Андрэ Нортон - Эльфийская трилогия

— Кала, голубка моя, парень тут говорит, что у демонов появился новый военный вождь и начал сражение с их взбунтовавшимся молодняком. Он, похоже, куда смышленее предыдущего и уже делает успехи. Меро беспокоится, как бы это не принесло неприятности и нам.

— Ну, это вряд ли, — вежливо согласилась с мужем Кала. — Скорее уж, нам это на пользу. Пускай себе дерутся друг с дружкой и про нас не вспоминают.

— Но если этот Киртиан преуспеет, они тут же вспомнят про нас! Неужто вы не понимаете?! — воскликнул Меро, и Рена закивала, соглашаясь с ним.

Но седовласый Железный Жрец лишь покачал головой.

— Если что-то и случится, мы еще успеем об этом подумать. Времени достаточно, — отозвался он, пожав плечами. — Сейчас мой народ куда сильнее беспокоят остывшие горны, чем какая-то война между демонами, которая, может быть, когда-то их заденет.

Меро прикусил губу и взглянул на Рену, ища помощи. Но девушка ничем не могла ему помочь. Дирик был совершенно прав. Железный Народ уже много поколений не сходился в бою с эльфийскими лордами, а легенды вряд ли могли вызвать у них особое беспокойство. А вот нехватка железа действительно создавала трудности и начинала в нынешних обстоятельствах превращаться в главную проблему.

Беспокоила она и волшебников — в конце концов, весь мятеж молодых лордов обязан был своим возникновением украшениям из железа, скованным Железными Людьми и втайне распространенным волшебниками. Эти украшения защищали мятежников — к ним относились не только младшие сыновья знатных семейств, но и незнатные лорды, почти лишенные магии, с которыми зачастую обращались ничуть не лучше, чем с людьми-рабами, — от магии великих лордов. Впервые в жизни у них появилась возможность действовать, не опасаясь удара молнии-стрелы или парализующей боли, — и они принялись за дело.

Но на это ушли все и без того небольшие запасы необработанного железа, и Железные Люди начали роптать на нехватку сырья и задумываться, а стоила ли их самоотверженная попытка спасти волшебников, предоставив великим лордам другую мишень, того, чтобы из-за нее хлопотать. Пока что те крохи железа, что удалось отыскать драконам, были извлечены из земли и разбросаны в необработанном виде между землями волшебников и укреплениями эльфов. Они образовали защитный барьер, который трудно было обнаружить и еще труднее разрушить, невзирая на его незначительные размеры, и волшебники крайне неохотно выходили за его пределы, несмотря на то, что Железный Народ нуждался в них.

В общем, дело обстояло просто и незамысловато: Железные Люди не собирались больше изготавливать для волшебников свои украшения, пока те не найдут им новый источник железа. И ручеек украшений, тайком текший от волшебников к мятежникам, давно уже иссяк. А ведь каких результатов можно было бы добиться, если бы имелась возможность снабжать людей-рабов простенькими железными гривнами! Эти железные полоски способны были нейтрализовать магию ошейников, державшую рабов в повиновении, — а значит, у рабов появлялась возможность бежать или даже захватывать власть в поместьях. Нет железа — нет и перемен. Если этот лорд Киртиан сумеет повергнуть молодых лордов одной лишь силой оружия, волшебникам позарез нужен будет другой способ отвлечь внимание эльфийских лордов. А у людей-рабов вообще не останется иных перспектив, кроме дальнейшего унижения и рабской жизни.

Дирик безмятежно завтракал, не обращая внимания на беспокойство, снедающее его гостей.

— Да, а еще к нам наконец-то едут торговцы, — заметил он, оторвавшись на мгновение от еды. — Один из новоприбывших Людей Зерна сообщил мне, что торговцы всего в нескольких днях пути отсюда и их повозки нагружены всякими товарами. Мне не терпится с ними повидаться, да и остальным, я думаю, тоже.

Рена, несмотря на беспокойство, не удержалась от улыбки.

— Вот в этом я ни капли не сомневаюсь, — сказала она, припомнив, какое возбуждение вызывало среди волшебников появление каждой очередной группы торговцев.

— Они — хорошие люди, — заметил Меро. — Вы не пожалеете, что решились торговать с ними.

— То же самое ты говорил и в Совете. Однако же некоторые из моих соплеменников до сих пор считают, что лучше было бы захватить торговцев в рабство и просто забрать все их товары себе.

Блеск в глазах Дирика напомнил Рене, что Железным Людям не чужда была идея держать в рабстве других людей. Рабов у них было немного — по большей части их же соплеменники, проданные в детстве родителями, или те, кого продали в уплату долгов, но тем не менее они были. В свое время Меро, обнаружив это, был неприятно поражен.

— И я сказал им, и готов это повторить, что честная торговля куда выгоднее, — напомнил Меро Железному Жрецу. — Если вы захватите их вместе с товарами, у вас только и добавится, что эти товары да несколько рабов. Но к вам больше никто никогда не придет. А если вы будете с ними торговать, к вам будут приезжать все новые и новые караваны, и вы сможете обменивать ваши излишки на то, чего вам не хватает.

— Эй, я разве тебе не говорил, что и сам так считаю? — простодушно поинтересовался Дирик, делая вид, будто никогда не рассматривал подобные идеи всерьез, хотя и Рена, и Меро прекрасно помнили, сколько им пришлось спорить с жрецом, чтобы склонить его на свою сторону. Торговля могла стать еще одной ниточкой, привязывающей Железный Народ к этой земле, еще одной причиной задержаться здесь, а не идти искать другие земли.

Торговцы прибыли в сопровождении множества вьючных грелей. Эти неописуемо уродливые животные — длинноногие, длинношеие, с выпученными глазами и пухлыми губами — давно уже использовались в ходящих через пустыню торговых караванах эльфийских лордов, но Меро никак не ожидал, что грели найдутся и у торговцев.

Железные Люди тоже удивились и обрадовались, узрев полдюжины животных, с которыми они когда-то были тесно связаны. В самых старых хрониках Железных Людей называли не иначе как грелеводами. Но когда племя оттеснили на юг, они потеряли грелей, — те перемерли от трудностей пути и каких-то болезней, не бравших крупный рогатый скот.

А вот грели при виде темнокожих людей не проявили ни малейшей радости. У них-то никаких воспоминаний не сохранилось, и потому, завидев незнакомые темные лица, грели перепугались и принялись орать, к жестокому разочарованию Железных Людей.

— Вы уж извините, но они у нас туповатые и считают, что все, чего они не знают, непременно желает их сожрать, — повторял раз за разом погонщик грелей, слегка запинаясь. Видно было, что он не привык изъясняться на языке Железного Народа.

По мере того как Железные Люди убедились, что животные не желают с ними общаться, любопытство сменилось разочарованием, и все снова вспомнили о торговле.