Иван Магазинников - Мечник

Юноша помедлил, ему очень не хотелось выпускать совершенное оружие из своих рук. Тяжело вздохнув, он прошептал:

— Ты станешь моим. Так же, как я стану твоим...

Ноги Мечника подкосились, и он рухнул с кровати, едва успев смягчить падение, выставив вперед руки.

— Проклятье! — негромко выругался воин. Ученик должен был вот-вот вернуться из Княжича, и нельзя было допустить, чтобы он застал своего наставника в таком беспомощном положении.

— Интересно, это я на радостях перестарался, вливая в него слишком много Искусства, или... или он сам вытягивает его из меня? Нужно будет подумать об этом на досуге.

Собрав всю свою волю, Мечник поднялся на ноги и медленно, выверяя каждый шаг, вышел из комнаты. Алонсо, наблюдавший за всем этим, тихо завыл и забился под кровать.

Арис стоял в пяти шагах от комнаты своего Мастера. В руке его была сумка, из которой сочилась кровь. Взгляд у ученика был уставший и очень... пронзительный.

— Как все прошло? — голос Мечника был таким же, как и всегда: сухим и твердым.

— Ты не предупреждал меня о баши-кабарах, — без эмоций произнес юноша, и бросил сумку на каменный пол. Завязки лопнули, и на пол выкатилось несколько отрубленных пальцев. Человеческих пальцев.

— Но ведь ты справился? — заметил учитель.

— Их было не меньше пятидесяти, и они ждали меня. Я бы не смог пробиться к послам через пять десятков телохранителей-кабаров. Мне пришлось их выманить за собою в погоню, и убивать их на улицах города, по отдельности.

— Их было сорок восемь. Ты убил их всех? И послов тоже?

— Да. Всех, как вы и приказали. — Юноша замолчал, глядя прямо в глаза воина.

— Спрашивай, — разрешил Мечник.

— Это вы предупредили их, что я приду?

— Да. В этом и заключалось твое испытание. Еще есть вопросы? — Мечник напрягся. Давно ли здесь ученик? Знает ли о его падении?

— Нет. Больше нет.

Этой ночью юноше не спалось. После первого года обучения ему было позволено взглянуть на Меч. Еще через год — взять его в руки. Несколько дней назад он ощутил остроту клинка, нанеся удар. А что будет еще через год? Мастер позволит взять клинок на очередное Испытание? Так зачем ждать целый год! Дверь вот она, стоит лишь протянуть руку. Где Мечник хранит ключи, юноша тоже знал...

— Мальчик, положи клинок на место, — несмотря на то, что юноша ждал этого, голос Мечника застал его врасплох. Надо же! Он так увлекся созерцанием Меча, что и не заметил, как в комнату вошел учитель.

— У вас ссадина на руке, Мастер.

Воин медленно перевел взгляд на свою правую руку. А он и не заметил, как поцарапался о выступающий камень!

— Нужно быть осторожнее в темноте, — участливо произнес юноша, но на губах его играла издевательская ухмылка.

— Не глупи, Арис. Ты же знаешь, что как никто другой заслужил этот клинок. Тебе осталось всего два года обучения.

— Зачем? Вы сами признали, что клинок я заслужил. Так почему бы мне не взять его сейчас? К чему дожидаться мне завершения обучения? Тем более, я считаю, что больше мне у вас учиться нечему.

— Ты ошибаешься, Арис. Ты многого достиг, твои успехи ошеломляющи, но... Никакой талант не заменит опыта и знаний. Повесь Меч обратно на стену, и мы забудем об этом происшествии.

— Нет!!! — юноша отшатнулся, и выставил клинок перед собой. Непроизвольно перетек он в защитную стойку.

— Не разочаровывай меня, ученик! — сорвался на крик обычно невозмутимый Мечник, — Не заставляй думать, что я ошибся в тебе! Если ты не положишь сейчас же клинок, то тебе никогда его не видать!

— А ты попробуй отними его у меня... Мастер. Что-то в последние дни ты стал не так проворен, как раньше. Две недели назад, помнишь, как ты оступился на склоне? А как я ранил тебя в плечо?

— Глупец, — воин вздохнул и покачал головой, — какой же ты глупец. Впрочем, я и сам хорош. Вливал в тебя Искусство, не зная меры. Не заметил, как Меч сумел привязать тебя... — но юноша его даже не слушал.

— Посмотри на себя. Сколько тебе лет? Триста? Пятьсот? Ха! Рассказывай эти сказки про Муромцев кому-нибудь другому! За правым ухом у тебя седая прядь, которой не было раньше. Ты стареешь, мой бывший учитель. Но ты не волнуйся — смерть от старости тебе не грозит...

Слова еще только слетали с губ, а клинки уже скрестились, выбивая искры из стальных тел друг друга. В длинный коридор, куда выскочили воины, кубарем вкатился запыхавшийся Алонсо, и отчаянно заверещал, глядя на сражающихся бойцов. Учитель и ученик осыпали друг друга стремительными ударами, уходя от атак противника и тут же контратакуя. Нет! Не учитель и ученик, а Мастер и Мастер сражались в тусклом свете факелов. Движения клинков были так быстры, что клоуну удавалось заметить лишь редкие сполохи света, отраженного мечами. Снова отчаянно заверещав, клоун закрыл глаза ладонями и замер, внимательно прислушиваясь и вздрагивая, когда клинки звонко сталкивались друг с другом...

...Вдруг раздался глухой звук падающего тела, и все смолкло. Пропал звон стали, шуршание ног по каменному полу и прочие звуки, сопровождавшие бой. Алонсо открыл глаза и первое, что он увидел, это была стремительно увеличивающаяся лужа крови на каменном полу. Арис склонился над поверженным Мечником и придерживал его голову. Злосчастный Меч валялся неподалеку, и лезвие его было покрыто кровью.

— Надо же, — прохрипел Мечник, — я действительно тебя недооценил, мой бывший ученик. Это здорово...

— Что здорово? — не понял его юноша.

— Здорово, что ты оказался намного способнее, чем я думал. Ты забрал его почти полностью.

— Кого забрал? Меч?

— Искусство. То, что я передавал тебе все эти годы. Ты... Как ты думаешь, сколько мне лет?

— Одно время я думал, что никак не меньше пятисот, а теперь...

— Мне шестьсот четыре года, мальчик. Не больше, и не меньше.

— Но как, как возможно такое? Одни считали вас божеством, другие — отродьем, продавшим душу демонам, третьи — почитали за духа-защитника. Что из этого правда, а что — вымысел? Вот вы, а вот ваша кровь на моих руках!

— Искусство. Это оно поддерживало меня все эти годы. Случилось так, что я стал его избранником. Воплощением воинского Искусства, сосредоточием умения сражаться на мечах. Наверное, меня можно было бы назвать богом Меча. Но это не так, я всего лишь сосуд, временное хранилище Искусства. Вся сила моя — это бессмертие, да совершенное владение клинком холодным оружием. Да еще вот этот Меч...

— Разве этого мало?

— Этого для меня оказалось даже слишком много! Поначалу, я вел себя как ребенок, играл с приобретенной силой. Захватывал города, свергал правителей. Потом остепенился. Меняя имена и обличья, становился героем сотен войн и тысяч турниров. А потом... Потом слава и золото утратили для меня свой блеск. Я устал, устал от жизни.