Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь

Когда мне наконец хватило смелости обернуться, злобы уже не было. Мои руки дрожали, а странное оружие еле держалось в ладонях - тяжесть его была слишком ощутима. Крылатая гадина обмякла, а багрянец её крови быстро разливался вокруг, проникая сквозь груду камней всё глубже и глубже, местами зажариваясь и поднимаясь паром.

Положив, наконец, мягкое тело крысы рядом, я с трудом вытащила лезвие из жертвы. На глазах с ним происходили странные изменения - из окровавленной, испачканной желчью и кишками, секира становилось блестящей и даже слегка сверкающей, словно впитывая кровь, текущую по ней. Очень скоро она была полностью чиста, а матово-угольная рукоять изредка вспыхивала рубиновым светом в глубине странных рисунков, покрывающих её. Два лезвия-полумесяца были диковинным образом изогнуты, напоминая изгибы пламени или рога какого-то огромного демона. А прямо между ними, чуть ближе к середине рукояти, большой молочный камень с лёгким голубоватым оттенком привлекал к себе странными переливами в своей глубине. В целом, оружие немного внушало ужас.

- Не плохая штуковина, да? - спросила я, взмахнув секирой в воздухе и повернув голову к крысу. Но там, где я его оставляла, было пусто. - Степан?

Оказалось, он шёл по берегу лавовой реки вдаль, вероятно, пытаясь найти какой-нибудь брод, чтобы перебраться на другую сторону. Он не успел уйти далеко, поэтому мне не составило труда догнать его.

- Что с тобой? - спросила удивлённо я, - всё закончилось, эта тварь больше не причинит нам вреда.

- Я и не боюсь. Ты считаешь, что если я крыса, значит меня пугают даже трупы? - спросил он, подняв на меня взгляд маленьких острых глаз.

- Э... Я не...

- Забудь. Я живу здесь более двух сотен лет. И иногда я боюсь. Однако не в этот раз. Тебе действительно не стоило хватать за ногу этого демона.

Развернувшись, он пошёл дальше по гладкому побережью застывшей лавы. Это было единственное место вокруг, где дорога была ровной и прямой, потому что огненная река облизала и выпрямила все неровности и трещины скалы. Однако это не меняло того, что здесь было также и нестерпимо жарко.

Но я всё поняла. Видимо, он слегка приобиделся на то, что я сказала совсем недавно. Оставить его одного в лапах гарпии - ну что ж тут обидного, в самом деле?

- Честное слово, я была не права, - сказала я, наконец, выдохнув. Свои ошибки надо признавать. Тем более, когда на горизонте вдруг замаячила неприятная возможность остаться в Аду в голом и тоскливом одиночестве.

- Последнее время я становлюсь ужасно раздражительной, - сказала я, разведя руки в стороны, - всё вокруг здесь словно сводит меня с ума, я даже слегка теряю контроль над собой...

Крыс поднял на меня гордую тощую физиономию и недовольно задёргал носом. Очевидно, он всё-таки решил простить меня, потому что, свернув с выбранного пути, он задрал усы повыше и прыгающей походкой отбежал от лавового озера с видом крысиного принца, не меньше.

- Хорошо, что ты прервала мой, полный чувства собственного достоинства, променад вдоль берега. Здесь ужасно жарко, и я опять спалил себе усы. А ведь они только начали отрастать! - сказал Степан, отойдя подальше от огня.

Я усмехнулась. Чего только не сделаешь ради удовлетворения собственной гордости.

И это внезапно навело меня на мысль, что мне-то рядом с лавой вовсе не горячо. Наверно, это была какая-то особая способность, которая появилась у меня при попадании сюда. Одежда сгорела на мне, не оставив ни одного ожога. И, видимо, теперь жар мне был не страшен. Странно, но очень удобно.

Это мгновение ознаменовалось приходом ко мне блестящей идеи.

- Я знаю, что ты окончательно простишь меня, когда услышишь мою потрясающую задумку, - улыбнулась я и схватила недовольно брыкающегося, но, видимо, заинтересованного Степана. Отнеся его на безопасное расстояние и посадив на наиболее ровный камень, я подняла мою новую секиру, которую я, конечно же, теперь ни за что не оставила бы здесь, и с треском опустила её на ногу гарпии. Брызги густой крови разлетелись в стороны.

- Ты что делаешь, - спросил Степан, взглянув на меня чрезвычайно недоумённо.

- Сейчас увидишь.

Секира оказалась на диво острой, и даже кости были разрублены с первого удара.

- Ну, может всё-таки приоткроешь завесу тайны? - настаивал он.

Я довольно подняла на него взгляд, закинув тяжёлую ляжку на плечо, и бодро сказала:

- Ты наверняка не знал, мой маленький друг, что я готовлю лучший в Преисподней шашлык из бёдрышка гарпии?

Далее была долгая пауза, во время которой глаза крыса перебегали от окровавленного трупа на меня, и обратно, одновременно увеличиваясь в размерах.

- Да ты с ума сошла! - наконец выдал он.

Я знала, что о своём расстройстве он быстро забудет. Кожа этого странного существа была очень прочной и гладкой, со стороны напоминая искусно отшлифованный камень. С помощью силы рук её было невозможно даже продавить, но лезвие секиры резало её, словно масло. И я решила снять кожу. Руки у меня уже были полностью тёмно-бардовыми, но не напрасно. Довольно быстро передо мной блестел мягкий кусок нежного мяса на кости, весьма напоминающего говядину.

- Как тебе это пришло в голову? Это же демон! Ты собираешься съесть порождение Тьмы!

- Ну и что? Посмотри какой аппетитный окорок! - ответила я, чувствуя, что сейчас на мяско смотрю не столько я, сколько мой, уже начинающий жить собственной жизнью, желудок.

- Я есть ЭТО, - с отвращением поморщился он, указав крошечной лапой перед собой, - не буду.

Я тихо засмеялась.

"Будешь - будешь, никуда не денешься" - пронеслось у меня в голове.

- Да брось, вот обычные демоны - они наверняка не вкусные, а эта птичка, ну я прям чувствую - то что надо!

Степан скривил ужасно смешную моську и отошёл от меня на некоторое расстояние, только чтобы не наблюдать, как я занимаюсь своим "ужасным занятием".

Тем временем я думала о том, как приготовить необычное блюдо. Как ни странно, никакого отвращения к этому кушанью у меня не было. Напротив, голод уже настолько завладел всеми моими мыслями, что и сырое мясо выглядело для меня довольно аппетитно. Но все ж таки хотелось бы как-нибудь его прожарить. И тут одна мысль стала очень занимать меня: что если это вообще невозможно? Что если внутренности гарпии такие же огнеупорные, как и её кожа, которую было так тяжело снять? Ведь она живет в Аду, значит жар для неё не страшен.

Мучаясь сомнениями, я потащила кусок голени к огненной реке, не замечая, что кровь её, капая, испаряется на камнях. Когда кусок оказался у самого края течения, я обнаружила, что мясо очень быстро начало шипеть, покрываясь коричневато-золотистой корочкой. На столько высокой оказалась температура у самой лавы, что этого хватало для приготовления обеда. Радости моего желудка не было предела. Он довольно урчал, вдыхая запахи жареного мяса, ничуть не задумываясь о том, почему не шиплю и не поджариваюсь я сама.