Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Деодан встал, продолжая сжимать лапой шею Ликсаля Лакави и вынуждая того тоже подняться.

— Вот мое решение, — объявило ему существо. — Мы продолжим играть. Пока ты сможешь побеждать меня, я позволю тебе жить, ибо я должен знать, что, когда выиграю — а я уверен, что в конце концов выиграю, — это случится лишь благодаря моему собственному возросшему мастерству.

Ликсалю чуть полегчало — его смерть откладывалась, по крайней мере на данный момент, — но осознание этого не пробудило в нем особой надежды, как случилось бы в иных обстоятельствах после подобной отсрочки смертного приговора. Деодан не спал, в то время как Ликсаль испытывал потребность в сне — каждый день и по многу часов. Деодан был силен и проворен, в то время как он, Ликсаль, многократно уступал ему в этом. И ни один человек, сохранивший хоть каплю разума, не попытается прийти к нему на помощь.

И все же могло произойти нечто непредвиденное, что позволило бы ему одолеть чудовище или убежать. Жизнь научила Ликсаля, что обстоятельства просто обязаны меняться, и иногда — к лучшему.

— Ты должен сделать так, чтобы я был сытым и здоровым, — сказал он деодану. — Если я ослабею от голода или болезни, это обесценит твою победу.

— Справедливо. — Теперь существо железной хваткой вцепилось ему в руку, а затем без лишних разговоров двинулось в путь. Оно развило изрядную скорость по лесу, вынуждая Ликсаля поспешать, чтобы конечность его не оказалась выдернутой из ключицы.

— Куда мы идем? — спросил он, задыхаясь. — Чем тебе не понравилось прежнее место? У нас был костер, и мы могли бы на досуге начать партию, после того как ты изловил бы нам чего-нибудь на обед.

— Этим я как раз и занимаюсь, но такой обед, какой я ищу, не так-то просто добыть возле нашего прежнего лагеря.

Спустя некоторое время после этого пугающего заявления, как раз к тому моменту, когда утреннее солнце начало наполнять лес светом, деодан выволок Ликсаля из чащи на открытое, заросшее травой пространство, усеянное кусками обработанного камня — часть из них стояла вертикально, но многие другие были повалены и расколоты, и все без исключения поросли мхом.

— Зачем мы сюда пришли? — спросил Ликсаль. — Это же какое-то древнее кладбище.

— Вот именно, — ответил деодан. — Но не такое уж и древнее — здесь сравнительно недавние захоронения. Ты долго запрещал мне есть то, что мне нравится, питаться мясом, которое я предпочитаю. Теперь меня больше не связывают твои абсурдные и жестокие ограничения. И все же я не хочу, чтобы твое беспокойство за судьбы соплеменников повлияло на исход нашей борьбы, поэтому, вместо того чтобы делать вылазки за живым человеческим мясом, мы расположимся здесь, где всего лишь в нескольких дюймах под землей нас ждут должным образом выдержанные, созревшие консервы. — Существо широко ухмыльнулось. — Признаюсь, я мечтал о подобных деликатесах на всем протяжении нашего досадного и нежелательного партнерства.

— Но как же я? — спросил Ликсаль. — Что буду есть я? Ты станешь охотиться для меня?

— Похоже, ты все еще считаешь себя хозяином положения, Лакави. — Деодан говорил сурово, как разочарованный отец. — Никто из твоих собратьев не поможет тебе, а я в один миг способен вырвать тебе горло своими когтями. Охотиться для тебя? Чушь. — Деодан покачал головой и бросил Ликсаля на колени. — Будешь есть то же, что и я. Научишься бережливости, как деоданы! А теперь доставай доску и готовься защищать честь своей расы, Ликсаль Лакави! А я пока пойду, накопаю поесть.

Если честно, я не могу сказать точно, когда открыл для себя Умирающую Землю. Поскольку это случилось в пору расцвета моей любви к научной фантастике, где-то между одиннадцатью и четырнадцатью годами, подозреваю, что первое, с чем я познакомился, это «Глаза Чужого мира», начало истории про Кугеля Хитроумного. Что я запомнил — так это наслаждение от первой встречи с чудесными плодами воображения Джека Вэнса и ликующую радость, с которой я следовал за искусно выстроенными, многоречивыми диалогами между его восхитительно аморальными героями во множестве разных необычайных ситуаций. Диккенс и Вудхаус подготовили меня к подобному упоению словом, но я никогда не встречал ничего подобного в научной фантастике (да и много лет спустя не нашел ничего столь же изысканного).

Я определенно влюбился и остаюсь влюбленным поныне — не только в Умирающую Землю, но во все произведения Вэнса. Я очень надеюсь, что свидетельство того, как он повлиял на многих лучших писателей наших дней (и на меня в том числе!), привлечет к его работам новых читателей. Не только потому, что они того стоят — хотя они стоят, стоят, стоят, — но и потому еще, что люди, ценящие остроумие и выдумку, можно сказать, толком и не жили, если не внимали благоговейно словам мастера, смеясь и восхищаясь.

Вам повезло — тем, у кого это открытие еще впереди!

Манксолио Квинк, гранд Старого Ромарта, жил в Антикварном квартале, наслаждаясь неспешностью бытия.

Ввиду уникальности природных особенностей Антикварной Впадины весь квартал был обнесен стеной из темно-красного камня один фатом [14]толщиной и пять элей [15]высотой. Вдоль всей стены на одинаковом расстоянии друг от друга возвышались остроконечные башни, на которых были установлены огромные фонари из особого стекла, оснащенные специальными усиливающими линзами, которые, потратив немалые средства, привезли из Каиина. Посылаемые ими лучи определенной частоты и проникающей силы были способны остановить любые миазмы, испарения, а также праздных лентяев, меланхоликов, монстров и призраков, которые только могли появиться, а также выхватить из тьмы беглецов. Благодаря яркому освещению жители спокойно и уверенно чувствовали себя на улице в ночное время, не опасаясь нападений и внезапных столкновений с уличными бандами. Убийства, кражи и случаи нанесения тяжких повреждений стали очень редки в этом квартале.

Свет не достигал Впадины, огромной бездонной расщелины в самом центре Квартала на площади Магистратов, которая разверзлась в тени возвышающегося остова буровой вышки. Крики и стоны, доносившиеся из земных глубин, напоминали прохожим о строгости законов, принятых в Антикварном квартале.

В других районах города не было такого жесткого порядка. Преступники и контрабандисты часто появлялись на пристанях Морского квартала, а неведомый голос, доносившийся с вод залива в безлунные ночи, отдавал приказы об организации хулиганских шаек. Банда деоданов захватила пустующие особняки Древнего квартала и яростно отражала любые попытки выдворить их оттуда. Кочевники, прибывшие из земли Падающей Стены, стали хозяевами опустевших зданий и магазинов квартала Развалин Делвера: они разместили животных в пустом одеоне, поселили своих оустов в заброшенных галереях, принялись разбирать на дрова возвышающиеся здания, а непрошеных гостей — Стражей — отгонять острыми стрелами со стеклянными наконечникам, выпуская их из небольших изогнутых луков. Каждый раз, убив Стража, они исполняли ритуальный танец на крышах домов, прикрывая лица оскорбительным образом разрисованными масками.