Оленик Виктория - Древо Мира Грез

— Странно, — Линд схватил книгу и потряс ее. — Я был уверен, что тут что-то важное, — он вздохнул и посмотрел на меня. — Не расстраивайся, это всего лишь книга.

Я покачала головой. Книга книгой, но все равно, что-то тут не так. Мне почему-то казалось, что именно она сможет мне помочь… Но не помогла.

— Успокойся, мы выручим тебя. Тебя я ему не отдам, я обещаю, — Линд провел рукой по моей щеке и улыбнулся.

— Ага, «я сам тебя съем»! — фейка взлетела в воздух и ревниво оттолкнула руку Линда от моего лица. — Даже не надейся, я все равно тебе не верю, — она перелетела мне на плечо и прошептала на ухо: — А человеку в маске природный дар не нужен, случайно?

Фейка захихикала, а я усмехнулась. Дзинь неисправима, за то и люблю эту негодницу.

— Да ну вас, — холодно фыркнул Линд, отчего Дзинь залилась звонким смехом.

Ночь похожа на сказочный цветок, который боится света. Он скрывается в тени, унося с собой сны и мечты, — недоступный днем, расцветающий при свете звезд.

Но когда он цветет вечно, от его красоты устаешь, и тайны перестают волновать.

Мне казалось, что я целую вечность провела в темноте. Ночь длилась веками, и это было страшно. Не видеть солнца, не слышать утренних птиц, не чувствовать тепла… Только холод и бесконечная тьма. Страшно… одиноко… равнодушно.

Металлический блеск зеркала — клетки, из которой нет выхода, — и бесконечное безмолвие: вот что меня окружало. Я давно устала бороться. Я сдалась и проклинала каждый новый час зловещей тишины.

Я была обречена на вечную жизнь, но хотела только одного — уйти… освободиться. Я молила Создателя о помощи, но он оставался глух к моим просьбам. Я жила. Вопреки всему — жила. Жила…

— Как видишь, это не самое лучшее существование.

Я судорожно вздохнула и ошалело заморгала глазами. Сколько света! Свет!

— Или тебе понравилось? — черные перчатки упали на стол, и бледные руки толкнули ко мне чашку. — Я подожду ответа.

Сон. Сон во сне. Я размазала слезы по щекам и постаралась сосредоточиться. Ему не сломать меня. Я сильнее, и я смогу выжить.

Выпрямившись, я посмотрела на него.

— Ты будешь грязью на подошвах Создателя! [57] Ты будешь грязью на подошвах Создателя — проклятие. Следует понимать, как пожелание лишиться права реинкарнации.

— Видимо, это и есть твой ответ, — с неискренним сожалением покачал головой человек в маске. — Очень жаль. Умри.

Голубая бабочка свалилась к моим ногам. Узорчатые крылья хлопнули несколько раз и опустились на паркетный пол — единственное пятно цвета в этой унылой картине. Но это пятно медленно затухало, растворяясь в тумане кошмара.

— Ты доставляешь много проблем. Я ценю твою силу, но она мне мешает, — он поправил маску и потянулся — словно зверь после удачной охоты.

В этот раз все было иначе. Зал, стол, даже маска — всё то же, что и раньше, но человек вел себя… необычно. Я никак не могла понять, что в нем не так, что изменилось. Потом поняла. Он просто стал другим, повзрослевшим, слишком уверенным в себе: настоящим хищником, который соскучился по крови. Исчезла боль — появилась жестокость.

— Я предлагаю выбор. Если ты сдашься, — он наклонился вперед и толкнул ко мне дощечку. Приглядевшись, я поняла, что на ней нарисовано дерево. — Если поможешь мне… то я дам тебе шанс умереть.

Вспомнив одиночество и бессилие вечного заточения, я вздрогнула. Он предлагал мне практически спасение. Да, я исчезну из мира, но я получу шанс вернуться. Я буду свободна.

— Свобода, Весея, — вкрадчивым шепотом протянул он. — Свобода ценится гораздо выше жизни. Подумай.

— Помочь тебе, — заворожено повторила я. Но тут же взяла себя в руки и встряхнула головой: — Как?

Он покрутил в руке дощечку — быстро-быстро, так, что она мелькала, становясь почти невидимой.

— Дар. Всего лишь дар.

— Если я отдам дар, — я набрала в легкие воздуха, — ты оставишь меня в покое?

— Я дам тебе шанс умереть, — он резко прекратил вертеть дощечку. — Без магии нет жизни. Нет магии — нет жизни.

Честный ответ.

— Зачем тебе дар?

— Свергнуть Создателя, — хмыкнув, прошептал человек в маске. — А может быть, и нет. В любом случае, дитя, тебе это знать незачем.

Как он странно меня называет. Я обхватила голову руками и задумалась. У меня есть шанс узнать что-то важное, но надо правильно выбирать вопросы. Какой вопрос важнее. Ритуал? Смерть? Таура?

— Почему День Рождения?

Он молча покачал головой и бросил дощечку на стол.

— Ты слишком много хочешь знать.

— Если ты мне не ответишь, я не стану с тобой связываться! — я постаралась, чтобы в моем голосе появилась обида и гнев, хотя на самом деле мне было страшно: я ходила по лезвию, и могла очень сильно порезаться. Но я должна была получить ответ на вопрос — любой ценой.

Он долго молчал, и я, хотя не могла видеть его глаз, поняла, что он внимательно меня изучает.

— Что ж, — наконец прошептал он. — Я не могу получить всю силу сразу. Магия пронизывает человека, но есть… знаки, которые соединяют человека с другими мирами…

Он явно осторожничал. Слова давались ему с трудом: он подбирал чуть ли не каждый звук, постоянно прерывался и думал. Но он не врал.

— Есть время… время уязвимости… — он подумал и снова закрутил в руке дощечку. — Есть время тринадцати часов. И время безвременья… — он снова задумался, а потом резко толкнул ко мне дощечку и жестко отрезал. — А теперь соглашайся! Ну? Твое решение, Весея!

Я вздрогнула: настроения врага менялись с ужасающей быстротой. Похоже, больше я ничего не узнаю.

Встав, я будто бы в задумчивости обошла стул и притронулась к деревянной спинке. Больше всего мне хотелось вырваться из сна и проснуться, но сегодня человек в маске гораздо сильнее держал меня на привязи, мне едва удавалось сохранять сознание и думать, что я делаю. Все остальное делал за меня враг, он управлял мной — с легкостью, уверенностью и стремительностью.

Я бы не сказала, что его предложение меня возмутило. Нет, я понимала, что для меня — это лучший вариант. Ответ мог быть только один — да.

— Я… — я сглотнула и опустила голову вниз. Я хотела жить. Но не так, как живут пленницы зеркал. Я посмотрела направо и увидела бледную тень девушки. Красивое лицо, смелые глаза… Мне показалось, что я знала ее — когда-то давно-давно, еще ребенком.

Девушка прислонила руку к зеркалу и нахмурилась. Будто бы осуждала меня или предупреждала. В ее взгляде была сила, и я вдруг поняла, что она не сдалась. Она все еще надеется. Надеется на свободу, на месть… И она верит в меня.

А Таура? Что будет с ней, если я сдамся и помогу врагу стать сильнее?

— Чтобы ты убивал и дальше? — я перевела взгляд на маску и внезапно схватила стул и бросила его в свободное зеркало. Осколки полетели в разные стороны, открывая пелену тумана, сквозь которую пробивались краски лета.