Бастет - Мы, аристократы - 4

Я насторожился.

- Что от меня нужно хаффлпаффцу? Да еще маглорожденному?

- Джастин на самом деле очень умный парень. Не как равенкловцы, а по-другому. Он сказал, что он родственник эйслфордских Финч-Найтли - может, ты знаешь, кто они такие, а мне это ничего не говорит. Но я так понял, что у маглов его семья очень важная и богатая, и воспитание он получил соответствующее. И умеет разбираться, кто есть кто. По-моему, он начал присматриваться к нашему обществу и к нашим обычаям.

- Спасибо, буду знать. Сам-то ты как?

На лице Невилла промелькнула растерянность, затем огорчение пополам с недоумением. Затем сомнение и короткая борьба с самим собой: говорить - не говорить. Завершилось это мельтешение несчастным видом побитого щенка - Лонгботтом всё-таки надумал высказаться.

- Знаешь, Поттер, на первом курсе, когда со мной никто не хотел дружить, я думал, нет ничего хуже, когда ты никому не нужен. А теперь... даже не знаю, что и думать. Гермиона каждый день говорит, что за мной надо присматривать... - он вздохнул, - ...и присматривает. Следит, чтобы я ел вовремя и, как она говорит, питался правильно. Из-за стола не выпускает, пока я не поем какой-нибудь капусты с морковкой, а меня от них вообще-то пучит. Ходит за мной, пока я не выучу все домашки, проверяет, пилит и поучает. Ты и не представляешь, какая она надоедливая, Поттер. Рон взял привычку хлопать меня по плечу - а рука у него тяжёлая - и говорить 'а вот мы с Невиллом', 'вот и Невилл так считает', хотя он ни о чём таком меня не спрашивал. Фред с Джорджем ведут себя так, словно они мои лучшие друзья, а ведь я с трудом переношу их. А они всё равно дружат... э-э, как бы это сказать...

- В одностороннем порядке? - подсказал я.

- Именно! - Невилл даже развеселился. - Умеешь ты точно выражаться, Поттер. И ещё все они взяли привычку жалеть меня за то, что Пожиратели повредили рассудок моих родителей. Они думают, что мои родители сейчас на домашнем уходе, и теперь я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что родители в шведской клинике. Ты был прав, когда предупреждал, что об их лечении нельзя говорить никому.

- Лонгботтом, для некоторых заинтересованных лиц твои родители - в первую очередь объекты политических спекуляций. И я не уверен, что эти лица захотят лишиться такого козыря, поэтому лучше дождаться завершения лечения.

- Это я уже понял, Поттер. Вокруг меня идёт какая-то суетня, которая совсем, ну нисколько не нужна мне. Они называют себя моими друзьями и говорят, что заботятся обо мне, но на самом деле я у них как вещь, которой они как хотят, так и вертят. Теперь я думаю, как же это здорово, когда к тебе никто ни с чем не лезет. Неужели и у тебя так было?

- Я в Слизерине, а не в Гриффиндоре. И еще я умею говорить 'нет' - полезный навык, тебе не помешало бы ему научиться.

Невилл добросовестно задумался, оценивая свои способности в этом отношении.

- А знаешь, Поттер, - сказал он наконец. - Я попробую.

Похоже, друзья здорово достали Невилла, раз он даже не вспомнил о Снейпе. Только вернувшись в общежитие, я спохватился, что забыл-таки спросить его, как у них там с уборкой.

Как выяснилось позже, Лонгботтому повезло, что в этот вечер он пропустил начало гриффиндорской пирушки. Близнецы тайком насовали в праздничный торт кусочков своего нового образца канареечной помадки отсроченного действия, и ко времени возвращения Невилла торт был уже съеден, а все пострадавшие отправлены к мадам Помфри. Антидот к помадке удалось подобрать только через сутки.

