Павел Буркин - Сила Мира

Тетрик хочет сказать, что лучше поздно, чем никогда, но Аэлла прикладывает палец к его губам.

— Тихо, — шепчут припухшие от поцелуев губы. — Тут кто-то есть.

Волшебство нереальной ночи улетучивается — словно задули свечу. Тетрик мимолетно радуется, что успел сделать самое главное, теперь можно и пообщаться с хозяевами цветущего мирка на понятном им языке. По-прежнему шуршит прибой, сияет луна, но теперь красота кажется не умиротворяющей, а зловещей.

«Растяпа! — мелькает в голове Тетрика. — Ты на вражеской земле, а ведешь себя, как влюбленный павлин».

— Аэ, за нами следят, — шепчет он.

— Чую, — усмехается женщина. Улыбка вышла холодной, жестокой — так могла бы улыбаться аркотская «королевская кобра». Оказывается, Аэ умеет улыбаться и так. Научила жизнь, а в жизни были и постылый муж, и скитания, и рабство, и унизительная зависимость от пуладжийского князька, у которого была придворной танцовщицей. — Сейчас, пусть подойдут поближе, и я их… скажем, поцелую.

— Первый я, — возражает Тетрик. — Я ударю, а ты смотри, как они будут защищаться. Если у меня не получится, добавишь.

— Мог бы не говорить, итак понимаю.

После того, что сказал Базиль, Тетрик не сомневался, что Сила Мира останется при нем. Но то, как быстро и мощно Сила откликается на призыв, приятно удивляет. В Мирфэйне такого не было. Или это — результат того, что они вместе с Аэллой? Что ж, попробуем.

Если собираешься выяснить, что может неизвестный противник, и в то же время не раскрыть, на что способен сам — лучше простейшие, но сильные чары. Тетрик так и поступает. Над лесом, морем, песчаным пляжем в звездное небо взвивается Огненная Кирка — та самая, которую Крейтон именовал оружием недоучек. Становится заметно светлее, испуганно мечутся тени — а в следующий момент стремительный огненный росчерк мчится к земле. Там, где прячутся враги, выше леса взмывает пламя. Взвиваются в ночное небо стаи птиц, на ветвях деревьев пляшут языки пламени, в лицо летит сорванная ударной волной листва.

Но Тетрик уже чувствует: удар не достиг цели. Огненная кирка превратила в огненное море изрядный кусок леса, повалила несколько неохватных гигантов, вырыла в земле изрядную воронку, испепелив там, куда ударила, все живое. Все? Нет, не все. Те, против кого направлено заклятие, остались целы и невредимы, хотя никакой попытки переместиться с помощью магии или трансформироваться в птицу Тетрик не отметил. Но Огненная Кирка и не промахнулась — ударила туда, куда Тетрик ее и нацелил. И все же, испепелив все, что могло гореть, она не повредила врагам. Волна огня прошла сквозь врага так же, как чудовища у Врат проходили сквозь Базиля и Айшу, а потом сквозь них с Аэ. Проклятье, они что, тоже владеют Силой Мира? Или — шевелится жутковатая мысль — какой-то еще более совершенной формой магии? И люди-Ключи против них — то же, что обычные маги против них самих?

Голова лихорадочно перебирает варианты, и одновременно строит следующее заклятие. На сей раз юноше удается соединить несоединимое. Молот Моря, изобретением которого гордился покойный Леонтино, требует изрядной точности построения заклятия, зато создается еще быстрее Огненной Кирки и уж точно способен нанести не меньшие разрушения.

В отличие от Огненной Кирки, которая и впрямь напоминает кирку рудокопа, Молот Моря никакого отношения к орудию кузнечного ремесла не имеет. Огромный водный шар, оторвавшийся от морской равнины, взмывший в небо и со скоростью, далеко превосходящей скорость пушечного ядра (даже выстреленного из длинноствольной кешерской кулеврины), низвергается вниз. При падении такого шара, скажем, на город там, куда он ударил, остается огромная воронка, а во все стороны устремляется рукотворное цунами. Если маг достаточно силен, второго удара не потребуется, волна слизнет город с лица земли в доли секунды.

Но наученный горьким опытом, одним слоем магии Тетрик не удовлетворяется. Нарушая непреложные для простых магов законы, он добавляет в Молот Моря еще несколько «слоев». Магия Аргелеба превращает воду в крутой кипяток. Вдобавок, когда вода будет разлетаться во все стороны, каждая капелька будет жечь не хуже огня. По сути, это будет уже не вода, а огонь — жидкий, прозрачный, способный впитываться в кожу и одежду, и оттого особенно страшный. А магия Элисара разгоняет шар до скорости, когда за ним, как за кометой, несется шлейф испарившейся воды. Но и это не все. Никто ведь не мешает добавить и магию Лиангхара. И жидкий огонь, сгорая, обернется чудовищным, убивающим и разъедающим все, включая сталь и камень, ядом. Вообще-то это уже перестраховка, но противник такой, что осечка недопустима.

Снова ахает. Разрыв смотрится не столь впечатляюще, зато результат потрясает. Разлетающаяся вода, ставшая чудовищной отравой, гасит видимое пламя. Но чуть позже обугленные стволы начинают тлеть, стремительно истаивая и рассыпаясь пеплом. Жар такой, что листва за сотню шагов от места падения «Молота» желтеет и сморщивается, а в пятидесяти — дымится и вспыхивает. Горячий ветер доносит зной до Тетрика, звезды над пожарищем плывут и дрожат в струях поднимающегося к небу раскаленного воздуха.

Кое-что пламя пощадило. Краснеют, крошась, но все же выдерживают напор огня и воды скалы, на которых еще недавно рос лес. Самые большие и толстые стволы, безнадежно мертвые, обглоданные пламенем, все же устояли. Тут и вступает в дело магия смерти, магия системы Лиангхара. Деревья, земля, закопченные скалы, поверхность нескольких текущих через пораженную рощу ручейков — все покрывается слабо фосфоресцирующей слизью. Как живая, она гложет все, что пощадило колдовское пламя. Подточенный чудовищным ядом, падает один из обгорелых исполинов, рассыпается прахом несокрушимая скала. Ручьи (воду лиловая мерзость почему-то не впитывет) разносят отраву дальше. По берегам отравленных ручейков на глазах вянет зелень, размягчаются и оплывают, каквоск над огнем, листья и ветки, камни и сама земля.

Может, тот особняк, о котором говорил Базиль, и является источником их Силы? Поднапрячься еще раз и поднять в воздух еще Молот Моря, снабдив подобными «присадками»? Зачем, когда значительная часть яда оказалась в воздухе, в виде мельчайшей взвеси.

Давай, магия оскверненного Мира, мсти. Сила Мира послушно приходит в движение — и сильный ветер несет светящееся лиловое облако в сторону особняка. Как ни старается Тетрик защитить неповинный лес от дьявольского «тумана», низ облака стелется по земле. Падают замертво, тут же тая, как брошенный в кипяток лед, не успевшие убежать животные. Падает, тая на лету, изъязвленная листва, гнилыми клочьями слезает с деревьев кора, чернеют, трескаются и тоже тают стволы. Подточенные жутким туманом, стволы падают, но не с треском, а с каким-то зловещим всхлипом, будто состоят из мерзкой слизи. Звук напоминает Тетрику храм в Нехавенде, заполненный заживо сгнившими людьми. Там сгнившие трупы валились на пол с таким же звуком. Это вам за жуткую поленницу мертвецов в Малом Храме Исмины. Получите и распишитесь, господа.