Мартин Гринберг - Дорога Короля

Хранитель молчал. Он не мог оторвать взгляд от хрупких, украшенных гребешками скелетов; ему казалось, что мертвецы смотрят на него своими угловатыми пустыми глазницами.

— Ну, в общем, вот они перед тобой, эти три скелета, — прервал затянувшееся молчание Мерикалис. — Три скелета инопланетян, которых кто-то случайно или намеренно похоронил под твоим храмом в незапамятные времена. Мне казалось, что тебе следует знать о них.

— Да. Спасибо.

— Но теперь тебе придется решать, как со всем этим быть.

— Да, — тихо промолвил Хранитель. — Я понимаю.

— Мы, конечно, можем снова запечатать этот проход и никому не говорить о нем ни слова. И о них тоже. Благодаря чему, возможно, нам удастся избежать многих неприятных последствий и осложнений. Верно? Хотя мне лично подобный поступок представляется настоящим преступлением перед лицом всемирного знания. Но если ты считаешь, что нам следует…

— Кто еще знает об этом?

— Ты. Я. Больше никто.

— А те молодые жрец и жрица, которые свалились в подкоп?

— Они сразу же прибежали ко мне и все мне рассказали. А по туннелю они сделали не более пяти-шести шагов. Да и зачем им было идти дальше?

— Но они могли пойти! — возразил Хранитель. — А тебе об этом не сказали.

— Нет, дальше они не пошли. Во-первых, у них не было с собой фонарика. Да и в кустах они прятались, чтобы заниматься совсем другими вещами. Они лишь немного отошли от входа в туннель и сразу убедились, что там произошло нечто необычное. Они даже и воров-то этих не видели. И уж, конечно, рассказали бы мне, если б нашли в подкопе мертвецов. Да и испуганными они, в общем, не выглядели.

— И ты думаешь, что те воры тоже не входили в усыпальницу?

— По-моему, нет. Вряд ли они успели пройти дальше того места, где нашли свою смерть. Впрочем, они ведь так или иначе мертвы.

— Но что, если они все-таки побывали здесь? И что, если с ними был кто-то еще, кому удалось спастись от обвала? И этот кто-то сейчас там, наверху, рассказывает приятелям, что он видел в подвалах храма?

Мерикалис только головой покачал:

— Нет, вряд ли. Между прочим, я ничьих следов ни в том коридоре, ни в усыпальнице не видел, когда впервые попал туда, а смотрел я внимательно, так что, думаю, там с незапамятных времен никто не бывал. Вон какой слой пыли — следы-то уж точно остались бы. Только никаких следов здесь не было. И никто этих мертвецов не тревожил уже очень давно. Так давно, что за эти века была напрочь забыта история о том, как в действительности погибли Трое, и ее заменил прелестный миф о том, как наши Гости поднялись в воздух на огненном столбе и улетели в свой рай.

Хранитель задумался.

— Ну хорошо, — промолвил он наконец. — Ты теперь ступай назад, Мерикалис…

— И оставить тебя здесь одного?

— Да, и оставь меня здесь одного.

— Что ты задумал, Дириенте? — спросил Мерикалис с нескрываемой тревогой.

— Я просто хочу посидеть здесь один, как следует подумать и помолиться. И больше ничего.

— А я, значит, должен тебе поверить?

— Да. Должен.

— А что, если ты начнешь бродить в темноте по коридорам и свернешь куда-нибудь не туда или в ловушку угодишь? Да нам тебя тогда ни за что не отыскать!

— Я не собираюсь бродить по коридорам. Я же сказал тебе: я хочу посидеть в этой усыпальнице. Ты привел меня сюда и показал мне тела зверски убитых богов той религии, которой я, как до сих пор считалось, служу, вот мне и нужно как следует подумать и постараться понять, что же все это значит. Вот и все. Ступай, ступай, Мерикалис. Мне нужно справиться с этим самостоятельно, без чьей-либо помощи. А ты будешь только отвлекать меня. Лучше приходи за мной на рассвете, и я тебе обещаю: ты найдешь меня сидящим у этой самой стены, где я сейчас стою.

