Александр Змушко - Пробуждение

Она поняла меня.

- Да, Саш. Твоё тело ещё дышит. Если ты сейчас вернешься, у тебя останется 20%-тный шанс на успешную реабилитацию. 80% на то, что ты останешься в коме. Но путь ещё открыт.

Вот оно, значит, как...

- А сколько в Алинде людей?

- Немногим больше 10 тысяч. Они превратились в низкоуровневых зомби-нубов, оказались заперты в случайных локациях, или же, если успели сохраниться, рождаются и умирают, рождаются и умирают - десятки, сотни, тысячи раз, если их привязки установлены в местах господства монстров.

- Вот как... а что с НПС?

- Им также больно, как и обычным людям.

- Понимаю.

У неё вдруг вырвался судорожный всхлип.

- Я не имею... Не имею права тебя ни о чём просить, но... Алинда умирает. Я умираю. Всё то, что ты любишь, и надеюсь, будешь любить во мне, кричит, стонет от боли и рассыпается.

Её плечи поникли.

- Неужели ты дашь мне умереть?

Трещины в куполе звенели и углублялись. На моих глазах огромный кусок откололся о небесное тверди и упал вниз. Со звоном рассыпался на радужные осколки. Плечи Богини дрожали.

Я грустно улыбнулся.

- Я пойду, - пообещал ей я. - Немного поною, поговорю - и пойду. Просто, пожалуйста, послушай меня - ладно?

И она крепко сжала мою руку.

- Ладно.

- Скажи мне, Саш, а кем ты был в той, настоящей жизни?

- Дыркой от бублика, - честно сказал я.

- А здесь ты можешь быть Спасителем Вселенной. Это потрясающий шанс - неужели ты его профукаешь?

Её губы улыбались, но вокруг глаз собрались морщинки боли.

- Конечно, нет, - сказал кто-то другой, не я.

- Ты мой - герой.

Алинда вздохнула.

- Не в том смысле, который вкладывают в него создатели бульварных романов. А в древнем, прямом, изначальном. Ты тот, кто готов умереть ради меня.

- А если я не хочу, - сказал я. - Я боюсь. Мне страшно.

- Одни рождаются великими, других делают великими их дела, а третьих быть великими вынуждают, - она процитировала знаменитое высказывание великого человека. - Жизнь, друзья, дела... Это не наш выбор - не нам его принимать, но и отказаться - нельзя.

Я сжал закрыл лицо руками.

- А может, я не хочу быть героем? И никогда не хотел им стать.

- А почему ты никогда не хотел стать героем?

- Потому что о героях слагают песни, былины и сказки - он жизнь их чаще всего была полна боли, горя и разочарования. Герои пишут историю кровью своего сердца.

Я отвернулся и стал смотреть на вечный закат:

- Герои ползут к цели, ломая кости, стёсывая пальцы, раздирая пальцы в кровь. Жизнь мало похожа на складываемые потом былины.

Алинда помолчала.

- Но ведь и радости их - не чета радостям обычных смертных?

Они пьют воздух жизни полной грудью, не боясь отравиться. Жизнь вкуснее всего в миг отчаянного, безрассудного и вынужденного шага. Величайший танец танцуется всегда на краю пропасти. А поцелуи слаще всего после расставания.

- Ты правда так думаешь?

- Конечно! - воскликнула она. - Смотри, сколько красавиц, любящих и верных, идёт за тобой! Это ли не награда?

Я против воли улыбнулся.

- Ты был героем ещё тогда, - сжала она подол своего платья. - Я видела тебя ТАМ. Читала про тебя. Ты был героем - нечастным, ненужным, бессмысленным героем - ты помогал всем, кому мог, ты выслушивал горести и беды, и протягивал руку каждому. Ты открыл своё сердце для боли задолго до меня.

- Я знаю...

- Но они не считали тебя героем! - с болью воскликнула она. - А я - считаю!

И я наклонил голову.

- Что ж, Богиня...

По её щекам лились слёзы.

- Куда я денусь с подводной лодки, - улыбнулся я. - Герой - это навроде должности. Раз уж меня назначили...

Она шмыгнула носом и рассмеялась.

- Да, ты прав.

Алинда вытащила из воздуха батистовый платочек и высморкалась в него.

- А чего хочешь ты, если не хочешь быть героем?

- Как сказал будущий солист Биттлз, когда ему задали написать тему школьного сочинения: "Кем вы хотите стать, когда вырастете?". Он написал: "Я хочу быть счастливым". Ему сказали: "Вы не поняли тему сочинения". А он ответил: "Вы не поняли жизнь".

Алинда улыбнулась:

- Вот только... поправь меня, если я не права: для счастья разных людей нужно разное: для Конан Дойля - борьба за права людей в Конго, для кого-то пачка попкорна...

- Права, - вздохнул я. - Поэтому я и иду.

- Знаешь, - сказала она. - А ведь мы впервые по-настоящему поговорили. Раньше - это была игра. Но теперь - реальность. И мы знаем, что будет - если проиграть.

- Да.

- Зато у тебя нет сомнений в правильности, - грустно вздохнула она.

- То есть? - не совсем понял я.

Алинда вздохнула и мягко повела рукой:

- Большинство из тех, кто желает улучшить мир, в действительности лишь желают привести его в соответствие со своими представлениями. Иногда - не так уж редко! - это оканчивается плачевно... Заботой инквизитора, лаской палача. Был ли счастлив входящий на костёр Джордано Бруно? Но самое страшное - даже не это. Страшно - не знать, действительно ли ты приносишь миру добро - или лишь новую толику боли... если угодно, Зла.

Она грустно улыбнулась:

- Но здесь - навредить сложно: или ты победишь, или этот мир умрёт. Навредить ему больше уже невозможно.

- Ты права.

- Быть может, важнее всего, как мы поступаем тут и сейчас. И когда всё развеется в пыль, быль и небыль - наши поступки останутся, освещая путь идущим.

-Ты всё-таки, настоящий бог, - вздохнул я.

- Что такое бог? - грустно улыбнулась она. - Это всего лишь человек, взявший на себя ответственность за всю Вселенную. Я не хочу, я боюсь, всё моё существо кричит от боли... Я слаба и слишком глупа, и смелости у меня и в помине нет... Но выбора нет, а значит - мне придётся стать и сильной, и мудрой, и смелой.

Она улыбалась, и глаза её грустно сияли:

- А ты взял на себя ответственность за Салли и Биппи, и Банни и Баффи, и Мирру, и Лису. А значит, ты - мой маленький ангел. Никто не заставлял тебя быть им.

- Но я не могу по-другому.

-Вот поэтому ты и ангел.

- Какой я ангел, - воспротивился я.

Алинда покачала головой и вздохнула:

- Быть может, это мир заслуживал бы намного большего - чего-то лучшего, другого. Но у него есть только мы, Саша. Ты и я. А значит, нам придётся стать ангелами и богами.

Я криво улыбнулся:

- Я хорошо научил тебя.

- Лети, мой маленький ангел, - со слезами на глазах сказала Алинда. - Лети и возвращайся - я буду ждать тебя.

Этот разговор, будто прокрученный наоборот, в котором мы поменялись местами, кажется, мне помог...

Меня посетило тихое, вечное успокоение: будто жизнь мягкими волнами обтекала вокруг меня. Как там говорится в мудрости самураев? Чтобы не бояться смерти, воин должен умереть ещё до начала боя? Как сказал Бог в Библии? Вы пройдёте по скорпионам, и они не укусят тебя - если вера ваша будет крепка? Вы, моя вера слаба. Яд уже течёт по моим ногам.