Маргарита Блинова - Ррр! Или смешно пытаться выдать ведьму замуж!

Буквально врезавшись в мощную грудь мужчины, начинаю сбивчиво объяснять:

— А там… Спица… Девушка…

Не в силах больше сдерживаться, прячу голову, лбом прикасаясь к мягкой ткани куртки. Меня тут же накрывают черным плащом, скрывая заметное среди толпы платье.

— Все хорошо… — мужские руки прижимают к себе. — Нас в кольцо, — хриплым голосом, начинает раздавать он команды, — два отряда на крыши, остальным успокоить толпу.

Накинув на мою голову капюшон и отрезав, таким образом, от всего мира, мужчина склонился ко мне:

— Все хорошо, — всегда немного охриплый голос прозвучал еще глуше. — Я рядом…

Я судорожно вздохнула, отчетливо понимая, что сил сдерживаться больше нет. Пружина стягивающаяся внутри с того дня, как я попала в этот мир, резко рванула, освобождая весь негатив, накопленный за эти недели.

Меня затрясло, а из глаз хлынули жгучие слезы:

— Джааам-боооо… — стараясь выплюнуть сковавший горло комок, проскулила я, ледяными руками сжимая гладкую кожу его куртки.

— Все хорошо, — сипло отозвался мой личный оплот спокойствия, крепче прижимая к своей груди. — Все позади…

Доверчиво кивнув, я растворилась в потоке слез, стараясь выплакать все переживания.

К трехэтажному белокаменному театру я пребыла на белом коне.

Точнее мы прибыли вдвоем: Джамбо спокойный и уверенный возвышался в седле, нагоняя одним только взглядом на всех ужас и мороз по кожи, а впереди, сжавшись в комочек, сидела зареванная я.

К тому времени как солдаты немного успокоили толпу, создали небольшой коридор для проезда и подвели лошадь, я успела закончить слезоразлив и немного успокоиться.

Джамбо уверенной рукой направил лошадь к боковому входу, где толпились солдаты Гарнизона. Больше никого рядом с театром не было, что навевало определенные мысли о срыве спектакля.

Жаль, Юлий так старался! А вот, кстати, и он.

— Привет, ушастик! — машу ему рукой. Друг скривился, но говорить ничего не стал, только брови нахмурил, да пухлые губы надул.

Быстро передав меня с рук на руки эльфу, начальник Гарнизона спрыгнул с коня и стремительно двинулся к стайке ожидающих его офицеров. Проводив его высокую фигуру грустным взглядом, я как-то тоскливо вздохнула и повернулась к Юлику.

— Ты просто божественна… — с кислым лицом, глядя на подтеки косметики под моими глазами, заявил ушастый приятель.

— Молчи, итак тошно…

Взяв под руку, Юлий аккуратно завел меня в театр, через черный вход и втолкнул в одну из гримерок.

На мгновенье я застыла.

Еще пятнадцать минут назад, видя летящую на меня стрелу, я думала, что ничего страшнее быть не может. Прошло пару мгновений и, глядя на раненую девушку, я думала, что ничего ужаснее уже не увижу.

Смотря в огромное трюмо на страшилище, когда-то бывшее прелестной принцессой, я содрогнулась:

— Какая жесть!

— Вот вот! — поддержал меня «лучший» друг и заботливо передал косметичку. — Ты займись лицом, а я — волосами. Представление начнется через двадцать минут, а тебе полагается быть в пятьдесят раз лучше актрисы играющей тебя!

Плюхнувшись на стул и потянувшись к влажным теплым полотенцам, я спросила:

— Юлий, ты знаешь, что произошло на площади?

Парень закатил свои удивительные голубые глаза к потолку:

— Высшая несправедливость! — сноровисто распуская причёску, сообщил он. — Подумать только, меня пытались лишить твоего общества! Причем, радость моя, это был не наш наемник!

— Правда? — глупо рассматривая черные пятна на белоснежной поверхности полотенца, удивилась я.

— Ровнее голову держи, — попросил Юлий, возвращаясь к процессу распускания волос, и принялся сплетничать: — Всех троих нашли мертвыми на крышах. Кому сказал ровнее держать? — легонько стукнул меня расческой по макушке парень. — Странно, — перебирая пряди, сказал он, отводя глаза, — что этих троих устранил кто-то другой.

— Возможно, наемники не поделили заказ, и некто четвертый вывел конкурентов из строя, — предположила я.

— Либо, — улыбнулся эльф, — у тебя появился личный ангел хранитель в человеческом теле.

Растерянно пожав плечами, беру себя в руки и решительно выворачиваю содержимое дамской сумочки на стол. Самое время провести косметический ремонт заплаканного лица, пока кто-то с менее крепкими нервами, чем у Юлика и Джамбо не зашел в гримерку.

— У нас все готово для побега? — нанося основу под макияж, спрашиваю у друга, занятого нелегким трудом стилиста-парикмахера.

— Не волнуйся, — выплетая что-то отдаленно похожее на французскую косу, поспешил успокоить меня он, — установка работает, актеры выдрессированы. Главное не мешкать на выходе!

Кивнув, я полностью погрузилась в процесс «рисования» лица.

— Рассказывайте! — потребовал король Максимельян, останавливаясь напротив двух мужчин, которым он доверял больше всего на свете.

— Покушение организовал клан «Ночи», — начал Бык, — только эти придурки используют металлические болты.

— Опознал кого-то?

— Да, — презрительная улыбка исказили немолодое лицо наемника. — Девушка умирала около десяти минут — это подчерк Кровавого. Только он так мучает своих жертв.

— Плохо! — рыкнул король. — Почему ты это допустил?

Джамбо наклонил голову. Он не мог чувствовать горечь или сожаление, но что-то в его ауре немного изменилось. Напряженно нахмурив брови, Максимельян еще пару мгновений всматривался, пытаясь понять, что же не так, но все его мысли постоянно возвращались к Мари.

— Где она? — наконец, не выдержав спросил он.

— Дипломат Ратан увел ее в гримерку, — хрипло отозвался Джамбо, не поднимая головы, — третья дверь направо.

Лорд Рок развернулся и быстрым шагом пошел по коридору.

Вся элита королевства уже давно собралась в зале театра. никто из них не присутствовал на площади и соответственно не знал о произошедшем покушении и убийстве дочери лорда Кагнера. Любящего отца вместе со всей семьей скрытно вывели из зала и отправили в их загородное поместье. О смерти дочери им расскажут по дороге.

Сейчас главное сохранить произошедшее втайне от гостей, элиты королевства, палаты лордов и прибывших дипломатов. Панику легко использовать для подрыва свадьбы, а этого король допустить никак не мог.

Максимельян решительно коснулся ручки, открыл дверь и замер на пороге. Только теперь он понял, что все это время хотел поскорее увидеть Мари. Именно такой, смеющейся, как ни в чем не бывало, вместе с Юлием, а главное живой…

С чувством глубокого облегчения, он зашел внутрь.

— Ооо! Какие люди к нам пожаловали! Тебе тоже носик припудрить надо?

Макс улыбнулся и, не отрывая напряженного взгляда от меня, тихо скомандовал Юлику: