Александр Ялтыченко - Узники власти

-Где она сейчас?

-Была среди беженцев, вместе со своим супругом... Элиффин! Я лучше провалюсь пропадом, но она никогда не увидит меня изувеченным калекой, я хочу сохраниться в ее памяти другим...

-Не стыдно пострадать в суровой битве, стыдно торговать всю жизнь в лавке и жалко трястись за свою шкуру, как небось, и делает ее богатый супруг. Но ты сможешь ходить, бегать, прыгать и даже танцевать...

Рам готов было вновь назвать его вруном и даже лжецом, просить и умолять о смерти, но та уверенность, с которой молодой волшебник произносил это, переменила его: он очень хотел поверить.

-Ты обещаешь? - наивно, как совсем малый ребенок, спросил Рам.

Вопрос друга на миг озадачил юного кудесника. Элиффину тотчас же пришло на ум его предыдущее обещание, которое он так и не сумел исполнить. Лучник же терпеливо дожидался ответа, не переставая сверлить взглядом задумавшегося волшебника.

-Я обещаю, - уверенно и твердо выговорил Элиффин, наблюдая за тем, как на лице отчаявшегося девятнадцатилетнего юноши, лишившегося часом ранее обеих ног, расплылась искренняя и счастливая улыбка.

Последний луч свой шлет закат,

И смерть стоит на пьедестале

Готов нагрянуть маскарад,

Погибнуть те, кого застали.

Деревянный пьедестал

Сбитая в кучу толпа гламаринов настороженно ожидала вердикта королевы. Элиффин, немного взбодрив отчаявшегося Рама, и убедившись, что тот не собирается больше пытаться сводить счеты с жизнью, перекусил и прилег на траву. Гламарины угостили его прекрасной выпечкой. Вдоволь насытившись, он заставил и хмурого Рама проглотить несколько больших кусков.

Тем временем к гламаринам потянулась длинная колонна вооруженных солдат в блестящих латах, переливавшихся зелеными отблесками на ярком солнце.

-Ее Величество присутствует на церемонии и слишком занята, чтобы разбираться с новыми беженцами. Вы должны немедленно покинуть земли Борнолиона любым удобным для вас способом, в противном случае, мы применим силу.

Гламарины грустно опустили глаза, услышав столь не обнадеживавший вердикт. По толпе пронесся негромкий грустный шепот. Тысячи обреченных лиц безнадежно вздохнули и принялись медленно собираться.

-Я должен видеть вашу королеву, - громко обратился Элиффин к страже.

-Это невозможно, у Ее Величества нет времени выслушивать оборванцев, - отрезал начальник стражи.

-Борнолион, однако, сильно переменился и Альбигунд перестал быть щедрым и гостеприимным домом. Это печально...Однако, добрая стража поверьте, что и в интересах Ее Величества побеседовать со мной, - достаточно жестко, но дипломатично ответил Элиффин, предчувствуя что-то не ладное.

-Как смеешь ты, чужеземец, пребывая на чужой земле, нагло проповедовать и диктовать свою волю ее же властителю - злобно прорычал выдвинувшийся вперед капрал.

-А как смеете вы изгонять слабых и обездоленных? Они не просили у вас ни пищи, ни даже крова, только позволения укрыться в долине реки.

Стражники сомкнули ряды, готовясь к битве, но последний вопрос Элиффина, должно быть, нашел отклик в душе многих. Помощник начальника стражи обратился к предводителю неуверенным шепотом. Стоявший всего в паре шагов Элиффин мог расслышать каждое слово:

-Быть может, его действительно стоит отвести к Ее Величеству?

-В городе проходит казнь, королева будет крайне недовольна, если мы не исполним в точности приказ.

-Посмотри на беженцев, странник с лазурным скипетром определенно прав...

-Казнь? - прервал их Элиффин.

Шепот в то же мгновение угас.

-Не учили ли вас не вмешиваться в чужие разговоры? - с укором, но уже более мягким тоном обратился к нему начальник стражи.

-У меня много друзей, оставленных в Альбигунде, скажите, прошу вас, кого казнят?

-Несколько десятков воинов из Бартфорта отказалось присягнуть королеве Борнолиона. Ее Величество была очень встревожена и разгневана таким неподчинением. Все мятежники будут повешены на закате, - пояснил предводитель отряда, опуская взгляд.

Тирания самодержавной владычицы приморского государства изрядно надоела даже самым преданным воинам Борнолиона. Вся власть держалась лишь на страхе, порождаемом публичными расправами, и все это в единое мгновение прочитал Элиффин в глазах начальника стражи.

-О, нет, я думал, что спас их, но отправил на верную и страшную смерть, - в отчаянии закричал волшебник и тут же обратил свой взор на запад. За Серыми горами уже садилось зеленое солнце, а день постепенно уступал место вечерним сумеркам. Элиффин обратился к предводителю отряда:

-Прошу вас, не причиняйте зла моим спутникам, я же отправлюсь в Альбигунд. Дождавшись ответного кивка головой, маг простер свой жезл и переместился за городские стены.

Широкая площадь меж многоярусными и полукруглыми каменными постройками Альбигунда была битком набита людьми. На золотом троне в роскошной мантии гордо восседала пожилая женщина. Ее голову венчал платиновый обруч, правая рука сжимала серебряный скипетр. В центре площади на деревянном пьедестале ровными рядами стояли со связанными руками в окружении приставленной стражи обреченные на смерть. С вбитых на скорую руку деревянных столбов свисали уготованные петли. Каждый из пленников уже пребывал на небольшом табурете, который, по расчету палачей, должен был быть выбит из-под ног вовремя казни. Глашатай, облаченный в черный плащ, зачитывал приговор, стоя на небольшом каменном возвышении:

Именем Ее Величества, самодержавной властительницы Борнолиона, мудрой и справедливой Дорнионы второй, потомственной наследницы королевского престола, суд приговаривает мятежников, отказавшихся присягнуть на верность своей повелительнице и пытавшихся сотворить переворот к смертной казни через повешение. Да настигнет бунтарей и предателей справедливое возмездие!

Ожидавшие в нетерпении сигнала палачи поспешили накинуть петли на шеи едва державшихся на ногах и не сопротивлявшихся воинов Бартфорта, облаченных в белые рваные туники. Многие из пленников были сильно избиты. На лицах, руках и ногах виднелись многочисленные ссадины и кровоподтеки. Тем временем стража сдерживала негустую толпу, отчаянно силившуюся прорваться к месту казни.

-Приговоренные имеют право на последнее слово. Однако, в виду того, что казнены будут пять десятков предателей и мятежников, такую возможность, по своей великой милости, Ее Величество готова предоставить лишь одному из вас.

Молодой мечник Дорф, служивший несколько последних лет, так же, как и Рам, в страже главных ворот Бартфорта, усилием воли широко расправил согбенные пытками и усталостью плечи и громко воскликнул:

-Никто из нас, не предатель и не мятежник, мы преданно служили своей стране, и остаемся ей верными до последнего вздоха. Слава Калмонду! Позор тирану!