Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

— Пайтим Норингал, Огненная и Непокорная! Твое изгнание закончилось вслед за неожиданной и несчастной смертью ее величества Паолины Двадцать Восьмой. Его величество Паолина Двадцать Девятый, таким образом, требует твоего присутствия на балу в честь его коронации. Лишь сожаления должны быть выражены…

Тут фигляр сложился пополам в спазме и опять стал извиваться.

Хмурая мина Пайтим превратилась в легкую улыбку, что было тревожным знаком для тех, кто ее знал. Она прошла по комнате к низкому столику, нажала на кнопку, и с пола поднялась стальная клетка цилиндрической формы. Внутри спал юный василиск. Небольшие всполохи пламени появлялись вокруг его ноздрей при выдохе, в воздухе чувствовался легкий запах серы.

Сосуд сообщил приказ, а не просьбу. Ссылка Пайтим была добровольной, хотя, по правде говоря, она питала отвращение ко всем Паолинам вплоть до их прародителя, придворного плясуна, который утверждал, что именно он изобрел гавот.

Его новое величество, Паолина Двадцать Девятый, имел склонность к вульгарной демонстрации власти, уже ставшей традиционной. Побывав при дворе, Пайтим заметила похотливые взгляды, которые он на нее кидал. В то время их легко удавалось игнорировать, ведь тогдашний Паолина был всего лишь мальчишкой с тощей шеей. Теперь же избежать его внимания окажется намного сложнее.

Несмотря на все это, ведьма уже решила присутствовать на балу в честь коронации. Какое-то время она не выбиралась никуда за пределы гор. А недавно она сделала открытие: нашла древнее и необычное заклинание и надеялась его применить, хотя его успех зависел от некоторой сторонней помощи.

Однако это была отнюдь не помощь глупого гизарта. Ведьма подняла руку и бесстрастно взглянула на сосуд, затем слегка толкнула ногой стальную клетку. Василиск заворчал. Мягко заскрипев, он открыл пасть и зевнул, продемонстрировав пламенеющий язык и расплавленную глотку.

— Сообщите его величеству, что я буду счастлива присутствовать, — сказала Пайтим. — Могу я взять гостя?

Тело в сосуде перестало извиваться и вперило в ведьму взгляд маленьких ярких глазок. Вспышки фосфоресцирующего серебра сменились алыми и агатово-черными завитками. Существо вздрогнуло, затем кивнуло.

— В этом случае, — промолвила Пайтим, — прошу сообщить его величеству, что я прибуду в компании Салуны Морн.

— Ваш ответ зарегистрирован придворным, ведающим приглашениями. Вас позвали в обществе одного гостя. Дальнейшие инструкции будут…

Глаза Пайтим сузились. Длинным пальцем она щелкнула по клетке василиска, открыв в ней отверстие. Ее обитатель поднялся на лапы и ожидающе вытянул шею, пока ведьма держала над отверстием рубиновый сосуд. Когда виал упал в пасть василиска и исчез, испустив волну пара, по комнате пронесся почти неслышимый вопль — он напугал гекконов, которые тут же скользнули за гобелены.

С воздуха усадьба Пайтим напоминала игрушку, которую попинал ногами нетерпеливый ребенок. Плющ и мох покрывали груды упавшей с крыши черепицы ручной работы. Все восточное крыло обрушилось, погребя под собой террасу и пруд. Коллекция музыкальных свитков, которые Хайланд Страйф усердно собирал в те периоды, когда не волочился за очередной прекрасной куртизанкой, превратилась в пепел, уничтоженная попавшей в башню библиотеки молнией. Остов и теперь возвышался над северным крылом, словно почерневшая виселица. Паутина окутывала знаменитый самшитовый лабиринт, а сады гранатовых деревьев и кассии разрослись и превратились в дикие кущи. Салуна заметила гнездо пересмешника на верхушке айвы — белые косточки нескольких несчастных птиц застряли в кроне, словно сломанные воздушные змеи.

Нетронутым стояло только крыло с кухней. Из пяти труб струился дым, светились окна. Тройлерсы крутились в траве и овощах, собирая капусту, сладкий базилик и ямс. Салуна посмотрела на овощи, и рот наполнился слюной.

— Яд, — прошипела призматическая лодка. — Спорынья, черемуха, воронец, пижма!

Салуна махнула рукой, командуя снижаться.

— Оставайся в саду и попытайся не настроить ее против себя. Я чую тушеную тыкву.

Другие, менее притягательные запахи нахлынули на нее при приближении к обшарпанному дому — запахи, которые ассоциировались с ремеслом огненной ведьмы: сера, сгоревшая ткань, паленые волосы, порох, странноватый и сладкий запах василисков, а также ароматы поджаренных персиков и рыбы. Пайтим стояла у входа в кухонное крыло, ее непослушную шевелюру едва ли усмиряла сияющая сеть черных гранатов, на брюках красовались пятна тыквенной мякоти и сажи.

— Любимое дитя сестры матери, — Пайтим использовала семейное, даже архаичное приветствие, которое предпочитали ведьмы четвертой касты, — присоединишься ли ты ко мне за ланчем? Моченая тыква, заливные языки жаворонков, я только что собрала несколько птенцов. И припасла немного студня из саранчи. Помню, как сильно ты его любишь.

Салуна кивнула.

— Только кусочек. И только если ты ко мне присоединишься.

— Разумеется, — улыбнулась Пайтим, обнажив коронку, которую вырезала из фаланги лютниста и вставила на место собственного правого верхнего клыка. — Прошу, входи.

За ланчем они вежливо беседовали. Салуна поинтересовалась новым пометом василисков и изобразила беспокойство относительно того, что выжил всего один детеныш. Пайтим невинно спросила, не конфисковали ли призматическую лодку во время недавней волны усиленных проверок транспортных средств.

Когда блюда опустели и последняя ложка заливного из саранчи была съедена, Пайтим разлила янтарное виски. Она принесла с кухонного атанора две раскаленные кочерги, окунула их в каждую порцию напитка, затем положила в раковину — и вручила дымящийся бокал Салуне, тут же безо всяких колебаний опустошив собственный.

Салуна уставилась на свое отражение в кипящей жидкости и, когда та остыла, сделала глоток.

— Какой же ты замечательный повар! — сказала она. — Все просто восхитительно. И заливное из язычков выше всяких похвал. Зачем ты ходила к моим гнездам спор прошлой ночью?

Пайтим неубедительно улыбнулась.

— Мне нужна была компания. Я хотела пригласить тебя на ланч, но боялась, что ты отклонишь любое приглашение.

Салуна обдумала ее слова.

— Вероятно, я так и сделала бы, — признала она. — Но твое приглашение стоило мне недельного урожая спор, которые нужны для заказа клиенту. Я не могу позволить…

— Твои чары — просто детская игра! — воскликнула Пайтим. Она была способна сдерживать свое обычное нетерпение на час, не дольше. — Я нашла заклинание безмерной мощи, ради обладания которым Геста Рестилль убила бы собственное дитя! Восемь магов и вдвое больше ведьм умерли в попытках отыскать это заклинание. Не думай, что можешь помешать мне, Салуна Морн!