В Бирюк - Обязалово

— Велик Христос. Велик и всевластен. Безгранична милость его. Но не надейся — полной мерой воздаёт он грешникам закоренелым, упорствующим в…

— Заткнись. Ты чего, слушать вообще разучилась? Как ты можешь проповедовать, нести слово божье, если не видишь и не слышишь людей?! Всё равно, что слепому хлеб сеять — иное зерно и попадёт на пашню, но многие — в траву, да в болота, да на камни!

Тяжело с такими. Проповедники, игумены и игуменьи, настоятели и наставники, учителя… Привыкшие к собственному постоянному превосходству над окружающими. Интеллектуальному, информационному, риторическому, административному… Догматизм — профессиональное заболевание учителей начальных классов: «А что они могут сказать нового?».

— Твой бог — всеведущий. Значит, когда ещё в самом начале времён, Он летал над тёмной и безвидной землёй, то прозревал всё грядущее. И знал, что твоё, иссохшееся как проклятая праведником смоковница, лоно будет с жадным всхлипом впитывать ныне моё семя.

Попал. Неприятные детали реальности трудно совмещаются с постулатами идеологии.

«Неприятные» — в прямом смысле — болезненные. Евфросиния завозилась, попыталась выпрямиться, платье упало с её плеч, прикрывая тело до колен. Так, на коленях она развернулась и попыталась присесть на ступеньку.

Только на краешек — морщится: резковато я её… После стольких лет отсутствия регулярных тренировок… Поймав мой сочувственно-понимающий взгляд — резко вздёрнула голову. Ну, тётя, слушай сказку дальше:

— Итак, Он знал. Но не помешал. Попустил. Вывод: я засадил в тебя попущением божьим. От этого, божественного, попущения ты, вон, и усесться не можешь. Что, сила Господня промеж ляжек печёт?

— Лжа! Богохульство! Господь покарает! И кара его будет страшной!

— Перестань орать. Ты обещала вести себя тихо. Клятвопреступление — страшный грех. Теперь представь себе: вот, стою я среди людей и, взяв в руку камень, бросаю его вверх. С криком: «На кого бог пошлёт!».

Я старательно иллюстрировал свой рассказ жестикуляцией. Не важно, что у меня пустые руки — её внимание фиксируется на моих движениях. Инстинктивная реакция человека, подобная лягушачьей. Она пытается уловить смысл в жестах и не пытается найти способ меня… уелбантурить. Продолжим.

— Так временами играют малые дети в здешних селениях. И вот: камень упал. И разбил голову дитяте. Поволочёшь ли ты этот камень в суд? Будешь ли требовать для него плетей? Или взыскания виры? Или ты обратишь гнев свой на метнувшего камень? Твой бог — всемогущ. Человек же — лишь камень в руце Его. И вот, ты, преподобная, уподобляешься капризной маленькой девочке, стукнувшейся и стегающий придорожный валун прутиком. Или взывающей со слезами к родителю, дабы он наказал злонамеренный булыжник. Не смешна ли ты сама себе? Своим негодованием и возмущением. Итак, твой бог всезнающий. И все грядущие грехи человеческие он прозревает из начала времён. Он всевластен, и потому всякий грех — есть проявление его власти. Он попустил и позволил, Он взрастил и споспешествовал, Он обеспечил предпосылки, создал условия, предоставил инструменты. Всё — в Его власти. И проявление этой власти сейчас жжёт тебя между ног. Где же место для грехов человеческих? Только — для божьих. Необходимым условием греха является свобода. Вы, со своим «все-богом», не оставили человеку свободы. Что же ты ругаешь меня? Ругай вседержителя своего.

Попаданцам надо чётко понимать, что типичный представитель образованного класса 21 века интеллектуально слабее такого же из 12.

У них лучше тренирована память, они хранят и оперируют бóльшими массивами информации. Другое дело, что эта информация в 21 веке не очень нужна. Но она актуальна, ежеминутно используется в их родном времени. Псалтырь, Евангелие, Апостолы… среди ночи, с любой буквы, на память, со стандартными интонациями и ударениями… Они в состоянии значительно дольше держать анализируемую проблему в фокусе внимания, обеспечивать длительную концентрированность. Но эти преимущества оборачиваются недостатками.

Нет «клипового мышления». Обладатель КМ оперирует только смыслами фиксированной длины и не может работать с семиотическими структурами произвольной сложности, не может длительное время сосредотачиваться на какой-либо информации, у него снижена способность к анализу.

Такое мышление вырабатывается «мелкой нарезкой» просматриваемых видеорядов. Здесь этого нет и нет, соответственно, навыка быстрого переключения от одного смысла к другому.

«Остроумие на лестнице» — сходное свойство, но применительно к беседе. Человек не успевает придумать достойный ответ перед лицом собеседника.

«Хорошая мысля приходит опосля» — фольку эта ситуация хорошо знакома. Низкий уровень дискуссионной готовности определяется, видимо, низкой плотностью коммуникационных контактов.

Проще: посельщина-деревенщина, «за ответом в карман лазают».

Евфросиния, видимо, изначально обладала систематическим складом ума. А многолетнее переписывание книг с длительной концентрацией на одном объекте — воспитало в ней последовательный подход. Мои скачки с изменением тематики, с ответами не на её вопросы, вне ожидаемого стиля — её «загружали». Требовали остановиться и подумать.

Ещё одно отличие в мышлении моих современников и «святорусских» туземцев: разный набор цитат.

Для них нормально постоянно, чуть ли не ежеминутно, употреблять в разговоре, даже во внутреннем монологе, цитаты из Святого Писания, из «отцов церкви». Для обоснования, подтверждения истинности, иллюстрации собственных слов. У меня в памяти другие тексты. «Либо — бог, либо — свобода» — Бакунина здесь ещё не читали.

— Ты не ответил. Кто ты и зачем пришёл?

Железная баба. Я её трахнул жёстко, заковал в наручники, навесил на её бога все преступления в истории человечества, а она всё прокурора из себя строит.

— Ты иудей?

Как типично, рутинно… как что — так сразу евреи… «Если в кране нет воды, значит, жива ещё российская интеллигенция». Они и Христа распяли, и папа у него голубь… Виноват, зря я про неё так. Просто, будучи одетым в женское платье, и имея «коронную нарезку» на некоторых частях тела… надо садиться… аккуратнее.

— Нет, красавица…

— Я не красавица!

— Всякая поятая мною женщина — красавица. Не буду же я на уродин залезать! Так вот, ты напомнила. Священники иудеев, называемые раввинами, тысячи лет пытаются решить ту же проблему: противоречие между всевластием своего Иеговы и свободой человека. Иначе и договор Моисея, заключённый с Господом — бессмыслица, ибо человеческая сторона — не правоспособна. 10 заповедей — навязанный приказ, но не добровольное соглашение. Следуя хитрости, столь привычной этому народу в делах торговых, они ввели один дополнительный пункт. Мелким шрифтом по совершенно мелкому поводу — по поводу страха: «Господь всевластен над всем. Кроме страха человека перед ним».