С Алесько - Злато-серебро

— Быть в ордене никогда не жаждал, — ощетинился Серп. — И наставник мне попался хороший. Не глядел презрительно, и никакие запахи ему не мерещились.

— Да, с наставником тебе повезло, Серпилус. Но даже такой добряк, как Кверкус, я смотрю, не слишком преуспел с тобой.

— Тоже намереваешься исправлять недочеты моего образования, Илекс?

— А кто еще пытался? Неужели сам Юнкус? — усмехнулся хозяин. Ответом ему послужила презрительная гримаса. — Нет, я никого не желаю перевоспитывать. И за тебя в свое время не взялся, когда убедился, что ты чересчур заносчив.

— Я заносчив? Да ты сам…

— Я нарочно разыгрывал брезгливость. Ибо сразу почуял в тебе излишек самомнения и дурной гордости. Я ждал, что желание учиться окажется сильнее. Что ты подойдешь и спросишь в открытую, почему я ворочу нос. Понимаешь ли, в ордене ценятся доверительные отношения между братьями. Но ты лишь зыркал зло и сторонился. Нетопырям такие норовистые не нужны.

— Чего ты сейчас-то разоткровенничался? — фыркнул Серп, прикидывая, который раз за последние пару месяцев его называют норовистым.

— Думаю, что раз мы тебе понадобились, ты тоже можешь службу сослужить. Да и расположения Мерты ты сумел добиться. А я доверяю ее чутью.

Молодой чародей был убежден, что трактирщица прониклась к нему из-за внешности и обходительности, но почел за лучшее не высказывать вслух свои соображения. Нетопырь, впрочем, отличался проницательностью.

— Не думай, что сумел задурить голову старой женщине, которая тоскует по бурной молодости. Мерта знает свое дело. Всегда умела разделять работу и сердечные порывы. Умела, пожалуй, даже чересчур хорошо. — Илекс помолчал, но быстро стряхнул мимолетную задумчивость. — Ладно, что стоять в прихожей. Пойдем в комнату, там беседовать удобнее.

Он провел гостя в небольшую гостиную. Судя по неуютному виду комнаты, где сиротливо жался в угол небольшой резной шкаф да скучала у камина пара кресел, ею почти не пользовались. На стене напротив входа висел портрет рыжеволосой женщины. Чародейский светильник, сопровождавший хозяина дома, давал достаточно света, чтобы рассмотреть картину. Серп остановился, глядя с удивлением.

Женщина на портрете была молода, но не юна. И совсем не красива в привычном понимании. Хороши были разве что глаза да волнистые волосы необычного, приглушенного оттенка, почти такого, как у светлых язычков пламени, что пляшут на дровах ближе к сердцу костра. Черты лица простоваты, рот крупноват, фигура наверняка не отличалась стройностью: незнакомка сидела, но оголенные руки и плечи полно круглились. Тем не менее, задор и живость, отчетливо сквозившие во всем этом далеко не совершенном облике, не давали отвести взгляд. Большой яркий рот улыбался заразительно, а грудь в откровенном декольте, казалось, вот-вот всколыхнется от смеха. И еще чем-то тревожили зеленые глаза, которые отнюдь не искрились весельем, а смотрели с непонятным, но знакомым выражением.

— Неужели это Мерта? — вырвалось у Серпа.

— Да, — кивнул Илекс, мельком бросая взгляд на картину. — Портрет перешел ко мне с прочим имуществом брата, когда тот погиб.

— Он тоже был чародеем?

— Да.

— А он…

— Серпилус, я не намерен обсуждать с тобой моих родичей.

— Я не собирался допытываться, прости, — слегка смутился Серп, не в силах отвести глаз от молодой и по-своему необычайно притягательной Мерты. Волновали его, впрочем, отнюдь не ее прелести. — У нее на портрете странный взгляд. Непонятный какой-то. Никогда б не подумал, что Мерта может так смотреть. Мне приходилось видеть похожий у девушки на картине, которую нарисовал сын Крестэля из Приморского Предела. Дед парня тоже рисовал. Не его ли это работа?

— Нет, не его. Я даже не предполагал, что кто-то из Крестэлей умеет держать в руках кисть, — Илекс сел в кресло, жестом предложил гостю устраиваться в соседнем. — Значит, ты находишь этот взгляд непонятным? На тебя ни одна так не смотрела?

— Палача женщины предпочитают не замечать, — холодно заявил Серп. — Ладно, хватит пустой болтовни. Давай-ка к делу.

— Что ж, давай, — не стал противоречить Нетопырь. — Мерта наверняка сказала, что это я наводил справки о твоем ошейнике и ссылке. — Гость кивнул. — Орден к этому непричастен, и добавить мне нечего. Да, история очень странная. При условии, что ты никому не насолил.

— Я не совершал ничего предосудительного, — Серпу страшно надоело оправдываться, не зная за собой никакой вины. — Госпожу и ее запреты всегда чтил. И людские законы уважал.

— Да и мне не верится, что ты натворил нечто серьезное втайне от нас. Я неплохо знаю твоего наставника, знаком кое с кем из его учеников. Многие из них не от мира сего, как и сам Кверкус. Но он отлично разбирается в людях и никогда не стал бы учить заведомого негодяя.

— Благодарю, — Серп церемонно кивнул.

— Не спеши, — иронично улыбнулся Илекс. — Я думаю, ты вполне мог изрядно досадить кому-то. И мальчишкой тебя помню, и отлично вижу — изменился ты мало. Боюсь даже, не в лучшую сторону.

— Значит, ты полагаешь, мне стоит присмотреться к прежним знакомцам здесь, в Регисе? — голос чародея прозвучал бесстрастно.

— Да. Жаль, что при несомненном уме и немалом даре ты напрочь лишен сердечности. Учитывая твой источник, это особенно печально.

— Чёрен мрак, как же мне надоели нравоучения! — не выдержал молодой чародей. — Постоянно приходится выслушивать одни и те же прописные истины! Я отношусь к людям так, как они того заслуживают. Даже мягче, учитывая запреты Госпожи. Девицы всегда были мной довольны, и платой, и прочим. А если Кверкус, да и ты, полагаете, что сердечные привязанности так важны, что ж женами не обзавелись?

— За Кверкуса не отвечу, но почему ты решил, что у меня нет женщины?

— Потому что будь в доме хозяйка, тут было бы поуютнее, — Серп окинул взглядом почти пустую комнату.

— Жена просто терпеть не может Мерту, — с улыбкой пояснил Илекс. — Никогда не заходит сюда из-за портрета. Я сам слежу, чтобы тут пыль не скапливалась. Посетителей здесь принимаю. И, поскольку мне не удастся утаить от супруги, что ты здесь с подачи Огневушки, — кивнул на картину, — предложить тебе остановиться у нас я не могу.

— Не страшно. Предпочитаю жилье, где сам себе хозяин.

— Хорошо. Город ты знаешь, куда нужно доберешься. Я был бы признателен, если б ты сообщил о результатах своих изысканий. Вдруг они все же будут иметь касательство к делам ордена?

— Если будут, непременно сообщу, — проворчал Серп. — А, вот что! У чародея, который доставил меня в Залесный, был знак ордена, серебряный перстень. Он показал его мне, прежде чем втащить в переход. Предъявил и Саликсу на выходе. Спорить с Нетопырями, как известно, себе дороже. Я надеялся, по прошествии какого-то времени ко мне наведаются и все объяснят. Зря дожидался.