Патрик Уикс - Империя Масок (ЛП)

К удивлению Селины, сам Фелассан выглядел скорее обеспокоенным, нежели ликующим.

— Рассеивание может оказать довольно неприятный эффект на того, кто окружает себя чрезмерно мощной магией, — происзнес он в наступившей тишине. — Могу я попросить всех присутствующих здесь магов воздержаться от использования своих эффектных заклинаний в комнате, где Завеса так тонка? Вдруг что-нибудь решит через неё прорваться.

Словно в ответ, раздался глухой скрежет камней — это открылись крышки трех самых больших саркофагов в комнате.

Никогда в жизни сэр Мишель не испытывал такой боли. Ни когда он ребёнком дрался в трущобах, ни во время суровых тренировок в Академии.

Что бы ни использовал Фелассан для разрушения заклинания эльфийской девчонки, это помогло и Мишелю. Остатки магии направляли успокаивающее тепло в его конечности, облегчая горящую боль в рёбрах, которые наверняка треснули от напора. Однако момент мимолетного преимущества над Гаспаром был упущен. Мишель знал, что теперь Великий Герцог без труда одолеет его, и тем не менее он приложил все усилия, чтобы подняться на ноги, и сейчас пытался унять дрожь в коленях.

Но Гаспар не атаковал. Он вообще не смотрел на Мишеля. Вместо этого он уставился в дальнюю часть комнаты с поднятыми в стойке гарпунщика щитом и мечом. Это была оборонительная позиция, используемая для восстановления сил, и многие шевалье потешались, когда кто-то избирал её в качестве защитной в противостоянии с явно превосходящим противником. Моргнув, Мишель проследил за пристальным взглядом Гаспара и увидел причину.

Три громадных саркофага были открыты, и из них поднимались мертвецы. Но, в отличие от простых когтистых ужасов, которых Мишель рубил десятками несколько минут назад, эти создания явно не входили в программу его тренировок.

Двое из них были простыми скелетами, но, когда они встали, вокруг них заклубилось магическое мерцание, и вскоре они оказались одеты в усеянную шипами, массивную и страшно неудобную на вид броню. Каждый из них сжимал двуручный меч длиной в рост Мишеля, а в пустых глазницах под шипастыми шлемами горело холодное пламя. Мишелю доводилось слышать легенды о таких созданиях: воители, восставшие из мёртвых, убивающие любое живое существо, какое смогут найти.

Для третьей фигуры Мишель не мог подобрать подходящего слова. Существо поднялось в воздух, и его золотистым вихрем окутал мощный поток магии, превратившийся в роскошное алое с золотом одеяние. По когтистым костяным пальцам пробегали искорки магии, его единственного оружия. На голове существа образовался золотой венец, а лицо обтянулось серой кожей, напоминая деформированную маску со злобно горящими угольками глаз.

— Ан эра'харел, — прошипел Фелассан, и Мишель с удивлением услышал в голосе эльфа неприкрытую ярость и страх. — Это не что иное, как демон-чародей. Только на деле ещё хуже, чем это звучит.

Мишель оглянулся на остальных. Бриала и Селина были на ногах, как и Ремаш. Фелассан выглядел истощенным от использованного им заклинания. Маги Гаспара выглядели ещё хуже. Эльфийская целительница, содрогаясь, все ещё лежала на земле, а молодая аристократка была без сознания.

Среди солдат Гаспара выживших не было. Все они либо погибли при взрыве, либо ещё хуже — навечно сгинули на той Создателем проклятой тропе между зеркалами, когда раскололся элувиан.

— Гаспар! — резко окликнула его Селина. — По-моему, у нас появилась общая цель.

Великий Герцог оглянулся на неё, потом снова перевел взгляд на ужасы, восстающие из гробниц.

— Согласен, — он посмотрел на Мишеля, и его губы сложились в тонкую усмешку. — Давай, брат. Покажем этим тварям, как они ошиблись, решившись выйти против орлесианских шевалье.

Гаспар должен был понимать, что Мишель едва держится на ногах. Была ли это попытка воодушевления или оскорбление, но её оказалось достаточно, чтобы Мишель выпрямился. Он покрепче ухватил свой щит, поднял меч в стойке гарпунщика и мрачно кивнул Гаспару.

— Согласен.

Мишель неуклюже двинулся вперёд, морщась при каждом шаге от боли из-за впивающейся в плечи и бока помятой брони. Гаспар шел наравне с ним — Великий Герцог не стал бросаться вперед, ведь только идиот будет кидаться на неизвестных могущественных созданий, но ускорился, чтобы вложить в свой первый удар вес брони.

— Сначала убейте демона-чародея! — закричал позади Фелассан. — Дален, прикрой!

Стрела молнией пробила броню мертвеца справа, а в левого впечатался валун. Со свистом выпустив воздух из лёгких, Мишель пробежал мимо них к мертвецу-магу, которого Фелассан окрестил эра'харелом.

Он почти добрался до твари, когда та подняла руку. Обрушившаяся сверху энергия заставила Мишеля упасть на колени. Комната закружилась, и только благодаря многолетним тренировкам он удержал меч в одеревеневших пальцах.

Было бы так просто позволить всему закончиться. Он перебил полную комнату мертвецов. Никто не обвинил бы его в неисполнении своего долга. Даже у шевалье есть пределы, а восставший из мёртвых труп древнего эльфийского мага был более чем достойным противником. Словно издалека до него донеслись рёв пламени и сухой треск молний высвобожденной силы Фелассана.

Потом земля под Мишелем снова зашаталась, и с рывком, от которого всё его нутро свернулось, он вдруг оказался не перед восставшим магом, а перед одним из мёртвых воинов. Тот держал свой меч свободно, словно десяток впившихся в нагрудник и наручи стрел нисколько его не беспокоили.

Мишель едва успел вовремя подставить щит под первый обрушившийся на него удар. Ни один смертный человек не смог бы атаковать с такой скоростью, и сила удара чуть не выбила щит из рук Мишеля. Он отступил, но клинок вернулся с невероятной скоростью, сокрушил защиту Мишеля и ударом развернул его назад.

Мишель тяжело ударился о саркофаг, и сотрясения от этого удара было достаточно, чтобы разогнать туман в его голове. Он пришёл в себя как раз вовремя, чтобы увидеть опускающийся на него громадный клинок. Оглушенный и упирающийся в камень спиной Мишель был беззащитен.

Щит Гаспара принял удар.

Сам же Великий Герцог был низвергнут на колени силой удара, что он принял на себя. Мишель запоздало осознал, что он остановил удар, который, несомненно, оказался бы для Мишеля смертельным. Даже восставший из мёртвых казался застигнутым врасплох, на мгновение он отступил.

Гаспар мог здесь погибнуть, понял Мишель, и если бы это случилось, то он погиб бы, защищая другого шевалье, который был слишком напуган и слаб, чтобы сражаться самому.

Сэр Мишель де Шевин, рыцарь-защитник Императрицы Орлея Селины, не позволит этому стать его наследием.