С Алесько - Злато-серебро

Помянув про себя чёрный мрак, чародей направился в купальню. Еще и одежду придется проветривать с помощью чар. Избавился! Не от наваждения, а от денег, которых и без того по столичным меркам не густо. А птаха так и сидит в мыслях, потому что теперь он ломает голову над неожиданной разницей в количестве силы, которую получает от нее и других.

Отмокая в бадье с теплой водой, чародей припомнил, что прежде его тоже раздражали запахи девиц. Не телесные, а какие-то другие, которые учуять мог, наверное, только одаренный. И то, возможно, не каждый, а лишь с чувствительным, как у Серпа, носом. Приятным казался только аромат Розы, похожий на запах дикого шиповника, нежный, с чуть заметной горчинкой, а не оглушающе-приторный, как у цветка, что делил с ней имя. Ну и, конечно, куда ж без птахи, которая с самого начала пахла домом и уютом.

Серп, вновь поймав себя на ненужных мыслях, погрузился в воду с головой, после быстро закончил омовение и покинул купальню. Что за ерунда выходит с источниками? Не раздражала Роза, которая, как выяснилось, его любила. Вернее, вбила себе в голову, что ей нужен только он. И ведь ничего, опомнилась, теперь счастлива с кузнецом. Не раздражает Иволга, к которой, следует признать, его тянет все сильнее. Или это чары Госпожи Луны, или… Нет, чушь. К Розе-то он ничего подобного не испытывал. Но Роза была попроще. Грамоты не знала и выучиться не стремилась, в дела его не вникала. Смотрела всегда с обожанием, никогда слова поперек не молвила, хотя он с ней иной раз бывал не слишком сердечен. А бывал ли он хоть с кем-нибудь сердечен?.. Чушь, чушь! Не хватало еще к Нетопырю прислушиваться!

Так что же особенного в птахе, невзрачной безродной сироте из захолустного городишки? Может быть, как раз то, что теперь никто не узнал бы в ней прежнюю забитую служаночку?

Он вспомнил, как хороша она была на празднике, и сердце болезненно дернулось. Той ночью после гуляний случилось нечто странное. И после всех размышлений кажется, что Госпожа Луна имеет к этому очень небольшое отношение.

А не воспользоваться ли переходом, не отправиться ли к птахе прямо сейчас? Просто увидеть ее, спросить… О чем? Ни о чем он ее спрашивать не станет, проверит, сколько она даст ему силы, и все. "И все?" — теперь в голове ехидно хихикал не только Кверкус, но и мраков Нетопырь Илекс.

Желание доказать себе, что Иволга просто отменный источник, становилось нестерпимым. Серп всерьез решил открыть переход в Мелгу, как вдруг чуть ли не у него над ухом раздался сладкий голосок:

— Какая приятная встреча!

Он повернул голову и встретился взглядом с улыбающейся Змейкой.

— Встреча не только приятная, но и удивительная, госпожа Серпента, — поклонился Серп. — Ведь всего два дня назад я имел удовольствие танцевать с вами на празднике в Мелге. Добраться за столь малый срок из вольного города в столицу Пиролы по осеннему морю не так-то просто. Я уж не говорю о путешествии по суше.

— Ненавижу морские путешествия! — сморщила носик девушка, без малейшего смущения подхватывая мужчину под руку, словно старого доброго знакомого. — У меня был амулет перехода.

— Ах, вот оно что! Тогда ничего удивительного нет. Разве только то, что госпожа не гнушается знакомством с палачом. Уж не за мной ли увязались вы в Регис?

Если поначалу Серп кое-как сдерживался и говорил достаточно вежливо, хотя и далеким от любезного тоном, то под конец злость на несвоевременное появление Змейки прорвалась наружу. Увидеть Иволгу хотелось все сильнее, хотя бы назло этой чернокосой, которая уверена, что осчастливила заплечных дел мастера, заговорив с ним.

— Ай да злюка! — расхохоталась Серпента. — Неужели ни твой друг, ни служанка ни разу не проболтались, что я интересуюсь тобой?

— Нет, — чародей удивленно взглянул девушке в лицо, чувствуя, что она говорит чистую правду. — Крестэль мне, вообще-то, не друг.

— Это неважно, — улыбнулась Серпента. — Мне было б досаднее ошибиться в отношении служанки.

— Досаднее?

— Эта простушка могла б оказаться твоей подругой. Вы так мило смотрелись вместе на празднике!

— Подруга — не жена, — хмыкнул Серп.

— О, я слыхала, вы, чародеи, когда дело касается любовных связей, приносите перед небесными Госпожой или Господином обеты, которые превосходят по силе брачные.

— Давайте оставим в покое мои обеты и служанку, госпожа, — Серп вспомнил жалобы Иволги на дурное обращение Серпенты и решил положить конец странному разговору.

— Все-таки служанку? — не сдавалась чернокосая, по-прежнему обворожительно улыбаясь.

— Значит, вы интересовались мной? Зачем? — чародей будто не услышал вопроса.

— Серп, мы знакомы не первый день, хоть и не так близко, как хотелось бы, — из голоса девушки исчезли жеманные нотки, улыбка перестала соблазнять, стала просто любезной. — Надеюсь, скоро познакомимся гораздо лучше. Обращайся ко мне как к равной.

— Хорошо, — чародей был совершенно сбит с толку.

— Я хочу познакомить тебя с одним человеком. Возможно, он предложит тебе работу.

— У меня уже есть работа, — палач невольно вспомнил Рубуса.

— Думаю, это предложение покажется тебе более заманчивым, чем место помощника мелжского палача. И не тревожься, нарушать законы или обеты тебе не придется.

— Ладно, — кивнул чародей, ощущая, как Серпента прижимается теснее, увлекая куда-то. — Куда и когда мне прийти?

— Я уже веду тебя к нему, — усмехнулась девушка.

— Нет, постой, — Серп застыл на месте. — У меня есть срочное дело.

— Какое еще дело? — сверкнула глазами Змейка. — Ты не представляешь, к кому мы идем!

— Ну так скажи.

— К Маргриту. Знаешь, кто он? — тон девицы намекал, что знать такое опальному чародею не под силу.

— Знаю. Правая рука господина Аула Харьера, наместника при сиятельной принцессе Эроне, — имена благородных Серп на сей раз произнес с положенным почтением.

— И ты хочешь заставить ждать такого человека?

— Ни за что не поверю, что он ожидает меня прямо сейчас. Давай встретимся завтра, и я с радостью…

— Нет, сегодня! — голос Серпенты зазвенел железом. — Завтра Маргрит сможет найти другого. И что там за дело ты выдумал? Или просто выказываешь свой знаменитый норов?

— Хорошо, сегодня так сегодня. Веди, — покорился Серп. Признаваться в желании увидеть Иволгу он не стал бы никому, а беззастенчиво врать скользким личностям вроде Серпенты было неразумно. Кто знает, какие амулеты у нее припрятаны? Вряд ли она случайно столкнулась с ним на улице, имея столь важное дело. И чародей на всякий случай усилил защиту своих мыслей от чужого проникновения.

Змейка торопилась и, видно, поэтому шла молча. Серп же всю дорогу до крепости думал не о том, что его ждет, а о том, откуда взялась почти необоримая жажда увидеть птаху.