Андрей Павлухин - Апофеоз синего будильника

Обогнув стол, Степан направился к барной стойке. Сегодня работал Чанга — афроамериканец, невесть как заброшенный в Гнездилово. Степан подозревал, что Чанга шпион, но доказать этого не мог.

— Эй, ниггер! — Вежливо обратился Степан к шпиону. — В рот тебя и в ухо!

— Тебя также, — добродушно отозвался Чанга. — Мать твою, снежок.

— Имел я твою мамочку.

— А я тебя.

Традиционное приветствие.

— Как обычно? — Спросил Чанга.

— Да. Сэм с содовой. И не смешивай.

— Как скажешь.

В руках бармена замелькали стаканы. К стойке нетвердой походкой приблизился председатель колхоза «Лингам Ильича», сын покойного Захара Захар.

— Здорово, Захар. Как удои?

— Нормально. — Захар устало прислонился к стойке. — Процесс доения организован по европейскому стандарту, а это главное. Скоро уборочная, Степан.

— Жито ядреное.

— Колхоз на тебя рассчитывает. Убрать зерно — стратегическая государственная задача.

— Конечно, Захар.

— Смотри мне.

— Угу.

— То-то.

Председатель щелкнул пальцами, и бармен подал ему кружку пива. Высокие думы одолевали государственного мужа. О плане по мясу, об инновационных методах выращивания брюквы, о покосах и электродоильных аппаратах…С неприязнью он покосился на пьяного Дормидонта, чья смена начиналась завтра в шесть утра.

— Говорят, с кукурузой неладно, — нарушил молчание Степан. Просто так, из вредности, чтобы нарушить молчание.

— А что? — насторожился председатель.

— Люди пропадают в кукурузе.

— Это там, где хлебозавод?

— Там.

— Проклятие. — Захар глубокомысленно хлебнул пива. — Места те прокляты, всякий знает.

— Мужики, — встрял Чанга. — слышали про движущийся умывальник?

— Чего? — Не догнал Степан.

— Люди видели, как от Лимонова выходил умывальник с печатной машинкой.

— Умывальник умывальником, — буркнул Захар. — А Панкрат с Зоськой как поехали в город, так и нет их.

— Как нет? — Удивился Степан. На доярку Мудакову у него были сегодня определенные планы.

— А вот так, — отрезал Захар.

Двери бара распахнулись, впуская Степаниду. Просканировав пространство и безошибочно выбрав верное направление, она двинулась к барной стойке.

— Степан!

Случайно подвернувшийся Дормидонт получил буфером по носу. Где-то в глубине зала, в синем тумане, мелькнула фигура в кожаной куртке и с ирокезом на голове…

Ни слова не говоря, Степан мощным левым хуком отправил жену в нокаут. Степанида рухнула на доски.

— Слонопотам херов, — сказал механизатор, дуя на костяшки пальцев. — Еще сэма.

Бармен поспешно выполнил заказ.

Из толпы вынырнул дилер, осенезатор Григорий. Предложил Степану пачку «Беломора». Механизатор расплатился и закурил. За стеной грохотала музыка, Верка Сердючка пела про горилку.

Оживали танцполы.

Фрол представлял собой своеобразный тип аристократии. Он был потомственным некрофилом (в седьмом колене). Каждую пятницу 13 он выкапывал из могилы свою безответную любовь, доярку Люсю из колхоза «Лингам Ильича» (Люся трагически погибла во время очередной битвы за урожай: её переехало комбайном, когда она мастурбировала во ржи). Используя древнее искусство некромантии, полученное в наследство от героических предков, Фрол реставрировал Люсю, собирая её из имеющихся в наличии останков. После в тусклом свете луны он приступал к трепетному соитию. Но годы шли, и былая краса тленного тела всё больше погружалась в небытие. Недавняя любовь, обжигавшая разбитое сердце постепенно угасала, но постоянный зов плоти закрывал глаза на все люсины «недостатки». Любовь тлела. Фрол уже почти отчаялся найти себе новую музу для своих ночных серенад, ту самую, по которой он будет сохнуть до следующей пятницы 13.

Была середина недели. Ближе к полудню под моросящим дождём к скромной обители Фрола приблизилась похоронная процессия. Скорбящие, в лице трёх человек (не считая тех, кто нёс гроб) с ярким маргинальным прошлым, трудным настоящим и плачевным будущим то и дело слёзно, хотя и слегка наигранно выкрикивали: «Люся, да на кого ж ты меня? Люся, да на кого ж ты нас?».

Фрол воспрял духом, услышав столь родное его хрупкому сердцу девичье имя. Подойдя к людям в фальшивом трауре, Фрол разузнал о рабе Божьей, безвременно покинувшей сей неказистый мир.

Усопшей оказалась посудомойка Люся из придорожной закусочной «Гурман», зверски утопленная каким-то маньяком в чане с FAIRY.

— Тёзка — это знамение, — сверкая адскими огоньками в глазах, подумал Фрол. — Скорее бы пятница.

Пятница 13. Фрол в предвкушении очередной оргии откапывал свою новую пассию. Возбуждение ласкающими душу потоками растекалось по всему телу. Трясущимися от нетерпения руками он извлёк «свежее» тело. Неминуемый коитус слил воедино организмы в ночной тишине. Фрол искусно, со знанием дела отточенными, виртуозными движениями проходил одну за одной позы из Кама Сутры. Едва Фрол со своей партнёршей по ночному безобразию достигли его любимой позиции «крылья бабочки», как мощный десятый оргазм страстной волной накатил на него. На пике сладострастия на Фрола снизошло откровение. Он увидел пророческое видение, озаряемое лучезарным светом: Грипперс-Трипперс, 666, синий будильник, финальные титры из какого-то бразильского сериала.

Фрол решил докопаться до глубинного смысла послания свыше. Он запланировал посетить закусочную «Гурман». Ключ к разгадке, скорее всего, будет рядом.

Закончив мысли о священном Граале и своём предназначении, Фрол решил вернуть распутницу Люсю, ублажённую плотскими утехами до глубины души, в её нереспектабельное пристанище.

Виднело. Всё шло своим чередом. Прозаический пейзаж субботнего кладбища внешне практически не отличался от вчерашнего, лишь свежеперекопанная земля на могиле Люси напоминала о ночном беспределе.

Лаем голодного щенка взрывала утреннюю тишину Везучая.

Фрол отправился в райцентр за горькой правдой.

Начиналось соискание ответов на многие риторические вопросы.

Познав горькую правду жизни и почти заглянув в глаза смерти, начинающий поэт ББХБ продолжал своё обучение, просматривая один за другим последние хиты российского кинорынка: «Антикиллер», «Бумер», «Бригада».

Юный криминальный гений, восходящая звезда беспредела ББХБ быстро вошёл в роль Саши Белого. Хотя с покупкой кожаного плаща Колобок решил повременить потому, что он никак не ассоциировался с его имиджем.

Воспитанный улицей харизматический лидер быстро сколотил костяк банды своих единомышленников.

Очень скоро банда ББХБ начала контролировать основные точки райцентра и все прилегающие деревни. Криминагенность обстановки возрастала. Милицейские сводки пестрили упоминаниями о молодой и быстро развивающейся банде и её лидере.