Марик Лернер - Юность воина

Основной задачей союзников было держать границу. На этом основании они не платили дани и получили возможность разрабатывать здешние богатые месторождения железа, меди, золота и драгоценных камней. Зерно шло из Империи с юга, как и многое другое — ткани, вино, оливковое масло, соль, ювелирные изделия. Обе стороны были заинтересованы в сохранении союза и торговле. Варвары с севера никому не требовались.

За «поясом», если смотреть со стороны Империи, погода неустойчивая: зимой продолжительные оттепели с обильными снегопадами, сменяющиеся резким похолоданием, летом понижения температуры, сильные ветры, интенсивные дожди. Территория покрыта густой сетью озер и рек, многоводных и порожистых. Большая часть региона лесная, с преобладанием сосновых лесов, часто заболоченных. Не самое лучшее место для земледелия. Как и на островах, население кормится в основном рыболовством и охотой.

До «пояса» идут бесконечные леса — дуб, лиственница, бук, сосна и ельники, вперемежку с зарослями можжевельника. В этих краях огромное количество всевозможных животных. Испокон веков места здешние населены турами, благородными оленями, косулями, лосями, кабанами, медведями, волками, куницами, лисицами, зайцами, белками, выдрами, бобрами. Да всех и не перечислить, как и огромное количество видов птиц.

Но важнее, что чем дальше на юг, тем выше отдача от земли. В Кнауте сам-пят, а южнее — сам-сем. В метрополии и вовсе сам-десять. Это в четыре с половиной раза превышает отдачу от урожая в сам-третей, что дает возможность прокормить во столько же раз большее население. Для северян подобные урожаи вообще непредставимы. По их понятиям, в Империи находится рай земной. Вот и идут каждое поколение вновь и вновь попытки прорваться через цепь крепостей на юг. Если не зацепиться, так ограбить.

Нет, проще всего, конечно, идти на кораблях на запад и, обогнув материк, прорваться в Длинное море, но самое боевое подразделение Империи отнюдь не конница — флот. Мало кому из северян удается вторгнуться и захватить добычу. Еще меньше возвращается. Девять из десяти гелонцев находят свой конец в морской пучине.

Дед Николаса умудрился как-то договориться с первым Кнаутом. Всем родом, включая женщин и детей, они пошли под руку фема и десятилетиями честно исполняли долг. Две трети из них давно связали себя узами со здешними семьями. Кто брал женщину в род, кто отдавал сестру или дочь замуж согласно обычаю. Вступая в браки, они произвели на свет мощный клан с военными традициями и прочными родственными связями с местными семьями фемов.

Изменилось одно — раньше гелонцы не считали зазорным работать на земле. Сильно заносчивые имели неплохие шансы помереть с голоду. Теперь они по традиции считались относящимися к касте воинов. Уже третье поколение разросшегося рода считалось фемами. И хотя для настоящих аристократов с длинной родословной были низки в качестве супружеской партии, но свою ступеньку прочно заняли и уступать ее не собирались.

Это был весомый шанс занять место рядом с леди, и все они прекрасно это осознавали. Лорд Витри никогда на это не пойдет — слишком горд и скареден. Кто прав и кто виноват в семейном споре, в данном случае роли не играло. Подвернулся прекрасный вариант, и упустить его было бы непростительным скудоумием. Сейчас впереди ждет немаленький приз.

Кровь? Какая ерунда. Они с детства были привычны к битвам, резне и погибшим товарищам. Егеря далеко не одними зверями занимаются. Любые грабители, бандиты или налетчики (те же соседи) в их ведении.

Да и мелкие группы северян частенько умудрялись просачиваться достаточно далеко на юг. Для небольшой деревни вполне хватит и десятка опытных бойцов. Всех перебьют, и хозяин останется без налогов. А кто окажется виноват в недосмотре? Вот и приходится постоянно патрулировать территорию готовыми к бою. И они происходили. Каждый год. Одним больше — велика важность.

Все трое неожиданно шарахнулись в стороны, хватаясь за луки и мечи.

Опять, с досадой подумал Николас, разглядывая торчащего посреди дороги Блорова зверя. Не видел, не слышал. И они, похоже, до последнего тоже. И сигналов от двоих так и не появившихся не прозвучало. Всех обдурил, проскользнув мимо часовых.

— Спокойно, — сказал он покровительственно, в высшей степени удовлетворенный реакцией. Не ему одному вздрагивать при появлении. — Это домашний зверь того самого свидетеля смерти хозяина. Вроде сопровождает меня.

— Домашний, угу, — озадаченно пробурчал Олаф, не отпуская натянутой тетивы и выцеливая зверя. Когда успел, Николас и не заметил. Лук хоть и висел на плече, но сдернуть и приготовиться — это сильно. — Поменьше тигра, а, Патрик?

— Не бывает таких кошек, — не менее удивленно ответил тот. — Не те пропорции туловища.

— Гигантские гиены на юге? Вон башка какая.

— Не, не такой. Медведь или росомаха.

— Те противные, — уверенно заявил Энунд, — всегда толпой и вихляются. Этот даже симпатичный. Как всякий опасный хищник. Я обычных гиен видел и не думаю, что гигантские чем отличаются помимо размера. Да и выбили их давно. Всю саванну еще когда распахали. Слухай, Ники, где бишь взял такого твой знакомый?

— В горах. Возле Ямы. Щенком.

— А, там бывает всякая муть. Чего ему, собственно, надо?

— Я откуда знаю? Может, намекает, что пора возвращаться. Не дергайтесь. Зря не кусает.

Его подмывало рассказать о выбивании чашки с отравой, или как он беседовал недавно, но первое всегда успеется, а второе желательно придержать. Пригодится дополнительное знание на будущее. Иметь никому не известные сведения полезно. Если можно договориться со зверем помимо хозяина — это важно. Знать бы еще о чем. А, придет случай — выяснит наверняка.

— Точно не кинется? — засомневался Олаф.

— Дрессированный. Ты же видишь, сидит спокойно. Энунд, мы договорились?

— Договор — пфе. Нашел тоже юристов в лесу. Мы сказали все. Твое слово — на мое. Бумажки можно и потом оформлять.

Все-таки не стал перегибать палку и требовать луну с неба, с облегчением подумал Николас. Джеки четко и твердо очертила границы уступок заранее. Немного серебра она бы дала сверх оговоренного, но именно что немного. Доверять шантажистам сложно, и пришлось бы искать иной вариант. Не сегодня. Потом.

К счастью, собеседник достаточно разумен, чтобы понимать: не ко времени лишние тяжелые условия. Даже победив, они будут сидеть не очень прочно. Ссоры не ко времени тоже. Кстати, а читать-то Энунд умеет? Почему-то мне кажется, нет. Не помню. Вот Патрик учился, значит, и Олаф способен. А про их отца не в курсе. Никогда не наблюдал с бумагой в руках.

— Сыновья пойдут с тобой, — выдержав внушительную паузу, решил Энунд.