Глен Кук - Жестокие цинковые мелодии

Джон Растяжка оделся вычурно — во все яркое и высокие моряцкие башмаки. Рубаха у него была ржаво-оранжевая, с широкими, свободными рукавами. Шнуровать он ее не стал. Штаны тоже отличались шириной — я бы сказал, даже мешковатостью. Зато они были черные, штопаные.

При этом он старался не выделяться. Яркую рубаху он прикрыл драным коричневым пальто, таким длинным, что подол его волочился по снегу и намокал.

На людях Джон Растяжка громок и заносчив. Зато у меня в доме, где ему не надо ни на кого производить впечатления, он становится… страшно сказать — даже слегка интеллигентным. Хотя, конечно, по части сообразительности до Паленой ему далеко. И тяги к образованию у него заметно меньше. Даже так, талант руководителя у него несомненный — такому позавидовали бы и крысы, и люди. И еще он обладает одним чертовски полезным талантом.

Он способен залезать в головы обычным крысам. Примерно так, как Покойник — в мою голову. Он может читать их мысли и, полагаю, даже в какой-то степени управлять ими. По крайней мере он способен знать все, что знают они, видеть то, что они видят, и обонять то, что они обоняют.

Я протянул ему руку. Джон ответил на рукопожатие. Он до сих пор испытывает некоторые затруднения с моторикой.

— Дай-ка отгадаю, — сказал я. — Паленая прошла прямо на кухню?

— Еще бы. — Шипящие у него выходили порезче, чем у Пулар, но он работал над ними. Он совершенствовал свой карентинский почти так же истово, как она. Джон наверняка оставит след в истории своей расы. Если останется жив, конечно. — Она сказала, я мог бы помочь в одном деле.

— С оплатой наличными по тарифу. — Я объяснил ему, что от него требуется.

— Жуки много большие?

— Тот, которого я видел, был в длину примерно такой. — Я показал на руках, поборов сильное искушение увеличить размер раза в полтора.

— На слух хорошо жрачка. Для обычной крыса, — поспешно уточнил он. — Они любить тараканы.

— Значит, в этом городе они живут припеваючи. В Танфере самое крупное поголовье тараканов на планете.

Я ощутил несильный хлопок по мозгам от моего напарника. Он не согласился с этим моим утверждением. Правда, при этом он не удосужился уточнить, где тараканы больше, жирнее и вкуснее.

Джон Растяжка тоже не согласился со мной, сославшись на рассказы корабельных крыс-иностранцев. Тут как раз появилась Паленая с кувшином и кружками, доверху, с шапкой, наполненными доказательством того, что смертные люди все-таки возлюблены богами. По крайней мере теми из богов, что сами питают пристрастие к продукту ферментации ячменя.

Когда дело касается пива, Пулар Паленая и Джон Растяжка превращаются в бездонные колодцы.

— Сколько времени потребуется, чтобы все это организовать? — поинтересовался я.

— Минут несколько, — ответил Джон Растяжка. — Собрать крыс стаю недолго, если знать где искать.

Наверное, в этих краях так оно и есть. Если у вас имеется, конечно, волшебный свисток.

— Тогда я просто крикну, когда Плеймет подъедет с экипажем.

— На взгляд мой ничего.

Закрыв этот вопрос, мы всерьез занялись пивом. Паленая принялась расспрашивать меня про детство.

— А что, правда вы книжку пишете?

— Уже написал. Осталось только придумать истории, чтобы в нее вставить.

— А? — Похоже, она оценила шутку.

— Знаешь Йона Сальвейшна — ну того, что волочится за Торнадой?

— Прилипалу? Драматурга? А что с ним?

— Он только что дописал второй рассказ о ее приключениях. А первый как раз переделывают в пьесу. Ни за что не поверю. Такие штуки в реальной жизни не случаются… Черт! Кто может стучаться так поздно?

Я покосился на своего напарника.

Он не отреагировал.

Синдж уже слегка окосела и пробормотала что-то насчет того, что не так уж и поздно.

Дин хлопотал на кухне.

Я вздохнул и выбрался из кресла.

Я отворил только после того, как предварительно выглянул в глазок — скорее по привычке.

— Какого черта вы здесь делаете?

Полковник Уэстмен Туп шагнул в дверь, и я позволил ему войти. Только потому, что так посоветовал Покойник: пусть заходит, если хочет. У него нет какого-то особого повода.

В последнее я, правда, поверил не слишком. Туп у нас заведует Городской Стражей и Гвардией. За его спиной, отпугивая дьяволов, маячит Негласный Комитет Королевской Безопасности — или как они там называются на этой неделе. Названия у них меняются, но суть остается одна: тайная полиция. И на темную сторону Танфера они влияют очень и очень сильно.

— Я заходил на Холм, — сообщил Туп. — Получил первоклассную порку. Младший сынок одного из заклинателей угодил в кутузку в Аль-Харе. Всего-то изнасиловал четырехлетнюю дочь какого-то иностранца. Пока мы разговаривали, появился принц Руперт. Не знаю, откуда ему известно о том, что случилось. Может, это Дил. Но он заявил, что Поющий с Ветром должен еще радоваться, что мы этому маленькому говнюку причиндалы не оторвали.

Принц Руперт славится своим характером.

— И поэтому вы решили по-приятельски зайти, угоститься пивом и посвятить меня в эту историю?

— Я хотел спросить, почему час назад видели, как в этот дом заходил известный преступник?

— Значит, я теперь известный преступник? — Мне, правда, не удалось отклонить его от комнаты Покойника — и там уже ничто не мешало ему увидеть Джона Растяжку.

— Не знаю наверняка. Вот у Дила сомнений меньше.

— Дин считает всех, кроме Дила Релвея, уродами. Да и за собой на всякий случай приглядывает пристально.

Туп усмехнулся:

— Оставлять вас на свободе куда выгоднее, чем держать в камере. Мы все равно что чайки за кормой корабля. Не отстаем и подбираем всю рыбу, что всплывает, оглушенная.

У меня ушла целая секунда на то, чтобы оценить это его сравнение. Пришлось вспомнить молодость на флоте — как нас перебрасывали из одного пекла в другое на транспортных судах.

Паленая вышла, стоило нам войти. Вернулась она с еще одной кружкой и пополненным кувшином. Туп взял кружку. То, что ее подавала крысючиха, его не смутило. Он сделал большой глоток.

— Хорошее, — признал он и покосился на Покойника.

— Он спит, — соврал я. Тем более у Старых Костей это все равно излюбленное состояние.

— Я вам не верю. Впрочем, все равно. Сейчас мир. Надеюсь, зима никогда не закончится. Итак, что у вас тут происходит? — Он посмотрел на Джона Растяжку.

Я не видел причин утаивать от него сути дела. Все равно он бы мне не поверил.

Тайных способностей Джона Растяжки я выдавать не стал. Короне не обязательно знать всего — особенно если это знание может породить у нее ощущение уязвимости.

— Огромные жуки? Вы надо мной смеетесь.

— Мог бы, по чистой случайности. Я видел только одного. Но здорового. Лично меня больше беспокоят привидения.