Екатерина Журавлева - Говорящий состихиями

Я продолжал недоверчиво его разглядывать. Темный вел какую-то сложную, мне совсем не понятную игру. Ему что-то от меня нужно. И стремится он к этому отчаянно, даже добровольно дал себя связать и одел браслеты – вот уж чего я не ожидал от волшебника. Веревки ладно, но как я уже смог заметить, волшебники, лишаясь даже на время возможности колдовать, чувствуют себя весьма и весьма некомфортно. А раз он, только-только освободившись, опять решился на такое, значит ему позарез нужно, чтобы я его выслушал. Да и опасно это. Ведь теперь я могу его прикончить. Просто для упрощения жизни. Значит ему настолько нужно мне что-то рассказать, что для этого он даже готов рискнуть жизнью.

Попахивает каким-то подвохом. Но какой тут может быть подвох? Не понимаю! Он точно одел браслеты, это я проверил. Руки ему я связал сам. Я ни от кого не слышал, что волшебник, мог колдовать связанный и с золотыми браслетами на руках. Может он подменил браслеты и они не золотые? Так откуда бы он их взял? Что еще может быть? Тянет время? Вызвал сюда своих людей, чтобы притащить меня к Рей`Гарту? Я воровато оглянулся. Да нет, бессмыслица какая-то. Я решительно не мог придумать никакой пакости, которую он мог бы сейчас сделать мне. Боюсь, когда я разгадаю чего он добивается, будет слишком поздно.

– То есть ты хочешь всего лишь поговорить?

– Именно!

– А ты не боишься, что не стану слушать твои бредни и по простому утоплю тебя? – мрачно поинтересовался я, кивая на ревущий у него за спиной поток, и вправду раздумывая над таким вариантом. Может я и не узнаю чего-то интересного, зато так будет намного безопасней.

Перед тем как ответить он помолчал немного. Черные глаза были абсолютно серьезны, казалось, он спокойно обдумывает этот вариант.

– Что ж, – наконец сказал он. – Это будет твой выбор, Говорящий со Стихиями. До сих пор тебя вели, направляли, обучали, спасали. С того момента как ты очутился на этом берегу, ты сам определяешь свою дальнейшую судьбу.

Я нахмурился – опять он мне зубы заговаривает. Он заметил мое недовольство и глаза его блеснули.

– Это я к тому, что если решишь меня прикончить, я не буду сопротивляться. Тебе не придется силком меня к реке тащить.

Я продолжал его разглядывать.

– Можно я отдохну, пока ты думаешь? Сил никаких нет, из-за проклятых побрякушек.

Он в изнеможении опустился на камни прислонившись к большому валуну и закрыл глаза. Лоб его был в испарине, кожа бледная, будто восковая. Он не играет, ему и правда было плохо. Так зачем же он одел браслеты??

Я поразмышлял еще с минуту. Он полулежал с закрытыми глазами не обращая на меня никакого внимания. Наконец, я принял решение. Подошел к огню, поднял с камней свой кинжал и вернулся к нему. Он открыл глаза и наблюдал за моими передвижениями, с любопытством глянул на меня, на нож, потом опять на меня. В его лице ничего не изменилось, ни один мускул не дрогнул. Он спокойно ждал.

– Я решил, что убить тебя всегда успею, – сообщил я, садясь рядом с ним на камни, отправляя кинжал в ножны.

Он кивнул, принимая это к сведению.

– А теперь расскажи мне, зачем весь этот маскарад?

– Чтобы ты успокоился и соизволил выслушать меня. Верить мне или не верить – решишь сам.

Я поморщился.

– Много слов.

– Ничего, время у нас есть. Плыть вдогонку за твоими друзьями мы не сможем, идти искать их по лесу смысла не имеет. Через пару десятков миль будет отличное место, чтобы пристать. Думаю, они благополучно вышли на берег и пошли искать тебя. А до этого времени нам делать все равно нечего, давай поговорим

– Ладно, ты хотел рассказать, что вы сделали с Альконом.

– Разве?

– Не придуривайся! Я не стану ничего слушать, пока не узнаю про это!

– Ты мне не веришь?

– Ха! Как мне рассказывали, один маг из Совета уже доверился тебе и что из этого вышло? И ты еще смеешь обвинять других в предательстве!

В его глазах что-то неуловимо изменилось. Мне показалось, что на секунду в них разлилась такая бездна скрытой боли и тоски, что аж глаза почернели, стали похожи на два уголька. Я пригляделся повнимательней. Вроде показалось. В его глазах теперь была только задумчивость.

– А у тебя нет желания узнать мою версию произошедшего в те стародавние времена?

– Ни малейшего! – ответил я, и тут же мысленно признался себе, что покривил душой.

– Отлично! Тогда начнем с еще более стародавних времен, – заявил он, пытаясь устроиться поудобнее насколько позволяли заведенные за спину руки. – Раз уж ты вспомнил о моем предательстве, – при этих словах губы его изогнулись в кривой усмешке. Мне показалось, или в его глазах действительно мелькнула горечь? – Начну, пожалуй, с того, как я познакомился с магистром Гонтом… Я родился в глухой деревушке, на задворках страны. От нашего медвежьего угла до ближайшего городка – несколько десятков миль по лесу. Мой отец был рыбаком. Он иногда брал меня с собой на рыбалку. Однажды, когда мне было четыре года отцу в сеть попал черный спрут. Эти твари иногда заплывали довольно далеко из океана в реки. Сеть, конечно, не была для него препятствием, он легко мог разорвать ее и вырваться на свободу. Что он и сделал. Но тварь пришла в ярость и набросилась на нашу лодку. Своими ужасными щупальцами он за пару мгновений разломал ее в щепки. Я даже испугаться не успел, как мы очутились в воде. Я запутался ногами в ошметках сети и пошел на дно. Отец, успевший схватить багор, попытался отогнать чудище и спасти меня, но тварь схватила его, затащила под воду и просто разорвала на куски. Я все это видел, пока сеть тащила меня вниз. Я даже не пытался выпутаться, или что-то сделать, чтобы спастись, настолько я был объят ужасом. Широко открыв глаза я мог только смотреть. На самом деле все произошло очень быстро. И скоро мутновато зеленая вода стала красной и я ничего уже не мог видеть из-за крови разлившейся повсюду. Последнее, что я помню, это темную, надвигающуюся на меня сквозь расплывающееся кровавое пятно огромную тень. В этот момент я потерял сознание.

Уж не знаю почему спрут меня не разорвал и как случилось, что я не утонул. Меня нашли опутанного сетью на берегу. Говорили вынесло течением… не знаю… Именно с тех пор я и недолюбливаю воду, если можно так сказать.

Через год умерла мама. Меня, взяла к себе соседка и растила как собственного сына. Когда мне было семь у меня начали проявляться магические способности, староста, как и положено, послал в город за тамошним магом. У нас в деревне магов, понятное дело, не было. Тот приехал, посмотрел на меня, сразу определил, какой дар у меня, и сказал, что таких как я в ученики никто не возьмет. Что пусть меня учит любой Темный, если таковой сыщется. И уехал.

Он невидящим взглядом смотрел в пространство перед собой блуждая где-то на тропинках прошлого. Глаза его стали жесткими.