Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Чимвазл поковырял в зубах крохотным копьем и пришел к выводу, что нашедший его твк был один, поскольку остальные так и не появились.

— Ладно, ты стой здесь и охраняй мою повозку, — приказал он пунеру. — А меня ожидает миска шипящих угрей.

Гибкая, длинноногая, похожая на мальчишку-сорванца, одетая в серые и тускло-розовые тона, Лирианна шла по дороге упругим пританцовывающим шагом. Она расстегнула три верхние пуговички на своей мягкой рубашке, сшитой из паутинного шелка, а широкополую бархатную шляпу с дерзким пером лихо сдвинула на один глаз. Ее меч Щекотун покачивался на бедре в ножнах из мягкой серой кожи, под цвет той, из которой были сшиты ее высокие ботфорты. Копна рыжих кудрей, молочно-белая кожа, украшенная россыпью веснушек, веселые серо-зеленые глаза. Картину завершали рот, словно созданный для лукавых улыбок, и маленький вздернутый носик, который чуть подергивался, пока девушка принюхивалась к окружающим запахам.

В вечернем воздухе пахло соснами и морской солью, но под этими запахами Лирианна ощущала едва уловимое амбре эрбов, подыхающего гру и вонь упырей где-то неподалеку. При мысли, что кто-нибудь из них осмелится приблизиться к ней в темноте, она усмехнулась, коснулась рукояти Щекотуна и закружилась в танце прямо под деревьями, взметая дорожную пыль каблуками сапог.

— Почему ты танцуешь, девушка? — произнес тихий голосок. — Близится ночь, и тени становятся длиннее. Сейчас не время танцевать. — Твк возник в воздухе возле ее лица. За ним второй, третий, четвертый. Кончики их копий поблескивали красным в лучах заходящего солнца, а верховые стрекозы чуть мерцали бледно-зеленым светом. Лирианна заметила, что маленьких человечков было еще больше среди деревьев, где их огоньки мелькали между ветвями, словно крошечные звезды.

— Солнце умирает, — ответила Лирианна. — Когда наступит тьма, мы уже не сможем танцевать. Поиграйте со мной, друзья мои, пока еще вы способны ткать яркий ковер своего воздушного танца.

— У нас нет времени на игры, — сказал один из человечков-твк.

— Мы охотимся, — добавил другой.

— Танцевать мы будем потом.

— Да уж, потом мы потанцуем, — согласился первый, и смех прозвенел между деревьями, рассыпавшись множеством острых осколков.

— Ваш город где-то рядом? — спросила Лирианна.

— Нет, — ответил один из твк.

— Нам пришлось далеко лететь, — добавил другой.

— Нет ли у тебя для нас пряностей, плясунья?

— Или, может быть, соли?

— Или перца с шафраном?

— Дай нам пряностей, и мы покажем тебе все потайные тропы в округе.

— Вокруг озера.

— И вокруг гостиницы.

— Ага, — усмехнулась Лирианна, — здесь даже гостиница есть? Мне кажется, я чувствую доносящийся оттуда запах. Какое-то магическое место?

— Плохое место, — сказал один из твк.

Лирианне припомнилось другое время и другая гостиница, небогатая, но приветливая, где пол устилал свежий камыш, а у очага дремала собака. Мир умирал уже тогда, и ночи стояли темные и полные ужасов, но в тех стенах еще можно было найти дружбу, веселье и даже любовь. Ей вспомнилось темное пиво, пахнущее хмелем и кружащее голову. И девушка, дочь хозяина, с яркими глазами и наивной улыбкой, которой так нравились странствующие воины. Бедняжка давно уже мертва. Но что с того? Весь мир уже почти мертв.

— Солнце садится, и земля погружается во тьму, — сказала Лирианна. — Я хочу посмотреть на эту гостиницу. Далеко ли до нее?

— Примерно с лигу, — сказал один из крохотных всадников.

— Даже меньше, — поправил его другой.

— А где наша соль? — потребовали оба. Лирианна дала им по щепотке соли из кошеля, подвешенного на поясе.

— А если вы покажете мне дорогу, я дам вам еще и перца.

Гостиница была полна народу. За одним столиком седой длиннобородый старик хлебал из миски какое-то мерзкое лиловое варево. Чуть дальше темноволосая потаскуха обнимала стакан вина с такой нежностью, словно это был новорожденный ребенок. Какой-то человечек с крысиной мордочкой и жидкими усиками, что сидел возле выстроившихся вдоль стены деревянных бочек, занимался тем, что высасывал улиток из раковин. Чимвазл решил, что, несмотря на хитрый и неприятный взгляд незнакомца, серебряные пуговицы на куртке и пучок павлиньих перьев на шляпе явно свидетельствуют о том, что их хозяин в деньгах не нуждается.

Ближе к очагу муж с женой и двое их большущих нескладных сыновей дружно уплетали огромный мясной пирог. Судя по их виду, там, откуда они приехали, в ходу был только коричневый цвет. Лицо главы семейства украшала густая борода, сыновья щеголяли пышными усами, полностью закрывавшими их рты. Более тонкие усы матери не скрывали ее губ.

От селян так и несло капустой, поэтому Чимвазл прошел мимо них и присоединился к хорошо одетому типу с серебряными пуговицами на куртке.

— Как улитки? — поинтересовался он.

— Склизкие и невкусные. Не рекомендую.

Чимвазл пододвинул себе стул.

— Позвольте представиться, я Великий Чимвазл.

— А я князь Рокалло Непобедимый.

Чимвазл озадаченно сдвинул брови.

— Князь чего?

— А просто князь. — Рокалло проглотил еще одну улитку и бросил пустую раковину на пол.

Ответ Чимвазлу не понравился.

— Великий Чимвазл — не тот человек, с которым стоит шутки шутить, — предупредил он самозваного князя.

— И что же тогда этот великий человек делает в такой гостинице?

— То же, что и вы, — сварливо заметил Чимвазл.

Тут подоспел хозяин, подобающе кланяясь и расшаркиваясь.

— Чем могу служить?

— Я, пожалуй, съел бы миску твоих знаменитых шипящих угрей.

Хозяин извиняющееся кашлянул:

— Увы, угри… У нас в меню их больше нет.

— Это почему? У тебя же на вывеске написано, что угри — ваше фирменное блюдо.

— Да, в прежние времена мы их отлично готовили. Восхитительные твари, но небезопасные. Один как-то съел наложницу колдуна, тот разозлился и вскипятил озеро, вот все угри и погибли.

— В таком случае тебе стоило бы поменять вывеску.

— Да я и сам об этом каждый день думаю. Вот только потом мне приходит в голову, что, может, сегодня всему миру придет конец, — и мне становится лень проводить свои последние часы, корячась на лестнице с кистью в руках. Тогда я наливаю себе винца, размышляю на эту тему, а к вечеру охота сама собой и проходит.

— Твоя охота или неохота меня не касается, — заметил Чимвазл. — Раз уж угрей у тебя нет, давай тогда курицу, да поподжаристее.

Хозяин, казалось, готов был разрыдаться.

— Увы, наш климат не подходит для домашней птицы.

— Тогда неси рыбу.

— Из этого озера? — Хозяин даже вздрогнул. — Не советовал бы, очень, знаете ли, нездоровые воды.

Чимвазл почувствовал нарастающее раздражение. Его сосед перегнулся через стол.