Оленик Виктория - Древо Мира Грез

— Нет уж! — меня дернуло назад, развернуло, и я оказалась лицом к лицу… то есть к маске. — Ну хватит, мне это надоело!

Человек скрутил мне руку так, что будь я в реальном мире, закричала бы от боли. Здесь же, слава Создателю, боли я не почувствовала. Однако мне пришлось идти за убийцей. Я сопротивлялась, как могла, но толку-то!

— Куда ты меня тащишь?! — я едва поспевала за человеком. — Что тебе от меня надо?!

Он резко развернулся и встряхнул меня с такой яростью, что в реальном мире у меня бы голова точно отвалилась.

— Умно, — разъяренным тигром прошипел он. — До тебя еще никто не сопротивлялся! Я! Я тебе запретил! Ты не можешь со мной сражаться! Ты не можешь сражаться с собой! Но ничего, — он снова потащил меня вперед, мимо молчаливых, черных деревьев, мимо увядших цветов. — Ничего, недолго осталось с тобой мучаться. Потом ты станешь моей, и будешь делать то, что я скажу!

Шаг за шагом что-то менялось в мире, будто мы переходили из одной реальности в другую. И вот уже не деревья вокруг, а зеркала, не увядшие цветы, а лепнина и узор на паркете.

Человек в маске бросил меня на пол, а сам подошел к зеркалу. К поверхности его тотчас же приблизилось лицо девушки — я ее не знала. Она стучала по стеклу и что-то выкрикивала в ярости, но убийца только отмахнулся.

— До чего глупы! — с раздражением прошептал он и повернулся ко мне. — На этот раз никуда ты не сбежишь.

Я поднялась с пола и отошла немного назад. Он прав: отсюда точно — никуда.

Хотя… Что-то изменилось. Легкий ветерок прорвался сквозь пелену безжизненности и коснулся щеки, словно бабочка крыльями. Я закрыла глаза и постаралась почувствовать ветер всей своей душой. Откуда он — такой неуловимый, легкий… живой?

— Тебе не избежать своей участи, — человек схватил меня за локоть и притянул к себе. — Не избежать.

Я открыла глаза и посмотрела за спину человека. Там, у одного из зеркал, порхала легкая бабочка — цветная, с голубыми крылышками и черными усиками. Ее крылья разгоняли воздух, и, казалось, что вокруг нее расходятся бледные, но невыразимо прекрасные круги цвета.

Легко развернувшись, бабочка подлетела ближе и, хлопнув крыльями еще пару раз, застыла в воздухе.

Она меня звала, словно бы приглашала идти за ней, лететь с ней…

— Прости меня, — человек повернул мое лицо так, чтобы я посмотрела туда, где у человека обычно глаза. — Мне придется взять у тебя еще немного силы…

Он поднял мою руку на уровень маски и показал мне мою собственную ладонь. Тонкая черная линия побежала к запястью.

— Прости меня, — повторил человек.

Бабочка беспечно порхала рядом с зеркалами и звала за собой… Она развернулась и полетела к одному из зеркал.

Я неожиданно даже для себя оттолкнула человека назад, потом провела рукой, будто бы стирая краски с окна. У меня на руке осталась черная гуашь.

— Стой! — человек попытался поймать меня снова, но я вывернулась и побежала вслед за бабочкой. Меня не испугало даже зеркало — я бросилась прямо в него, разбивая поверхность в осколки и сверкающие брызги…

…И вдруг весь сон рухнул. Я ничего не почувствовала, только через секунду осознала, что упала, и упала не куда-нибудь, а на полянку, покрытую нежно-зеленой травой и веселыми синими колокольчиками. По небу плыли забавные облака-барашки, будто догоняющие друг друга. Легкий ветерок играл в траве и носился в раскрашенных солнцем листьях деревьев.

Бабочка порхала вокруг меня, словно приветствуя и радуясь. На голубых крыльях золотыми капельками застыло солнце. Я протянула руку, и моя спасительница примостилась на ладони.

— Весея! — я вздрогнула, и бабочка весело улетела в небо. А я оглянулась…

За почти прозрачной пеленой этот мир кончался, и начинался мир черный, мрачный — тот самый, из которого я только что выбралась. Человек в маске колотил рукой по пелене, но прорваться, видно, не мог.

— Думаешь, скроешься?! Ничего не выйдет! — человек ударил по пелене так, что она дрогнула. Испугавшись, я вскочила и бросилась через полянку в лес. Чем я думала — не знаю, но мне так хотелось убежать, что у меня даже мысли не возникло, что я могу заблудиться.

Да и не представляла я, что попала в место незнакомое: в кошмарах-то только одна декорация не вписывается в знакомую обстановку — треклятый зал с зеркалами. Здесь же, как я очень скоро поняла, все было совсем другим.

Обнаружила я это, когда нашла болото. Конечно, раз я его нашла, то я в него и попала. Зыбучая трясина тут же принялась утягивать меня на дно: будто кто-то ухватил и тянет вниз. И как я не старалась выбраться, трясина только еще сильнее тянула вниз… Вот тут мне стало страшно по-настоящему. Я почти начала в панике орать, чтобы мне помог кто-нибудь, но вспомнила про человека в маске и передумала. А вдруг он придет? Лучше сейчас умереть смертью храбрых, чем позже попасть в чье-то рабство!

Трясина тянула меня и тянула, да еще так быстро, словно бы заглатывала, а не затягивала. Очень скоро носа коснулась противная жижа, а потом меня вовсе затянуло…

Но, как ни странно, затянуло не на дно. Стоило воде сомкнуться над моей головой, как я соскользнула вниз и очень скоро приземлилась на… землю. Это было поле с маками — красное, дрожащее от ветерка. В воздухе носился белый пух, который в солнечных лучах превращался в настоящую золотистую пыльцу: Дзинь обычно именно такую напускала на не угодивших ей личностей. Я протянула руку и потерла на пальцах этот пух. И точно — пыльца! Вот так чудо…

— А это еще что за пропасть? — из мака неожиданно выглянула голова феи и уставилась на меня. Фея?!

Мы завизжали одновременно, но фея, в отличие от меня, очень быстро успокоилась и сердито буркнула:

— Разоралась тут! Эти люди совсем обнаглели, очередного проводника породили! Ужасно…

Из соседнего мака вылезла еще одна голова — на этот раз явно паренька — и категорично шикнула.

— Тихо ты, все маки распугаешь! А ты иди отсюда, не место тебе тут! Пока не найдешь спутника, так и не являйся! Кыш! — он махнул рукой, и меня понесло куда-то ветром.

Я уже смирилась с тем, что попала в сон, причем сон такой бредовый, что любой фантазер удивится. Поэтому удивившись на всякий случай, я устроилась поудобнее и приготовилась наблюдать за миром, проплывающим внизу. А было на что посмотреть: такого цветущего края я еще нигде не видела! Цветы — красные, голубые, серебряные, золотые и даже мерцающие — везде-везде. Небольшие, но красивые деревья разбросаны тут и там, и из крон то и дело вылетают бабочки или феи.

Кажется, из черно-белого кошмара я попала прямо в самый настоящий сон. Надо же, и не думала я никогда, что смогу вот так, почти реально, увидеть этот мир. Может, именно тут я каждую ночь бываю, но ничего не помню потом? И этот сон забуду…