— Но у меня только один фонарик! И он мне понадобится, чтобы найти нужный туннель и выйти отсюда. А значит, мне придется оставить тебя в темноте.

— Я это учел, Мерикалис.

— Но…

— Ступай, — сказал Хранитель. — Не беспокойся обо мне. Я ведь не ребенок и вполне могу посидеть несколько часов в темноте. Да ступай же! — повторил он. — Уходи. И немедленно. А потом вернешься за мной, хорошо?

Ему было страшно, он не мог этого отрицать. Он был уже слишком стар, да и темпераментом отличался спокойным, так что для него было совершенно неестественно проводить ночь в подобном месте — глубоко под землей, где воздух казался сухим и пыльным и одновременно каким-то липким, а острый гнилостный запах немыслимой древности так и лез в ноздри. Как же сильно отличалось все это от его любимой гостиной, где его со всех сторон окружали полки с книгами, на столе стоял кувшин с вином и все вокруг было таким знакомым! Здесь же, в непроницаемой тьме, он был волен вообразить себе любых отвратительных тварей, обитателей подземных глубин, — белых безглазых жаб, бесплотных крошечных ящерок, неторопливых задумчивых пауков, беззвучно спускающихся по толстой шелковистой паутине с невидимых сводов каменного потолка… Дириенте замер посреди комнаты: ему показалось, что он видит гладкую толстую змею с блестящей бледной шкурой и слепыми синими глазами, яркими, как сапфиры; змея появилась из колодца в полу и поднялась вертикально в воздух прямо перед ним; она грозно шипела, раскачиваясь, явно готовая напасть… Вот только не было там никакого колодца, и никакой змеи тоже не было.

Он весь взмок. Легкая рубаха плотно облепила тело — точно саван, подумалось ему. Стоило вздохнуть, и ему казалось, что клочья паутины сами собой лезут в рот и попадают прямо в легкие. Тьма была такой плотной, что даже вроде бы пульсировала, больно ударяя по его широко открытым глазам, которыми он тщетно пытался хоть что-то разглядеть; наконец он заставил себя закрыть глаза, и стало немного легче. Вокруг слышались какие-то непонятные звуки, какое-то эхо отдавалось от каменных стен; в темноте словно кто-то жевал или мурлыкал себе под нос, неторопливо тикали какие-то невидимые часы, что-то шуршало и струилось по стенам — должно быть, песок сыпался сквозь всякие отверстия и щели в каменной кладке. Но порой Дириенте ощущал грозное покачивание и дрожь камней, сопровождавшиеся странным гнусавым пением, точнее, гудением, и это было страшнее всего: ему казалось, это сам храм, разгневанный вторжением человека в его заповедные глубины, готовится рухнуть и раздавить нечестивца. Нет, это всего лишь шаги Мерикалиса далеко в туннеле, убеждал себя Дириенте. Это он там шумит, пробираясь к выходу из шахты.

Через какое-то время он все же решился сдвинуться с места и стал ощупью пробираться к противоположной стене усыпальницы, где стояли саркофаги. Он шел очень медленно и осторожно, держась рукой за грубую каменную стену, чтобы не потерять направления. Но все же каким-то образом его потерял, ибо вместо угла под пальцами его вдруг оказалась пустота; когда же он попробовал двинуться дальше, то нащупал лишь вход в неизвестный ему туннель. Дириенте тут же застыл на месте, пытаясь вспомнить, где же в этой непроницаемой тьме могут находиться саркофаги. Он был уверен, что шел правильно, что гробы стоят именно в этом углу, и совершенно не мог понять, почему же их там не оказалось. Сперва он хотел было вернуться назад и проверить еще раз. Возможно, он все-таки потерял направление, случайно двинувшись в противоположную сторону. Но потом решил пойти дальше, мимо входа в туннель, стараясь постоянно касаться рукой стены и очень медленно переставляя ноги: ему все время мерещились разверстые пасти невидимых колодцев в полу усыпальницы. Наконец его колено обо что-то ударилось. Вот они! Да, он добрался до саркофагов! Сомнений быть не могло!