Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь

Наконец-то все члены совета были в сборе - четыре из пяти принцев Ада, правителей Тёмных Домов, четыре падших ангела, повелевающих смертными грехами. Пятым среди них стал Асмодей - вечно юный герцог Третьего Темного Дома, получеловек, полудемон, не имеющий права по закону здесь находится, но неожиданным образом вошедший в совет принцев.

- Итак, на чём вы остановились? - отец Чревоугодия дожевал кусок конины и перешёл, наконец, к делу. - Моё мнение вы знаете, я категорически против использования этой штуковины. Люди совершенно перестанут угождать себе, пить, кутить и материться, как только поймут, что тот парень, что занял всё небо, и правда существует.

- Но ведь мы могли бы оказать нашему господину огромную услугу! Он, несомненно, был бы рад узнать, что у него такие верные слуги! - возмутился Бельфегор. - Мы должны выполнить свой долг, не смотря на вероятные потери!

Самаэль, видимо не был настроен на долгие споры, потому что, не удосужившись ни ответить, ни просто выразить своё мнение, сказал:

- Понятно: Чревоугодие - против, Блуд - за.

Оба принца согласно кивнули.

- Уныние - за? - спросил он Астарота.

- Именно, - ответил принц, дважды качнув головой.

- Алчность против, - сказал Самаэль, обведя глазами всех. Это было его слово.

Два против двух.

- Да что вы говорите, - медленно произнёс Асмодей, смотря как поигрывают блики света в его бокале.

Свечи на столе потрескивали в полной тишине. Он отхлебнул ещё глоток пряного хереса, наслаждаясь моментом. Четыре голоса из пяти высказались. Теперь его слово было решающим.

- Мы должны считаться с мнением этого щенка? - презрительно бросил Астарот, скривив своё изъеденное оспинами лицо, чем изуродовал себя еще больше. Посмотрев на обидчика, Асмодей лишь усмехнулся и устало подпёр рукой щеку.

- Отчего же, давайте послушаем, - возразил Бельфегор, выжидающе сложив руки на столе. Его взгляд, направленный на герцога, был довольно угрожающим, но Асмодей будто и не думал этого замечать. Принц не хотел верить, что его вассал пойдёт против его воли и примет иную сторону. Но, к сожалению, ответ ему уже был известен.

- Господа, - начал Асмодей, встав с кресла. Его искрящийся насмешкой взгляд по очереди остановился на каждом из присутствующих, наслаждаясь ожиданием, написанном на лицах, - как бы мне не нравилось держать всех вас в таком интересном положении, когда все вы ждёте решения "дрянного полукровки"...

- Он смеет подшучивать над главами Домов?.. - прошипел Астарот, вращая безумными глазами.

- Так вот, - продолжил он мягким голосом, - не волнуйтесь, я спешу закончить ваши терзания. Мой ответ - нет.

Он не спеша допил херес, и поставил уже пустой кубок обратно на стол. В полнейшей тишине раздался глухой стук лазуритовой ножки бокала о блестящее дерево.

Спустя мгновение Астарот вскочил на ноги. Он в ярости ударил кулаком по столу так, что свечи, стоявшие на нём, подпрыгнули, а каменный бокал полудемона упал и разбился, расплескав капли золотистой жидкости.

- Будь ты проклят, Асмодей, - прошипел он, вперив взгляд налитых кровью глаз на герцога.

- Я уже проклят, - пожал плечами полудемон.

- Решение принято, - сказал Самаэль, и было видно, что принц Алчности доволен, - отныне артефакт будет находится здесь.

Словно по волшебству тяжелый массивный стол, за которым сидели гости, исчез вместе с напитками и едой, что, казалось, ужасно расстроило Бегемота, и на его месте из пола вырос кованый пьедестал. На нём лежал меленький белый череп, гладкий и старый. Взгляды всех присутствующих немедленно направились на него. Ключ, способный открыть двери пространства и времени, был перед ними. Предмет, который мог бы вернуть им Землю. Но они отказались от него.

Астарот смотрел на череп и взгляд его горел. Так близко и так далеко. Пусть не один, а с другими принцами, но они могли оказаться на Земле! Он снова мог бы дышать...

- Но боюсь, господа, что на этом наше собрание не закончено, - продолжил Самаэль, опережая желание некоторых членов совета поскорее разойтись. Бегемот уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, шумно сглатывая слюну. Кажется, недавняя трапеза его совсем не удовлетворила.

Подойдя к ключу от Врат, отец Алчности протянул к нему руку и точно над лобной долей черепа сжал в воздухе сухие длинные пальцы. Сложные завитки красноватой магии брызнули в разные стороны, словно он сдавил в ладони спелый помидор. Когда он убрал руку над черепом остался образ черного паука с красным крестом на спине. Это была чёрная вдова. Она, словно живая, упала на череп, опасно перебирая мохнатыми лапками.

- Печать Престола... - прошептал Астарот, расширив глаза от удивления.

- Прошу вас, - продолжил Самаэль, отойдя от пьедестала и протянув руку в приглашающем жесте.

- Зачем такие серьёзные меры? Разве кто-то может проникнуть за врата дворца Алчности без ведома его хозяина? - неуверенно спросил Астарот, всё еще не веря своим глазам. Печать Престола - символ, который снять сможет только тот, кто его поставил. Высшая магия, исключающая саму мысль о том, что череп кто-то сможет украсть.

- Каждый из нас должен быть уверен, что ни я, ни кто другой не сможет воспользоваться ключом, нарушив наш договор. Этот череп способен изменить всё, к чему мы привыкли. Мир никогда уже не станет прежним, если хоть один из нас коснётся его.

Мурашки пробежали по спине Астарота. Ему казалось, что все вокруг думают сейчас о нём. Но ни одна голова не повернулась в его сторону и ни один взгляд не скользнул по его худому испуганному лицу.

- Решением совета было принято, что лишь Владыка Тьмы имеет право распоряжаться артефактом такой силы.

Напряжённое молчание разлилось по комнате. Пока, наконец, с шумным кряхтением поднявшись с мягкого кресла, к черепу не подошел Бегемот. Он тоже хотел, чтобы всё оставалось на своих местах, и потому с радостью готов был запечатать талисман ведьмы. Внезапно он выпучил глаза, глядя в пустоту, и мелкая дрожь охватила его грузное тело. Большой живот смешно дергался, и щеки развевались ему в такт. Через несколько секунд он вытянул вперёд руки и запрокинул назад голову. Его рот широко открылся, и прямо из горла начала вылезать огромная желтоватая змея. Она, не долго думая, ловко проползла по протянутой руке и, в конце-концов, обвилась вокруг белёсого черепа. Вспыхнув напоследок, как молния в майский день, она заползла в одну из глазниц и там замерла, выставив наружу короткий хвост.

Следующим был Бельфегор. На широком лице было написано недовольство, но движения его были твёрдыми. Оказавшись напротив постамента, принц Похоти засунул в рот пальцы левой руки и слегка присвистнул. Тут же вокруг черепа заклубились облака едкого дыма, полностью скрыв его от присутствующих. Затем туман, переливающийся оранжевыми и зелеными цветами, резко впитался в бледную кость, а откуда-то со дна на голый белёсый лоб выполз черный скорпион. Собственно, там он и остался, превратившись в миг в магическую печать Третьего Тёмного Дома.