Ариадна Краснопёрова - Синяя бабочка плетельщика судеб

Несмотря на то, что почти в каждой щели этого города кто-нибудь да живёт, эти подвал остались не занятыми. Даже если кто из не брезгливых сможет перетерпеть запах — что вряд ли, даже мне приходилось закрывать глаза — то тут запросто можно подхватить какую-нибудь заразу. Это если умолчать о крысах, которым что мёртвый человек, что спящий — всё едино. Даже складом не сделали, зайти сюда ненадолго может любой. О нет, это помещение требует больших инвестиций, которых живущие принципиально сегодняшним днем бандиты сделать не могут. Да и окупиться вряд ли.

Ага, вот и грот… Вода, сделав небольшой крюк, пробила себе дорогу обратно под грунт, утекая в другой колодец… Местным плевать, они всё равно воду не пьют. Так же в этом гроте можно найти самые чистые кости… Да и воняет здесь не так уж сильно.

Выковыривать человеческие кости из склизкой тины ещё полгода назад показалось бы мне чем-то крайне омерзительным, а сейчас… Действие как действие, вроде похода в туалет. Можно даже какую-нибудь монетку найти, что раньше была вшита в сапоги или одежку получше снять с трупа посвежее. У меня, кстати, весь гардероб отсюда.

Никакого внутреннего дискомфорта не было и быть не могло. Тело — это вещь, не больше, не меньше. Тело — это уже не человек, и его кости могут послужить в качестве гостинца для цветочков.

Набрав полный мешок костей — путешествие обещает быть долгим — я так же нашёл две серебряные монеты, которые, должно выть, раньше были вшиты в ремень или обувь, плюс вполне приличную одежку почти моего размера.

О Жизнь! До чего ты меня довела!

Хи-хи.

К алхимику я пришёл благоухая как настоящий зомби, даже не пытаясь скрываться в тенях… Увидеть-то меня не увидят, но от обоняния это не спасёт. Погодка немного исправилась, на улицы выползло множество любителей лёгкой наживы… Только её в этом городе нет.

К счастью, к лавке с вывеской в виде колбы я успел до закрытия.

Полутёмное помещение встретило меня острыми запахами аммиака и серы, не такими, впрочем, сильными как в разгар рабочего дня. В качестве освещения служили банки с сотнями люминесцентых мушек в каждой и синий огонь под котлом с «вечным» зельем… Я не знаю из чего конкретно состоит эта болотно-зелёная жидкость, но как она тихо булькала с моего первого появления здесь, так и булькает до сих пор. Полки из химически затемненного дерева были заполнены разнообразными колбочками с подкрашенной водой или заспиртованными животными… А за стойкой из отбеленного, больше напоминающего кость, дерева мрачно протирает колбочки сгорбленный старик в кожаном фартуке. Один глаз у него был выпуклый, страшный, не мигающий — казалось, он видел тебя на сквозь — а второй, маленький, мигающий ровно раз в секунду, был абсолютно чёрным без белка или радужки. Ещё Йон имеет дурацкую привычку к месту и не к месту хихикать, сотрясаясь всем телом. Всё это производило на ультрасуеверных жителей города неизгладимое впечатление.

Не знаю уж от чего, может от недостатка образования, а может, из-за перманентной опасности для жизни, но жители этого города суеверны до чёртиков. Амулеты для удачи, от сглаза и порчи пользуются здесь большой популярностью… Хотя текучесть кадров в этом бизнесе даже больше, чем у грабителей. Чуть какой амулет не подействовал и сразу мастера клеймить. По их представлениям, именно так должна выглядеть лавка, имеющая хотя бы малейшее отношение к магии. Включая целительство.

— Ну здравствуй, Сельдь, — захихикал алхимик. — С чем пожаловал?

Мы с ним, можно сказать, дружим. Обсуждаем западную мифологию, математику, теоретическую магию… Здесь я впервые с огромным удивлением понял, что я не такой уж и безнадёжный идиот, как мне казалось после общения с учителем и Харом, и некоторые вещи, которые казались мне словно сами собой разумеющимися, для Йона оказались открытием. Кроме того, он, как и Эларис, относился к той категории немелочных людей, что не станут продавать за медяк, только за два.

— Да вот, хочу косточек про запас намолоть, — я демонстративно брякнул мешком с костями. — Пустишь на ночь?

— В поход собрался, хе-хе? — изогнул рожу в удивление Йон.

— К весне готовлюсь, — меланхолично произнёс я. Нашёл, кого пугать своей рожей… Сам такой же. — Так как?

— Два медяка, и можешь торчать тут хоть до утра, — деловито сказал он. Дружба-дружбой, но денежку никто терять не хочет. — Тут Эрни остаётся, присмотри за ним, ладно?

Полагаю, что ему тоже скажут не спускать с него глаз.

— Что он опять натворил? — спросил я с интересом.

Йону очень повезло с учеником… Нет, я не издеваюсь, действительно повезло, только старый алхимик не может оценить своего везения. Искренне считающий, что алхимия строго подчиняется определённому набору правил, Йон не может принять творческий, интуитивный подход своего ученика.

— Зачем-то чуть не добавил в микстуру от кашля экстракт зелёного орешника, — проворчал горбун, разворачиваясь к двери в подсобку. — Еле-еле успел отобрать.

Впрочем, его вполне можно понять: незнакомый с базовыми правилами составления зелий, Эрни порой в порыве вдохновения может учудить такое, что даже в пьяном сне не всякому приснится. Это зелье, будь оно приготовлено, действительно смогло бы вылечить кашель за час, что в десять раз быстрее обычного результата, но при этом едкий зелёный пигмент орешника окрасил бы всю слизистую пациента в крайне стойкий салатовый цвет.

— Да ты проходи, не стесняйся, — пригласил Йон.

В лабораториях, казалось, начинался совершенно другой мир: рабочее пространство, за исключением, разумеется, полок с реактивами чувствительных к свету, было ярко освещено, чисто вымыто и вообще нарядно. И запахи совсем другие — едва-едва уловимые нотки хлорки с чем-то съедобным вроде ванили. У полок с жидкими реактивами на цыпочках стоял парнишка лет тринадцати на вид и с благоволением протирал сосуд из зеленоватого стекла.

— Ты что делаешь, балбес?! — взвился Йон. — А ну отойди от туда немедленно!

Благоволение мгновенно сменилось страхом.

— Но вы же сами сказали… — промямлил Эрни, тем не менее послушно меняя дислокацию.

— Кто же в таком неустойчивом положении тянется к зельям! — взвился алхимик, потрясая в воздухе палкой. — А вдруг упадёшь и разобьёшь колбу?! Знаешь, какие они хрупкие?

Выстрел из арбалета в упор точно выдержит.

— Простите, — на горбуна посмотрели зеленые, полные вины и слёз глаза.

Йон осёкся. Привык к сопротивлению и дерзости своих предыдущих помощников, а тут такое быстрое признание вины. Даже как-то обидно, поорать не дали.

— Лестницу возьми, — буркнул алхимик.

Мальчишка буквально сорвался с места в карьер с энтузиазмом кинувшись выполнять пожелание. Я только покачал головой. И где Йон такого нашёл?