдовство, — медленно и раздельно произнес юноша с обычным презрительным оттенком. — Колдовство… сила!

— Это сила света, — сказала Нош, отодвигаясь в сторону, чтобы он увидел сияющие камни.

Крин повернул голову. Зажмурился, затем снова открыл глаза. Когда он заговорил, его голос зазвучал с прежней силой.

— Ты добралась до цели, Нош.

— До очередной цели, — добавила она, затем повернулась к Ханке. — Спасибо тебе, сестрица…

— Эйлин завещала хранить его, пока за ним не придут. Вот. Джосс хранил… потом Янкин… Были сны. — Она запнулась. Ее лицо исказилось, словно она хотела закричать, но потом опомнилась. — Янкин сказал мне… отведи в горы стадо у шаров и не возвращайся. Берегись людей… демонов в плащах… Как ты, — кивнула она Крину. — Как он. У них лица раскрашены. А у тебя нет.

Она помолчала, собираясь с мыслями.

— Пять дней назад Янкин вернулся очень рано, сказал всем, что там смерть. Все сказали, что поздно для степняков. Он сказал, что пойдет посмотреть… и отдал это Ханке. — Она потрясла в руке хлыст. — Я помогаю Янкину. Ушары… они как я. Потому я свистнула ушарам Янкина, они ответили мне. И рано-рано мы пошли в горы. Этот дом сделал Янкин, чтобы прятаться от грозы. — Она вздохнула. — Я оставила у шаров тут и пошла к дереву. Высокому. Залезла и начала смотреть… далеко видно. А там огонь, все горит, и чужие люди на конях. Я вернулась… но ушарам надо есть… а тут травы не запасено. Я отвела их в долину, где есть такая трава. Пока они ее едят, то далеко не отходят. Я вернулась к дереву и смотрела. Никто не вышел из деревни. Вот пока только вы.

— Янкин был твоим братом? — мягко спросила Нош.

— Я безродная, — покачала головой Ханка. — Давно в деревню пришла женщина. Она не сказала, кто она и откуда. С ней была корзина, а там ребенок. Она больная была, умерла. Меня оставили в одном роду, потом в еще одном, потом еще. Янкин… он сын старейшины. Он видел меня с ушарами и знает, что они меня любят. Ушары любят не всех. Если тот, кого они не любят, ведет стадо, они его не слушаются. Потому он меня и взял.