Марек Гот - Звезда дураков

Это было нереальным. Как другая сторона жизни. Та сторона, где нет ничего. Вообще ничего. Временами я начинал сомневаться, что сам еще существую, потому как реальных доказательств существования, было маловато - шероховатая сдержанность камня у меня под пальцами, кусок веревки, которой раньше были связаны мои руки и жажда. Голод тоже присутствовал, но жажда была гораздо сильнее. Я знал, что от нехватки воды люди умирают быстрее, чем от голода. Знание, конечно, было не особо жизнеутверждающим, но мне ведь надо было хоть на что-то надеяться. Вот я и надеялся, что тот, кто меня сюда поместил, придет дать мне водички. Ну, или убедиться, что я еще не помер... или уже помер - смотря на что он рассчитывает.

В моем организме присутствовало еще одно чувство, которое даже описать трудно.

Обида?

Нет, пожалуй.

Какое-то раздражение и абсолютное непонимание - как же это меня ухитрились взять так, что я даже не почувствовал этого до тех пор, пока не очнулся со связанными руками, без оружия, сапог и куртки, в темноте, в этом... здесь, короче. Не то, чтобы "ничто не предвещало ничего подобного"... У меня в жизни любое событие может предвещать все, что угодно, а по сути только одно - неприятности. Но в этот раз как-то слишком быстро все произошло. Кто-то ударил на упреждение. Значит, в своих поисках я залез куда-то очень не туда и дальше, чем предполагал. А вот куда именно я забрался, я не понимал. И это было уже обидно.

Ладно. Скажу все-таки. Ничто не предвещало подобного. Довольны?

Как я - не особо.

***

Альф все предсказал правильно. Пару дней я провалялся в постели, а потом понемногу начал вставать. Дела пошли на поправку. Виктор постоянно носился где-то, пересекаясь со мной только случайно. Понятия не имею, какую новую забаву он нашел для своей неугомонной натуры. В округе жили довольно спокойные и миролюбивые люди, так что за сохранность его здоровья я не беспокоился, но... Интересно просто было. Чем тут можно заниматься? Овец игре на бирже обучать? Наверное.

Альф пару раз пытался побеседовать со мной "о том инциденте", но постоянно так путался, мямлил и сбивался, что меня начинал разбирать смех и Квинт сбегал. Я его просто не понимал. Чудной парень. Вроде как вовсе не в Федерации вырос, а в теплице какой. И графом ведь был! Подумать только! Потом Альф немного пришел в себя и перестал заводить эти бессмысленные разговоры. Может ему Ясмин мозги вправила? Или он примирился со своим грехопадением? Как-то так, короче.

В основном я проводил время с Ясмин. Та уж точно не испытывала ни малейших комплексов ни по одному из известных мне поводов. Она довольно прилично научилась держаться в седле. Альф оказался лучшим учителем, чем я. Может, конечно, у него мотивы были иными, как знать. В общем мы катались по окрестностям и Ясмин ни на секунду не замолкала. Вначале я думал, что она хочет донести какую-то важную информацию, но самой важной информацией, которую она сообщила, был рецепт приготовления ухи. Ясмин чем-то походила на Юла. Тот тоже разговаривал, чтобы слышать звуки собственного голоса. Мнение собеседника, как и наличие такового, мало его интересовало. Так что вначале я реально слушал все ее разглагольствования, пытаясь уловить хоть какой-то смысл в этом потоке слов. Потом, постепенно отключая мозг, наловчился иногда говорить: "Угу". Чаще невпопад, но для Ясмин особой разницы не было. Потом я просто молчал. Вначале меня немного радовало, что она перестала постоянно что-то есть, но потом стало порядком раздражать. Когда она ела, то хотя бы молчала, а сохранность ее фигуры меня волновала мало. Ее, похоже, тоже.

Когда я малость оклемался, то прогулки стали заканчиваться на лугу за селением. Я вручал Ясмин саблю и потихоньку восстанавливал свою форму. Ясмин вначале пыталась протестовать, но быстро успокоилась. Вроде ей даже начинало нравиться такое времяпровождение.

Наконец, когда я решил, что уже достаточно окреп, то объяснил Виктору, что от него требуется. Сам я ни на секунду не верил, что удастся выяснить, пропадали ли королевские гвардейцы в Коннемаре. Если бы такое произошло у нас, то ничего выяснить бы не удалось. И тайны-то никакой в этом нет, но все молчали бы намертво. На всякий случай. Да наши умники даже о том, что солнце встает на востоке, поостереглись бы сообщать. От греха подальше.Но, кто знает, может в Коннемаре какие-то другие правила игры. Если парней убили и забрали оружие, то, возможно, что-то и удастся узнать, но... вряд ли. Кроме того, я не верил, что та парочка из леса под Джеду была простыми грабителями. Больно уж ловкие ребята. На тракте не научишься так с оружием управляться.

В общем, я отправил Виктора в Коннемару искать иголку в стоге сена и надеялся, что он будет искать ее достаточно долго, чтобы не успеть натворить еще чего-нибудь. Как я уже говорил, Карелла был очень бойким карапузом. А его неуемная деятельность запросто могла выйти боком. Если ему самому - полбеды. Но куда как чаще боком она выходила мне. И мне это не нравилось. Ну а ситуацию с гвардейцами все равно надо было или прояснить, или убедиться, что прояснить ее невозможно. Иначе этот вопрос выползал бы из темных кладовок памяти в самый неподходящий момент и говорил бы противным и писклявым голосом: " А ты ведь знал, что надо было..." Вот пусть Карелла чем-нибудь безобидным занимается. Выполняет роль анестезии для моей совести. Пользы немного, зато и вреда особого нет. По этой же причине Альфа и Ясмин я просто не трогал. Эти вообще пусть себе занимаются, чем хотят.

Карелла отправился первым. Во дворе, уже сидя на своем жеребце, он сказал:

- Вы там поосторожнее будьте...

О своих планах я ему не сообщал, но Виктор достаточно хорошо меня изучил, чтобы понимать - я не по грибы поеду. Потому я просто посмотрел на него и ничего не сказал. Само собой, я буду осторожен. Очень осторожен. Это настолько очевидно, что и каких-то дополнительных пояснений не требует. Так что или Виктор ослаб разумом, или думает, что я ослаб разумом. Короче, кто-то из нас идиот. С другой стороны, один идиот на двух человек - нормальный процент.

- Все будет хорошо.

- Заткнитесь, Виктор. Я миллион раз слышал эту чушь и знаю, что это неправда. Вы не знаете, как все будет. И я не знаю. Если бы я верил в кого-то из богов, то верил бы, что хоть они знают. Но и это, вероятнее всего, неправда. Ни черта они не знают, а просто сидят там, наверху, или где они должны сидеть, и смотрят на нас, как ваши приятели из Цента смотрят на сцену театра. Полагаю, что и ставят на нас какую-то свою божественную денежку. А я... я могу делать только то, что должен, или то, что считаю нужным. А уж будет все.. будет все, как будет. Хорошо... не очень хорошо... дерьмово, или очень дерьмово.... я могу просто делать то, что должен и надеяться, что все как-нибудь образуется.