Питтакус Лор - Пропущенные материалы: Забытые

Рекс решает проблему. Он просто тянется вниз и хватает меня поперек груди, а затем падает на спину в вагон, утягивая меня с собой. Мы с грохотом приземляемся на щербатый деревянный пол и лежим так секунду, переводя дух.

И вдруг Рекс начинает хохотать.

— У-ух! — восклицает он, продолжая лежать на полу с непривычной для меня широченной улыбкой. — Мы только что запрыгнули в поезд на ходу!

Я тоже улыбаюсь. Только что Рекс спас мне жизнь. Теперь мы квиты. Возможно, он все-таки не так безнадежен.

В штате Огайо поезд останавливается в районе города Колумбус, и нам приходится попотеть, чтобы не попасться охранникам местного депо, которые шмонают все вагоны на зайцев, вроде нас. Но их легко услышать, так что как только поезд тормозит, мы просто потихоньку вылезаем из вагона, прихватив штырь, огибаем вагон и, дождавшись, когда контролеры свалят, впрыгиваем обратно.

Это было бы даже забавно, не будь я так озабочен тем, что произойдет, когда мы окажемся в Нью-Йорке. Я до сих пор совершенно не представляю, как добраться до острова Плам, и тем более, как проникнуть внутрь, обойти моговскую систему охраны и освободить химер.

Это непосильная задача, но сейчас я все меньше сомневаюсь в себе. Я оглядываюсь назад, в прошлое, и понимаю, как много мне удалось добиться с тех пор, как я покинул Эшвуд. Даже не верится. У меня обязательно все получится.

И все же, я до сих пор не могу связаться с Малькомом, и это беспокоит. Почему он не берет трубку? Разве что он вообще не добрался до Гвардии.

Нельзя думать об этом, как и о том, что это может значить…

Большая часть нашей поездки с Рексом проходит молча, но где-то в середине пути, наблюдая за проносящимся сельским пейзажем, я неожиданно для себя говорю:

— Зачем все это уничтожать? Какой смысл?

Рекс без промедления тарабанит одну из наиболее важных догм Великой Книги:

— Покори, потреби, выжги. — Рекс пожимает плечами. — Мы всегда так поступаем.

Я так часто слышал эту фразу, что смогу повторить ее даже сто лет спустя. Эти три слова в полной мере отражают цели могов: прилети в новый мир, полностью его покори, истощи все ресурсы, затем выжги оболочку и двигай к другой планете. Раньше для меня это имело смысл.

— Но зачем? — настаиваю я. — Неужели ты ни разу не задавался этим вопросом?

— Потому что так устроена Вселенная. Так происходит прогресс. Пайкены жрут краулов. Они же не испытывают при этом чувства вины. Они просто жрут.

— Они вынуждены, — возражаю я. — Тут вопрос выживания. А с нами иначе.

Рекс упрямо хмурится.

— Глянь, что случилось с Лориен. У них было столько силы. С их Наследиями они должны были разбить нас наголову. А они что? Размякли от сладкой жизни. При такой силище, такие слабаки. Их мир перестал развиваться. Мерзость.

— Они были счастливы. Что в этом мерзкого?

Рекс впивается в меня почти ощутимым взглядом.

— Я едва не забыл, кто ты, — прохладно говорит он. Это голос прежнего Рекса. — И что ты сделал. Впредь буду помнить.

И тогда я понимаю: что бы не овладевало Рексом на протяжении поездки, это было исключительно временно. Он не изменится. Это у него в крови. И когда мы доберемся до острова Плам, он перестанет во мне нуждаться. Он вернется к своему истинному народу; ему незачем будет оставаться на моей стороне.

Я отворачиваюсь. Я снова одинок. Мне даже неизвестно, где Пыль. Пару часов назад он превратился в мышь и отправился обследовать поезд.

Спустя десять часов после того, как Рекс втянул меня в вагон, мы в гробовой тишине приезжаем в Филли. После того спора ни один из нас не произнес ни слова.

Рекс выпрыгивает из вагона в депо, а Пыль выбегает из-за ящика и проскальзывает в мой карман. Я собираюсь последовать за Рексом и тут замечаю, что он оставил штырь. Видимо, я так слаб в его глазах, что он в нем не нуждается. Быстро пихаю штырь в карман и выпрыгиваю в прохладную Филадельфскую ночь.

По дороге на Манхэттен в автобусе мы едва перекидываемся парой слов. Затем, теоретически, остается лишь короткая пересадка прямиком до острова Плам.

А после… не знаю. Я взвешивал свои шансы. Интересно, Рекс тоже это делал? Когда мы покупали билеты на автобус, я подумывал, а не бросить ли мне его… затеряться в толпе и отправиться на Плам в одиночку. Я уже почти решился и выполнил бы задуманное, будь в этом какой-то резон. Но это бессмысленно. Он же прекрасно знает, куда я направляюсь и чего хочу. К тому же, интуиция подсказывает: мне еще понадобится его помощь, чтобы пробраться внутрь.

И вновь — вполне вероятно он уже предупредил могадорцев о том, что едет с добычей (т. е. со мной) на плече.

— Это наша последняя остановка перед тоннелем Линкольна, — сообщает из динамиков водитель, тормозя у зоны отдыха. — Остановка 20 минут. Предлагаю размять ноги и воспользоваться уборной. В тоннеле движение еще то, застрять как нечего делать.

Я даю понять, что хочу отлить, и мы с Рексом выбираемся с наших сидений и выходим из автобуса с большей частью пассажиров. До сих пор поездка проходила без приключений, что вполне меня устраивает. Такими темпами автобус доставит нас на Манхэттен через час, может, меньше.

— Пойду возьму еще чего-нибудь пожевать, — угрюмо бурчит Рекс по пути через стоянку. Я молча киваю, и он отходит к торговым автоматам.

Оказавшись в туалете, я запираюсь в кабинке и снова пробую дозвониться до Малкольма, молясь, чтобы на этот раз он снял трубку.

И опять ничего.

Едва я допускаю мысль, что случилось худшее, мое сознание начинает походить на быстро разматывающийся клубок. Не могу прекратить думать на тему «а вдруг»: А вдруг их поймали во время побега с Далса? Или хуже: а вдруг взрыв уничтожил их наряду с могами? А вдруг я убил своего единственного друга и его сына, которого мы должны были спасти?

А вдруг я никогда не найду Гвардию? Малкольм был единственным, кто мог привести меня к ним. Если он не с Гвардейцами, значит, не стоит и надеяться найти их самому. Никогда.

Нет, говорю я себе. Малкольм умен и осмотрителен. Скорее уж он просто соблюдает осторожность в вопросе общения. Если он с Гвардией, то вряд ли станет рисковать возможностью, что его телефон отследят и обнаружат их местоположение. В любом случае, не похоже, будто он совсем не ждет от меня звонка. Как сильно его волнует моя судьба?

Все это более чем реально. Но только от этого ни капельки не легче.

А дальше происходит следующее: когда через пару минут я выхожу из уборной, путь мне преграждают двое. На обоих черные пальто, черные шляпы и черные солнцезащитные очки. И под одежкой оба бледные… даже чересчур. Как только я нахожу взглядом их лица, они синхронно улыбаются, растягивая широкие рты в зубастых, акуло-подобных улыбках.