Марик Лернер - Юность воина

— Не огорчайся, — сказал неожиданно тот, выслушав положенное разрешение войти, — придет с опытом, — и подмигнул.

Неужели так заметно, спросил сам себя Блор и в очередной раз получил ответ от Возмездия. Ему очень даже.

— А тебя и не спрашивали! — в очередной раз окрысился. — Чего вечно лезешь, когда не спрашивают?

Мысленное махание хвостом насмешило. Настоящей злости уже не было. Сделанного не воротить. А приказы требуется отдавать ясные и требовать четкого исполнения. Атакующего — убей, вооруженного с четкими намерениями напасть — тоже. Сдающихся не трогать. Прочих — в зависимости от обстановки. Хм. Ну невозможно же все предусмотреть!

— То-то, — заныл Возмездие, — случается разное, и реагировать приходится без промедления. Одна дура визжит и бегает, другая валится в беспамятстве, третья хватается за нож. Что уж говорить про нормальных кнехтов, на которых выскочит посреди ночи чудовище.

Да уж, согласился в душе Блор. Им сложно объяснить, что оно имеет претензии к одному, а не ко всем. Схватятся за оружие, а значит, разрешение на убой. Как же все это сложно! Насколько проще иметь дело с обычным псом!

Машинально вытянулся, когда дверь распахнулась и леди Жаклин проследовала мимо, двигаясь плавно-величественно. Спина прямая, подбородок высоко вздернут — и ощущение величия. Сразу перестаешь замечать возраст.

Она, видимо, заметила произведенное впечатление и озорно блеснула глазами. Жест, приглашающий с собой, — и он последовал, повинуясь, заняв привычное место позади.

— Жаль, нельзя заклятие на дверь наложить, — сказала она на ходу Николасу. — Слишком много чужих людей.

Блор мог бы обстоятельно поделиться изложенными ему Доком сведениями. В отличие от подавляющего большинства уверенных в невозможности он знал: в принципе хороший маг на это способен. Проблема в их нежелании заниматься подобными вещами из-за необходимости постоянно возобновлять чары. На мертвом материале, все равно — металле, дереве или коже, они долго не держатся. Поэтому и амулеты у купцов приобретать бессмысленно. Только из рук настоящего сильного мага.

Впрочем, и с людьми та же сложность. Можно заморочить голову при определенных талантах, достаточно просто влюбить в себя, отвадить или отвести глаза. Но долго это не протянется. В зависимости от силы и умения мага — несколько минут, часов, дней. Очень редко недель. Ко всему еще дорого. Если необходимо постоянно накладывать чары на вход — проще уж крепкий замок и сильного пса завести.

Тем не менее каждый знает слухи про работающих на заказах, и очень возможно, они имелись, но занимались совсем другими делами. Убийствами, похищениями, кражами. Таких людей очень не любили, суд был скор, а чаще и вовсе не утруждали себя законными процедурами. Смерть их при разоблачении всегда крайне неприятна. Никому не хочется рисковать, кто знает, что такой умелец способен натворить, даже сидя в тюрьме.

Именно поэтому каждый маг обязан иметь разрешение на работу или находиться в Храме. Других вариантов не допускалось.

— Здесь Гонт останется, — негромко заверил Николас.

Стукнул в дверь кулаком и на ходу отдал распоряжение высунувшемуся. Тот поспешно поклонился.

Они спустились на первый этаж, вышли на крыльцо. Здесь Блор получил очередной урок, усвоив, зачем требуются слуги и почему их так много у лорда. Не так давно заваленный человеческими трупами, ранеными бьющимися лошадьми и всевозможным мусором, невольно остающимся после подобных происшествий, двор оказался чисто подметен и изумительно убран. Никаких луж крови, даже запахи изменились.

На ступеньках вместо потеков крови приконченного лучника расстелен красный ковер, а на крыльце водрузили резное деревянное кресло. Куда там тому, стоящему в кабинете. Натуральный трон. И вместо сиденья — вышитая гербами рода Кнаутов подушка. Еще один на спинке, над головой вырезан.

И на данное сиденье все так же величественно опустилась госпожа. Руки положила на подлокотники, и всем замечательно виден старинный фамильный перстень с печаткой. Правда, на большом пальце — на остальных бы не удержался. Важнее наличие. Старый хозяин передал наследнице знак власти.

— Визи здесь, — на пределе слышимости приказала Жаклин. — Вы вперед.

— У ноги, охранять госпожу, — намеренно вслух приказал Блор.

Ему совершенно не хотелось показывать на людях, что его личный демон не нуждался в голосовых указаниях. Тот и так все понял и улегся у ее ног. Других вариантов все одно не имелось. Слева от трона стоял фем Клейн собственной персоной, а справа уже возвышался Антон и уступать свое место никому не собирался.

Николас кинул на Блора быстрый взгляд и, печатая шаг, обошел спереди, опустившись на пару ступенек. Так он загораживал хозяйку, не позволял лезть к ней кому ни попадя и попутно не мешал ей смотреть. Блор, стараясь не отставать, проделал те же движения, застыв рядом. Рука на рукоятке меча, и готов отразить нападение.

Фактически ему было достаточно ясно — ничего такого не ожидается. Это просто новая роль и игра на публику. А заодно и его в очередной раз проверяют столь странным способом. Могли бы и заранее объяснить, как себя вести.

Вдоль забора рассредоточились бойцы фем Клейна, но по их виду не заметно особого напряжения. Скорее для демонстрации силы, чем из опасения неприятностей. Стоят достаточно свободно, перебрасываются шуточками. Жоайе поднял руку, приветствуя.

Во дворе толпилось с пару десятков осанистых и бородатых мужчин, не считая немаленькой толпы за их спинами и на улице. Всем горожанам загорелось разобраться, что их ожидает в ближайшем будущем. Перемены могут оказаться и не самыми приятными.

Жителей Кнаута представляли городские старшины. Не фемы, а ремесленники и купцы. В поведении абсолютно не ощущалось униженности или раболепия. Они кланялись, но с превеликим достоинством и ровно насколько положено при встрече с хозяйкой города. Ни на пядь ниже.

Подносили подарок, в зависимости от рода занятий. Булочники — корзину с хлебом, рыбаки — бочку с рыбой, стекольщики — посуду, портные — изумительное льняное платье, торговцы — нечто ценное, охотники — шкурку черно-бурой лисы и так далее, и тому подобное.

Вроде их не особо много, но каждый заверял в вечной преданности, рассыпался в многословных любезностях, и конец всему этому никак не наступал. Выдав огромную гору комплиментов, очередной седобородый мужлан неизменно спрашивал, что изменится в отношениях с новой хозяйкой. Будто срочно оглох и не слышал перед этим буквального повторения его вопроса.

Столь же неукоснительно Жаклин отвечала о своем почтении к прежним договорам и обещала все те же привычные вольности. Терпение у нее оказалось безграничным. Блор не выдержал бы и испытывал к девушке невольное уважение за самообладание и терпение.