Дарья Афанасьева - Дом дураков

Справа в стойлах жевали сено три паршивенькие лошаденки и длинноухий осел. Конюшня освещалась только луной, нерешительно заглядывавшей в приоткрытую дверь, и я прошел к дальней стене почти на ощупь. Здесь, на верстаке, стояла небольшая наковаленка и были разложены инструменты. Я примерился к небольшому молоту: им без труда можно было проломить даже такой крепкий череп, как у сотника. Не устраивало меня только то, что такое оружие оставляло слишком много грязи. Перебрав железяки еще раз, я выбрал шило с ухватистой ручкой. В полумраке конюшни мне показалось, что осел смотрит на меня осуждающе.

В тайне я надеялся, что сотник уже перерезал пьянчуге горло, и мне останется лишь договориться с совестью. Подобные переговоры были мне не внове, так что это было бы наилучшим вариантом. К моему разочарованию, сотник оказался еще большей сволочью, чем можно было ожидать. Отставник стоял у столба, вкопанного посреди двора. Точное назначение этого предмета было мне неизвестно, но столб был высотой в добрых два с половиной метра, и с одной стороны в него было вбито кольцо. Сотник оказался достаточно ловок и изобретателен, чтобы накинуть на шею отставнику удавку, перекинуть веревку через верхушку столба и привязать ее к кольцу. Теперь Миртав стоял на цыпочках, царапая пальцами собственное горло в безнадежных попытках ослабить петлю. Будь веревка чуть длиннее, она могла бы соскользнуть со столба, но она была хорошо натянута и с каждым рывком все глубже впивалась в подгнивший столб. Это несколько улучшало ситуацию, но не настолько, чтобы Миртав мог нормально дышать. Сотник с видимым удовольствием наблюдал за извивавшимся у столба солдатом и время от времени тыкал в него кончиком меча. Видимо, занятие было действительно интересным, потому что сотник даже не заметил, как я подошел к нему вплотную. Шило вошло в правое ухо по самую рукоять. Придержав тело за белоснежный кружевной воротник, я аккуратно опустил рыцаря на землю и оглядел двор на предмет свидетелей. Мальчишка-конюх таращился на меня из-за пустой бочки, не решаясь закричать. Я приложил палец к губам, выдернул шило, обтер иглу о кружева и затолкал оружие в сапог. Поясной кинжал сотника легко перерезал веревку. Пока Миртав сдирал с шеи петлю, хватал ртом воздух и кашлял, я подошел к конюху.

- Лошадь его где?

- У ворот привязана, самти. - Парень быстро пришел в себя и теперь то и дело стрелял глазами на труп сотника. - Только это не лошадь, а самый настоящий конь. Без доспеха, правда, но в полной сбруе.

- Хорошо, - кивнул я. - Мы уйдем, обшаришь труп, возьмешь медь, сколько есть по карманам. Серебро или - упаси Кайза - золото не бери: найдут его дружки, так враз вздернут. Потом зайдешь на конюшню, накормишь осла, вернешься сюда и позовешь хозяина. Если, конечно, к тому времени кто другой не хватится.

Парень кивнул. Если у него хватит ума сделать, как я сказал, то до утра может и дожить. Я вернулся к столбу. Отставник был в шоке. Он смотрел на труп сотника неверящими глазами.

- Ты его убил. - Голос Миртава звучал глухо.

- Думаю, да. - Не стал спорить я.

Сейчас меня больше всего интересовало содержимое карманов сотника. Из кошеля я вытряхнул россыпь медных монет (мальчишке будет, чем поживиться), с десяток серебряных и даже пару золотых. Высыпав все это богатство прямо на землю, я ощупал швы кошелька, а затем и тесемку, его стягивающую. К огромному моему разочарованию, ничего ценного в кошеле не было. Что и неудивительно: срезать кошель ничего не стоит. Если и было у сотника что-то по-настоящему ценное, то он надежно это припрятал. Может, в одежде, может - в сапогах. В любом случае, у меня не было времени проводить тщательный обыск. Я оглядел потрясенного отставника и от души отвесил ему оплеуху. Отчасти я просто выплескивал накопившееся напряжение, отчасти - хотел привести его в чувство, но про себя отметил, что слишком часто стал применять этот метод. Тем не менее, мне стало легче, а мутный взгляд Миртава был теперь направлен на меня.

- Что ты будешь делать?

Миртав потер шею и потерянно оглядел двор таверны.

- А что делать? - Он ткнул безжизненное тело носком ботинка. - Сниму с него сапоги и в бега. А ты?

- А у меня сапоги уже есть. - Я осклабился. - И конь тоже вроде есть.

- Дурак ты, Егнур. Нас по всему Теморану искать будут. И найдут.

- Не в Теморане край света. Рвану в степь, а там Единый не властен.

- Ну-ну, - недоверчиво покачал головой Миртав. - Ты сначала до границы доберись. Ты хоть знаешь, в какую сторону ехать?

- Смутно. Так или иначе, - я прищурился, - я лучше попытаю счастья в одиночку, чем потащу за собой жреческого шпиона.

Отставник покачнулся, будто я отвесил ему еще одну оплеуху. Он полагал, что хорошо играл свою роль, но я с первого дня в столице ожидал, что ко мне приставят соглядатая. И теперь Миртав оказался в весьма щекотливой ситуации. Безнаказанно убивать рыцарей Золотой Сотни могли только жрецы самого высокого ранга. Осведомителю, за два месяца так и не сумевшего раскусить "цель", этого не простят. Кто держал в руке злополучное шило, у отставника даже и не спросят, тем более, что драку изначально затеял именно он. Усмехнувшись, я развернулся к горе-шпику спиной и отправился знакомиться со своим конем. До самых ворот я ожидал услышать за спиной шорох, но вместо этого до моего слуха донеслось характерное позвякивание: похоже, конюху мало что достанется. Я покачал головой, дивясь человеческой глупости. У отставника было только два выхода: попытаться выкупить жизнь, представив жрецам мою голову, или напоследок напиться в хлам и повеситься. Второе было вернее. С золотом сотника или без оного, Миртаву не светило дожить до следующего заката.

Мои перспективы, говоря откровенно, были тоже весьма туманны. Конь - вороной тяжеловоз с рыжей звездой на лбу - был более чем приметен. Нечего было и пытаться доехать на нем до побережья. Пока хозяин таверны отважится сообщить страже о трупе во дворе, пока стража наберется смелости поведать эту скорбную весть жрецам, пока всплывет мое имя... Но самое позднее, к полудню меня будут искать по всей империи, а тяжеловоз - лошадь не скаковая. Вот не спеша тащить рыцаря в полном снаряжении через весь Теморан - это по нему. Я похлопал коня по шее. Тяжеловоз фыркнул и скосил на меня фиолетовый глаз. На рыцаря я не походил никоим образом.

- Как думаешь, нас скоро найдут?

Конь тряхнул огромной головой, как мне показалось, ободряюще. Вскарабкавшись на широкую спину и ужаснувшись расстоянию до земли, я направил тяжеловоза к своему дому. Уже заворачивая за угол, я заметил, что за таверной разгорается зарево пожара. Похоже, кто-то из освобожденных пленников решил отметить прощание с неволей праздничным костром. Это давало мне, пожалуй, лишний час форы.