Терри Гудкайнд - Третье царство

— Я никогда не заходила так далеко. — Сэмми выглядела смущенной. — И не знаю, смогу ли когда-нибудь проникнуть в душу человека.

— Думаю, ты это уже делала, пусть и не осознанно, — ведь ты исцеляла людей, — произнес Ричард. — Так это и происходит. Исцеляя кого-нибудь, ты погружаешься в саму его сущность, другими словами — в его душу, в то, что является основой его существования. По крайней мере, так происходило со мной.

— Звучит пугающе…

— Нет, если ты искренне хочешь помочь.

На мгновение Сэмми заглянула ему в глаза, словно в них скрывалась какая-то сокровенная тайна.

— Вам виднее, Магистр Рал.

Ричард посмотрел на лежащую рядом Кэлен, чьи раны с крайне сосредоточенным видом промывала Эстер.

— Я исцелял Кэлен и раньше, — сказал Ричард, — но сейчас у меня недостаточно сил, и я ужасно волнуюсь за нее.

Сэмми оторвала взгляд от Кэлен и принялась осматривать серьезные раны Ричарда от укусов. В напряженном выражении ее лица явственно читалось волнение из-за его просьбы.

— Не знаю, как глубоко я погружалась в сущность людей, но никогда не исцеляла таких ужасных ран. Я помогала лишь с небольшими повреждениями и никогда даже не пробовала заживить что-нибудь настолько серьезное.

— Из своего опыта могу сказать, что, в некоторой степени, серьезность раны не так уж важна. Но только не в тех случаях, когда нуждающийся в помощи человек уже почти у самой завесы и готов перейти из мира живых в мир мертвых. Тогда дело другое.

Глаза Сэмми расширились.

— Когда человек переходит границы Благодати?

Ричард посмотрел на нее серьезнее.

— Твоя мать рассказала тебя о Благодати?

Сэмми кивнула.

— Символ, представляющий свет Создателя, мир живых, мир мертвых и то, как дар связывает эти границы. Мама говорила, что одаренные ни в коем случае не должны нарушать Благодать, потому что она определяет, как течет и работает дар — его возможности и пределы, — а также порядок сотворения, жизни и смерти. Вся наша работа, говорила мама, представлена и руководствуется Благодатью, и, в конечном счете, должна ей управлять.

— Меня учили тому же, — произнес Ричард. — Скользя по линиям, символизирующим в Благодати дар, я понял, что исцеление большинства повреждений и ран мало, чем различается. Если ты позволишь нужде человека в исцелении вести себя, то сможешь почувствовать, что необходимо сделать. Сочувствуя раненому, ты забираешь его боль и держишь внутри себя, чтобы исцеляющая сила дара могла проникнуть в него. Со мной всегда было так: к человеку вела и тянула его нужда.

Но сейчас его дар больше не отвечает.

Девочка нахмурилась.

— Кажется, я понимаю вас. Мама помогала мне проникнуть в сознание людей, почувствовать их недуг изнутри.

— А она учила вытягивать боль и принимать ее на себя?

Сэмми помедлила.

— Да. Хотя я боялась. Тяжело чувствовать боль, но я делала это — чувствовала то же, что и они, пусть и исцеляла лишь небольшие повреждения. Потом я старалась втянуть боль и, как вы говорите, позволить теплу моего дара исцелить их.

Ричард кивал, пока она говорила.

— У меня было так же.

— Но вы сказали, что исцеляли людей, когда они были на границах Благодати, когда уже начинали пересекать завесу мира мертвых. Вы скользили по тем линиям Благодати, что ведут в царство смерти.

Это прозвучало совсем не как вопрос. Скорее, как выговор за действия, которые, по ее мнению, совершать нельзя.

— Ты поразишься, Сэмми, на какие вещи способна ради тех, кого любишь. — Ричард снова посмотрел на Кэлен. — Я очень люблю и беспокоюсь за нее, но сейчас у меня нет сил для долгой и изнурительной работы, необходимой для исцеления. Ты можешь ей помочь?

Взгляд Сэмми скользнул к Эстер, осторожно вытирающий с лица Кэлен кровь.

— Что с ней произошло?

— Я точно не знаю. Лесная дева схватила ее, пила кровь и…

— Джит? — Сэмми неожиданно наклонилась ближе, не отрывая от него взгляда. — Вы говорите о Джит? — Когда Ричард кивнул, девочка спросила: — Как вам удалось вырваться из лап Лесной девы?

— Я убил ее.

— О, несомненно, он ее убил, — встряла Эстер, обернувшись. Она обмакнула тряпку в ведро, затем выжала красную от крови воду. — Так они и получили свои ранения. — Взглянув на них в последний раз, женщина вновь стала промывать раны Кэлен.

Казалось, Сэмми не обратила на Эстер никакого внимания. Вместо этого девочка изумленно таращилась на Ричарда.

— Тогда вы действительно защитник своего народа. — Она обняла себя руками, мельком глянула на занятую работой Эстер, затем наклонилась ближе к Ричарду и таинственно произнесла: — Вы — тот самый.

Ричард не понял, что имела в виду девочка, и не хотел обдумывать ее слова, ему и просто сидеть стоило огромных усилий. Кроме того, сейчас хватало других проблем, более важных.

— Так ты поможешь Кэлен? Нам обоим нужна помощь, но она должна быть первой. Я хочу убедиться, что ей ничто не угрожает.

Тревога исказила нежные черты лица Сэмми.

— Она — Мать-Исповедница.

Ричард не понимал, к чему клонит девочка.

— Верно.

Сэмми слегка вздрогнула и покосилась на него, видимо, боясь спросить.

— Не буду ли я… Ну, вы знаете… Не пострадаю ли я от ее силы? Когда погружусь в ее сущность, не подействует ли на меня сила Исповедницы?

Ричард отрицательно покачал головой, прежде чем она договорила.

— Нет, ее сила действует иначе.

— Как вы можете быть уверены? Вы же говорили, что мало знаете о магии.

— Раньше Кэлен уже исцеляли и волшебник с колдуньей, и я — никто из нас не пострадал. На самом деле, колдунья начала было исцелять ее сегодня утром, но на нас напали, и она не успела закончить. Сила Кэлен не причинит тебе вреда, исцелять ее неопасно. Так ты поможешь?

Губы Сэмми сжались в тонкую линию, рот исказился, ее терзали внутренние сомнения. Наконец, девочка кивнула.

— Я попытаюсь, Магистр Рал, приложу все силы.

— О большем и не прошу.

Присев на корточки рядом с Эстер, Сэмми склонилась над Кэлен. Девочка повернула голову, чтобы лучше рассмотреть застывшее лицо.

— Она очень красива, — сказала Сэмми через плечо.

Ричард кивнул, пытаясь помнить о юном возрасте Сэмми и не проявлять нетерпения. Он боялся, что, если не будет осторожен, напугает Сэмми, и тогда молодая колдунья не сосредоточится должным образом на своей задаче. Желудок Ричарда скрутило узлом. Жизнь Кэлен висела на волоске, и было непросто сохранять невозмутимое выражение лица.

— В душе она тоже очень красива, — сказал он. — Сейчас ей нужна помощь, и наша задача — дать ее. Может, начнешь с малого? Сосредоточься на исцелении порезов на руках. Тебе это знакомо. А потом, освоившись, сможешь заняться более серьезными проблемами.