Наконец наступил день первого конкурса. Не скажу, чтобы незаметно - отвлечься от его приближения не давали многочисленные болельщики. В последние дни меня задёргали вопросами вроде 'Поттер, ну как ты?', 'волнуешься?', 'не волнуешься?', 'а как по-твоему, кто победит?', 'ты же порвёшь их, да?' и тому подобное. Ко мне подходили ученики, которых прежде я видел только издали и мельком, если вообще замечал, и заговаривали, как со старым знакомым. До меня снисходили старшие, они напутствовали меня и выражали надежду, что я их не подведу. Даже грифы - не все, но многие - успокоились насчёт вонючки и посматривали на меня с ожиданием.

Я невольно вспоминал жалобу Невилла на друзей, потому что тоже чувствовал себя вещью. Нечто похожее было на первом курсе, когда всем было в новинку присутствие в Хогвартсе Мальчика-Который-Выжил, но тогда на меня таращились со стороны, а теперь все вели себя так, словно я принадлежал им. Им не было ни малейшего дела до того, что я тоже живой человек, что у меня тоже есть здоровье, настроение и личные обстоятельства - я был для них вещью, которая должна была сделать за них то, к чему были неспособны они сами.

Меньше всего моё чемпионство сказалось на моих отношениях с друзьями. Разве что Драко, который сам ни за что не влез бы в подобную авантюру, стал чаще донимать меня своими как бы дружескими подколками, пряча под ними зависть, но эта перемена была скорее количественной, чем качественной. Винс и Грег по нашим совместным тренировкам знали, на что я способен, и пребывали в убеждении, что 'если не Поттер, то кто же?'. Тед верил в меня, как в землю под своими ногами - мир должен был перевернуться, чтобы она ушла у него из-под ног.

За меня переживали не только ученики. На последнем занятии по чарам Флитвик пожелал мне успеха. А накануне конкурса, после трансфигурации, Ранкорн попросил меня задержаться в классе.

- Мистер Поттер, вы знаете, что вам предстоит? - негромко спросил декан, когда мы остались одни.

- Земля слухом полнится... - неопределённо ответил я.

- Значит, знаете. Мистер Поттер, нам запретили рассказывать чемпионам о конкурсе, но вашему опекуну я сообщил, потому что опасность вам предстоит нешуточная. Откровенно говоря, его реакция удивила меня.

- Всё в порядке, профессор. У меня нет причин для опасений, и лорд Малфой об этом знает.

- Чемпионам запрещено пользоваться защитными артефактами. Вас проверят на их наличие.

- Я помню.

Ранкорн не поверил, что волноваться не о чем, и продолжал смотреть на меня с беспокойством и озабоченностью.

- Если вам что-то нужно для... перед конкурсом, не стесняйтесь, говорите.

- Спасибо. Не нужно. Для этого конкурса мне достаточно самого себя, - я едва заметно выделил голосом слово 'этого'. Ранкорн ответил мне внимательным взглядом - бывший слизеринец, он понял, что у меня есть что противопоставить дементорам.

- Надеюсь, вы не ошибаетесь. Тогда успеха вам, мистер Поттер.

С утра в Хогвартсе царило оживление, даже у нас на Слизерине. Подобного рода состязания крайне редки у колдунов, не любящих понапрасну рисковать жизнью и выставлять свои умения напоказ, а вокруг было множество падких на зрелища детей и подростков, которым непременно надо было выразить свои предвкушения и ожидания вслух. Помимо обычной компании, я пришёл в Большой зал на завтрак в окружении доброй половины слизеринцев, ненавязчиво дожидавшихся меня в гостиной. Крум, как всегда, пришёл со своими, энергично и наперебой внушавшими ему что-то на своём языке. Если Виктор и волновался перед состязаниями, он успешно прятал это под привычным выражением сумрачной сосредоточенности на лице. Делакур была бледной и осунувшейся, словно провела бессонную ночь. Насколько было видно от нашего стола, она не смогла проглотить ни куска.