Андрэ Нортон - Зов Лиры. Зеркало судьбы

Страну наводнили бывшие оруженосцы, вассалы сокрушенных Валкаром лордов, землевладельцы, которые были вынуждены смотреть, как пылают их хлеба и дома, и обычные преступники разного пошиба.

Крин обшарил все поместье, но так и не нашел ни щенка, ни цыпленка — пусто. Конечно, мерзавцы все уволокли, ничего не оставили. И едва ли где-то поблизости прячется стража. А может, Валкар не предполагал, что Крин заберется так далеко? Все знали о его предпочтениях и часто отпускали смешки о глупцах, которые бродят в холмах, вместо того чтобы посетить оружейную или повеселиться в пиршественных залах.

Ловушка — или нет? Крин вытащил из поясного кошеля медный таргин, подбросил в воздух и поймал. На него уставилась физиономия Высшего короля Банко. Что ж, почему бы не испытать удачу еще раз? Отправляться в дальнюю дорогу с тем минимумом запасов, что был у него с собой, равнозначно гибели. Уж лучше приставить шило к груди и сразу покончить с собой.

Но юноша выждал, пока солнце закатится за горы, а затем прокрался к дому, перебегая из одного затененного места к другому. Тишина, царящая в поместье, оглушала.

Всего одна декада прошла с той поры, как он оставил этот дом полным жизни и веселья. Двери всегда стояли распахнутыми, гостеприимно встречая любого путника. Конечно, отсюда всех уже увели — бывших слуг бывшего господина, а ныне — рабов. Недавно собранный урожай перевезли в закрома Храма, всех домашних животных угнали. Все ценности пересчитали, переписали и спрятали в храмовые тайники.

Крин добрался до дорожки, ведущей к парадной двери. Как он и ожидал, дорожка оказалась разбита и разворочена множеством тележных колес. Юноша замер, стараясь уловить опытным ухом охотника малейший шорох в темном доме.

Ветер сорвал несколько осенних листьев с пожелтевших деревьев, которые росли вокруг поместья. Крин подался вперед, но тут заметил, что входную дверь крест-накрест пересекает красная лента, скрепленная посредине большой восковой пломбой с оттиском храмовой печати. Предупреждение для случайных прохожих — чтобы знали, чья это теперь собственность.

Сорвать печать — значит показать Валкару, что здесь остались те, кто не желает склонять пред ним головы. Но тогда Храмовники посчитают, что плохо вычистили эту местность, и вернутся довершить свое черное дело.

Крин обошел вокруг дома. Окна тоже были запечатаны. Но каждое поместье, со времен Бланкантерского сражения, таило свои секреты, о которых не знали Храмовники.

Крин встал на четвереньки и пополз вдоль фундамента дома. Подсчитал камни, потом толкнул один из них. Открылась черная дыра, куда юноша быстро заполз. В нос ударил густой аромат свежесваренного эля и молодого вина, такой крепкий, что можно было опьянеть от одного запаха. Под ногами Крина плескались хмельные лужи — кто-то посбивал краны со всех бочек.

И явно не Храмовники, уж они-то предпочли бы сберечь драгоценный напиток. Зато это вполне в стиле Хаквана, который готов уничтожить добро, лишь бы оно не досталось грабителям.

Крин побрел вперед, по щиколотку в вине и пиве, пока не наткнулся на грубую деревянную лестницу, ведущую из подвала в дом. Сверху сочился слабый свет, потому что крышка люка оказалась приоткрыта, ее что-то удерживало…

Крин вцепился в лестницу и гулко сглотнул.

Сверху свисала безжизненная рука. А к щели между люком и полом прижалось мертвое лицо, залитое засохшей кровью. Крин узнал этого человека, невзирая на темные потеки. Хакван!

Юноша полез наверх, оттолкнул труп и выбрался в вымощенную плиткой кухню. У входной двери темнела еще одна лужа крови и лежало скрюченное мертвое тело. Крин заставил себя подойти. Это оказался Васвер, отличный знаток лошадей. Он лучше всех умел объезжать и тренировать верховых животных. Поперек его живота тянулась страшная рана, из которой выплеснулась кровь и вывалились внутренности. Запах крови смешивался с хмельными парами.

Крин с трудом вспомнил, зачем сюда пришел. Хакван был мертв, как и его товарищ. Смерть исказила их лица гримасами боли и ярости.

Хакван не пожелал покорно надевать рабский ошейник. Кто угодно, но не он! Крин вытер рукавом мокрые глаза. Как ему хотелось в эту минуту, чтобы в его жилах текла кровь Хаквана!

Юноша занялся поисками необходимых вещей, без которых в дорогу лучше не отправляться.

Зная обычаи старого управляющего, он заглянул в потайной уголок, скрытый кухонным шкафом. И обнаружил там то, о чем даже и не мечтал, — добрый лук, запасные тетивы и колчан со стрелами, искусно сработанные умелыми руками самого Хаквана. Еще там был меч в простых кожаных ножнах. Не такой длинный и тяжелый, как Дарующий Надежду, а больше смахивающий на кинжал-переросток.

Побродив по дому, Крин собрал целый мешок добра. Сумка получилась побольше той, что вручил ему Смарл. А на забранной в стенной шкаф кровати нашлись одеяла из верблюжьей шерсти, теплые и мягкие, как зимняя мантия Высших королей.

На полках в чулане отыскалась и еда. Сюда Храмовники не заглянули — видимо, яростный отпор бывшего управляющего и его слуг помешал тщательным поискам.

Крин давно привык к такой пище — полосы тонко нарезанного вяленого мяса, присыпанного сверху сухофруктами. Обычный рацион для сторожей отдаленных уголков обжитой местности, которые следят, чтобы к поместью не пробрались нежеланные гости — воры или дикие животные.

Он сбросил вонючую куртку и соорудил из одного одеяла достойную замену. Проделал посредине дыру для головы, подрезал с двух сторон, чтобы был простор рукам, и подпоясался.

Расхаживая по кухне, Крин старался не смотреть на трупы. Как следует снарядившись, он решил отдать последний долг погибшим слугам.

Из спальни он принес оставшееся постельное белье и накрыл тела. Затем откопал где-то два светильника, открыл и расплескал по полу масло, предварительно стащив в кухню все горючие материалы, какие только удалось собрать. Когда он закончил приготовления, окончательно стемнело.

Крин спустился по лестнице в подвал на пару ступеней вниз, поджег небольшой промасленный лоскут кресалом, которое выдал ему Смарл, и швырнул тряпку в кухню. Пламя с ревом рванулось к потолку, и он спрыгнул с лестницы.

Выбравшись из подвала, Крин забросил за плечи мешок, поправил ножны с мечом и со всех ног бросился прочь. Он ни разу не оглянулся, пока не добрался до холмов, за которыми заканчивался участок, принадлежавший поместью. За спиной ночь осветилась огромным факелом, зарево которого отражалось в окнах всех окрестных домов. Юноша постоял, глядя на бушующий пожар. Пусть Валкар роется на пепелище — авось найдет что-нибудь полезное!

С мешком за плечами Крин потрусил прочь. Позади пылало поместье, и длинная тень юноши бежала впереди, перетекая с холма на холм.