Роман Мережук - Солнценосец

Лотт своими глазами видел, как мародеры пытались отобрать доходягу клячу у пожилой пары. Двое отгоняли дубинами старика, тогда как предводитель шайки скинул старуху с возу и резал упряжь.

Шэддоу отдал приказ и безликие посекли погань как косарь высокую осоку. Люди понимали, что они - сила и их нужно побаиваться и стараться уважить любую просьбу. Так Лотт узнал, откуда ветер дует. Беда пришла из Топей, поглотив фортецию Последний Рубеж и примыкающие к ней мелкие селения. Именно там был отдан приказ поджечь торфяники. Именно там желчь Зарока начала победное шествие по Дальноводью. И они, тринадцать безумцев, шли в самое пекло.

Люди оборачивались им вслед, гадая, какая прихоть заставила Лотта сотоварищи идти против течения. Некоторые, особо сметливые, понимали, что Церковь Крови прислала не богомольцев, но реальную силу и старались помочь, чем могли. Лошади были кормлены и ухожены, да и всадники, если уж на то пошло, не голодали. На ночь ставили дозоры, так как люди шли на черное дело, бросаемые отчаянием. Беда застала их врасплох и многие потеряли все, чем владели.

Во время одного из привалов, когда отряд прибился к большой группе беженцев, ставшей бивуаком возле пруда, покрывшегося тонким, с ноготь слоем льда, Лотт достал палочки. В этот тихий час между сном и ужином такие беседы шли особенно хорошо.

Главный приз выиграл Индиго. Усмехнувшись своим мыслям, он протянул руки к догорающему костру, по очереди сгибая пальцы. Из глаз этого человека сочилась синева настолько глубокая, что казалось, за ней, обретаются совсем иные, внеземные дали.

- Рассказывать особо нечего, - начал он и все поневоле стихли. - Мои родители умерли от оспы. Они не были агнцами божьими, но и плохими их тоже не назовешь. Обычные люди, таких множество. Нас взял к себе отец-настоятель прихода. Он выучил меня и брата грамоте, дал знания о мире и поведал столько историй о святых и пророчествах, что нам ничего другого не оставалось, как принять сан. После пяти лет в семинарии, наши пути разошлись. Брат стал Угодным Богам, я же получил инквизиторскую плащаницу. Мы не общались с ним, наверное, года три. Может быть все четыре. Не важно. И вот я, прибыв расследовать дело малоречинской ведьмы, застаю его там же. Странно, но из всего, что тогда произошло, я помню только как ссорился с ним дни напролет. Сначала как брат с братом, потом как клирик с клириком, применяя в качестве аргументации цитаты из Книги Таинств. Он утверждал, что девушку оклеветали, хотя я прекрасно ощущал в ней магическую нить. Я спросил ее, и дева созналась в том, что ощущает себя не такой как другие. Тогда брат сказал, что ее Дар попросту пробудился слишком поздно и священники не увидели его по беспечности. Брат защищал ее так рьяно, что подозрения не зародились бы в голове только у недалекого человека. Я спросил брата, почему он так хочет, чтобы ее оправдали и брат ответил мне: "У нас будет ребенок". Вот тогда стало не до шуток. Угодные Богам приносят обет целибата на всю жизнь, как и мы - инквизиторы. Не устоять перед женщиной для нас грех почти такой же, как чтение рукописей ересиархов или не соблюдение поста. Я должен был покарать обоих - ее за колдовство и совращение клирика, его за нарушение церковных правил. Выходила невеселая картина, в которой я оказываюсь чуть ли не катом. Такие мысли носились в буйной головушке вашего рассказчика. И я дал слабину, единственный раз в жизни я отринул непреложные заветы и попытался скрыть ото всех результаты расследования.

Но вмешался Гэллос. Златой дланью он направил нас, сбившихся с пути, в нужное русло. В Малоречье вскрылась скверна. Вода в колодце города забурлила и превратилась в кровь. Из земли полезли гады, о которых в инквизиторских анналах нет никаких упоминаний. Истинно скажу вам, люди познаются в беде. Брат вскрыл себе вены, давая мне шанс предотвратить беду. Он пошел на это с искренним раскаянием и открытой миру душою. Благодаря его жертве, я нашел источник и, взяв волю в кулак, пошел туда, чтобы покончить с червоточиной раз и навсегда. Я был готов умереть, и ничто не поколебало бы моей уверенности. Но меня опередили. Девушка проткнула горло черепком бутылки. Она была смышленой, эта маленькая и отважная мученица. Хоть и поздно, но она пришла в лоно матери-церкви. Тех крох магического дара, что зрел в ней и вот-вот готов был пробудиться, хватило, чтобы запечатать врата.

Я знаю людей, которые причитают, дескать, боги несправедливы. Но я так больше не считаю. Гэллос спас обоих от адовых пучин, дал шанс искупить содеянное, а я получил единственный стоящий урок на всю жизнь. Не подводите богов, и они не оставят вас.

Лотт не был так уверен на этот счет. Ему было плевать, что на брата Индиго, что на малохольную девку в богами забытой деревушке, но чадо, что зрело в ее животе - другое дело. Как можно решиться на такое, зная, что ты в ответе не только за свою, но и за чужую жизнь?

- Дернем по одной, братья, - произнес Антонио Валесса и сделал изрядный глоток из бурдюка.

Палинка, вывезенная из пылающего Ветрореза только чудом, пошла по кругу. Лотт не стал участвовать и пропустил первый кон.

Он с кряхтеньем поднялся. Земля была очень холодной, и мороз понемногу добирался до костей. Тело гнула боль по утрам, а суставы отказывались сгибаться по вечерам.

- Ты поразмыслил над сказанным? - спросил он у Шэддоу.

Тот пребывал в неплохом обществе. Квази научила инквизитора играть в "мельницу". Они начертили доску на заиндевелой земле, использовав камешки и угли как фигуры. Сражение было в полном разгаре. Квази выставила две фигуры. Шэддоу прилагал все усилия, чтобы помешать ей закончить партию досрочно.

- Не забивай чепухой голову, - недовольно проворчал Мрачный Жнец. Он пропустил маневр чародейки и оказался в шаге от поражения.

- Я так не считаю. За нами следят, и кто знает с какой целью.

- Таверна была простым притоном, в котором людей накачивают чем угодно, только бы те отдали деньги. Родриго хотели обокрасть, вот и все.

- Он рассказал ей все под действием отвара из травы не-могу-соврать. Это не просто попытка ограбления, она пыталась выведать наши планы.

- У нас только один план - запечатать червоточину. Как мы это сделаем, как туда доберемся - этого не знаем даже мы.

- Я напоминаю, что это была покорившая-ветер. Она из того же народа, который пытался меня отравить в Острие. Они называют себя Сопротивлением. Помнишь, что сказала королева Игнис?

- Я знаю, к чему ты клонишь. Заговоры внутри заговоров, так? Даже если существует такой орден, мы ему не по зубам. Это раз. Туда, куда идем мы, не идет никто в здравом уме. Потому что шансов пройти невредимыми и вернуться без тебя или лучших инквизиторов нет. А откуда такие у покоривших-ветер? Беспокойся больше о разбойниках и скверне, Лоттар.