Дэвид Коу - Охотник на воров

Он открыл одну из дверей и проскользнул внутрь.

Некоторое время Итан и его эскорт стояли в широком коридоре, ничего не говоря. За пределами представительской палаты, в середине второго этажа, мужчины в париках и костюмах переговаривались, стоя в группках по трое-четверо. От их голосов гуляло эхо, сливавшееся в несвязный гул. Никто из них не обращал особого внимания на Итана и стоящий с ним людей.

Наконец дверь в зал заседаний суда вновь открылась, и шериф выглянул в коридор.

— Главный судья сейчас будет с тобой разговаривать, — сказал Гринлиф.

Итан не шевельнулся.

— Главный судья?

— Он хотел поговорить с тобой.

— О чем?

— Просто заходи. Это не тот человек, которого следует заставлять ждать, — он подтолкнул Итана к комнате.

Сделав большой вдох, Итан вошел.

В комнате не было никого, кроме шерифа и человека, сидящего в дальнем конце комнаты, следом за главной скамьей из темного дерева. Увидев этого человека, Итан все понял и обругал себя за то, что не осознал этого раньше. Главный судья так же был и вице-губернатором. Томас Хатчинсон.

Итан подошел к скамье и остановился напротив Хатчинсона. Мужчина некоторое время внимательно его разглядывал.

— Это все, шериф, — сказал Хатчинсон. — Спасибо.

Гринлиф вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Хатчинсон с Итаном уперлись друг в друга взглядами и так смотрели некоторое время, словно их глаза были сцеплены, как при игре в карты, где каждый оценивал противника. Хатчинсоен был высоким мужчиной. Он сидел в кресле чуть подавшись вперед, слегка откинув плечи. Это предовало его груди бочкообразную форму, несмотря на то, что он был худощав. У него были большие темные глаза, высокий лоб и длинный большой нос.

— Надеюсь, своей просьбой я не причинил Вам неудобств, — сказал в итоге Хатчинсон. Он не предложил Итану присесть, поэтому тот остался стоять и ответил.

— Нет, Ваша Честь.

— Я так понимаю, случилось некое происшествие.

— Сэр?

— В таверне, где они нашли Вас. Был ранен человек. Ваш друг.

Итан не знал, что сказать. Рассказал ли шериф Хатчинсону о нападении на Дивера? И, если так, то как он объяснил случившееся?

— И? — сказал вице-губернатор, проявляя нетерпение.

— Все так, Ваша Честь. Один из людей шерифа… мой друг подумал, что мне угрожает опасность и он…

— Он заступился за Вас, — сказал Хатчинсон резко.

— Все верно.

Вице-губернатор кивнул.

— Шериф поговорит с ним, — он откашлялся. — Я так понимаю, Вы уже слышали о том, что произошло с моим домом позавчера ночью.

Хатчинсон был странноватым. С одной стороны у него были надменные манеры. С другой, он только что выказал Итану, да и Диверу, больше расположения, чем Итан мог ожидать от человека подобного положения. Особенно после того, как его дом был разрушен теми самым людьми, которыми он должен был управлять.

— Да, Ваша Честь, — сказал Итан. — Я проходил там вчера. Мне очень жаль, что Вы и Ваша семья пострадали.

Уголки губ Хатчинсона подернулись вверх в мимолетной горькой улыбке.

— Увидев его снаружи, Вы и представить себе не можете то, что нам пришлось пережить. Ущерб, нанесенный дому снаружи, ничто по сравнению с тем, что эти дьяволы сделали внутри. Они пробили все стены и двери в доме, оставив не более чем их оболочку. Ни единого предмета мебели они не оставили целым. Они украли драгоценности жены, забрали всю нашу одежду, унесли из библиотеки все мои книги. Они разбили или украли тарелки и посуду, забрали нашу еду и напитки. Они украли девятьсот фунтов и серебро, которое принадлежало моему отцу, а до него — его отцу. — Литания [7] Литания — в христианстве молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний. мгновенно пришла к мужчине; Итан чувствовал, что он прочитал ее множество раз за последние два дня. — Они ничего мне не оставили, — продолжил Хатчинсон. — И если бы я остался, а не крался как вор в ночи из собственного дома, я потерял бы много больше. Более того, я боюсь показаться на улицах. В ближайшие дни я уеду из Бостона в наш дом в Милтоне, и заберу с собой жену и детей. За их безопасность я волнуюсь гораздо больше, чем за свою.

— Ваша Честь, примите опять мое глубокое сочувствие, — сказал Итан. — Никто не должен так страдать. Но если Вы полагаете, что я…

— Нет, не полагаю, — отрезал Хатчинсон. — Вас нанял Абнер Берсон. Так?

— Да, сэр, — сказал Итан, сузив глаза. С чего бы это вице-губернатору Массачусетса интересоваться его делами? И что еще знает о нем Хатчинсон?

— Удивляетесь, откуда я узнал об этом.

— Полагаю от самого мистера Берсона или же по каким-то своим каналам, — сказал Итан. — Что меня действительно удивляет, так это то, с чего бы человеку Вашего положения интересоваться каким-то простым делом охотника на воров.

Хатчинсон нахмурился, что должно было выглядеть как устрашающий эффект.

— Если Вы спросите меня, мистер Кэйлли, то я бы рекомендовал Берсону пересмотреть свою веру в вас. Разве это не очевидно? Те же негодяи, которые столь яростно нанесли оскорбление моей семье и мне, так же ответственны и за смерть дочери Берсона.

— Вам это известно, как неоспоримый факт, Ваша Честь?

— Я знаю это, потому что я видел, видел то, что они сделали со мной. Эта толпа была взвинчена до исступления, не только той ночью, но и в предыдущие недели. Было достаточно того, что они сделали с собственностью Оливера. Ну а потом все дошло и до меня, — он говорил очень быстро и остановился сейчас, чтобы вытащить из кармана платок и промокнуть верхнюю губу дрожащей рукой. — Их на это варварство сподвигли Джеймс Отис, Питер Дарроу и Самюэль Адамс и другие шуты, которые провозглашают себя поборниками… свободы, — он произнес это слово, словно оно несло проклятие. — А потом на улицы их подтолкнул такой головорез, как Эбенезер Макинтош. — Он снова промокнул губу платком, сложил его и убрал в карман. — Если Вы хотите найти убийцу Дженнифер Берсон, я советую Вам начать именно с него.

— С Макинтоша, сэр?

— Сейчас с улицы его забрали в тюрьму. По крайней мере, пока. Сейчас его собратья агитируют за его освобождение, как будто его арестовали за простую пьянку. Вот так они благоговеют перед ним. Как называют его друзья? Командир Южной Оконечности или какая-то подобная чепуха. И капитан Макинтош. Как будто такой человек вообще может стать капитаном.

— Да, сэр.

Хатчинсон кинул на него подозрительный взгляд.

— Вы знакомы с Макинтошем, мистер Кэйлли?

— Только с его репутацией.

— И какая же она у него?

— Я знаю только то, что у него есть последователи среди тех, кто участвовал в шествии в честь Папы. Что какие бы у него не были недостатки, его уважают люди на улице.

— Понятно, — Хатчинсон рассматривал Итана некоторое время. — Наверное, мне нужно было спросить Вас об этом раньше. Вы из тех, кто называет себя Сыновьями Свободы?