Ариадна Краснопёрова - Синяя бабочка плетельщика судеб

— Кто? — округлил глаза Эрни. Оно и понятно, в живом кольце до сих пор считается, что действие зелья волка необратимо.

— Гуахаро, — коротко бросил я. Шелуха слов в данном случае только помешает ошеломляющему эффекту.

— Император Безлюдных Пустошей? — тупо переспросил мальчишка.

Как будто в мире много существ с таким именем.

— Да, — подтвердил я, размышляя над возможностью принятия вертикального положения. Спешить некуда, зелье волка прекратили использовать не по моральным соображениям, а по, банально, экономическим. При всей своей сложности изготовления, такая зверюшка не живёт дольше двенадцати часов, а значит, осторожный Йон сюда до обеда даже не заглянет. Хорошо я кому-то на ногу наступил, если он решил раскошелиться на такую операцию. — С императором вполне можно иметь дело, если не обижать его зверюшек, не критиковать его вкус у не смотреть на него свысока… Последнее, при его росте, особенно сложно.

Осторожно, по стеночке, я заполз в более-менее перендикулярное горизонту положение. Вопрос для анализа поставлен некорректно: не «кому», а «которому из» ибо не заводить себе врагов на каждом шагу я так и не научился… Ну ладно, допустим сейчас это происходит через час и даже через два, но всё равно — это слишком много. Почему я ещё жив? Потому что первое, чему учат воинов запада, это убегать. Не драться, не метать ножи, как думают многие, а именно убегать, выпутываться из любых ловушек и прятаться в пустой, хорошо освещённой комнате. Главный приоритет любого воина запада — выполнить задание, а мёртвый воин этого сделать не сможет.

— За зверюшек он может испепелить к чёрту, — продолжал болтать я, пытаясь выпустить из рук опору. Пальцы вцепились в деревяшку мёртвой хваткой, и, после нескольких неудачных попыток, я мудро решил подождать. Наверное, что-то ещё не совсем долечилось. — А за остальное можно отделаться задушевной беседой… Только жить после неё не захочется, гарантирую.

— Т-ты с ним встречался? — задал гениальный вопрос Эрни. Надеюсь, это всё от шока. Не хотелось бы брать с собой полного идиота.

— Да, гостил я как-то в чёрной башне, — сообщил я. Руки немного расслабились, и я теперь могу сказать, что твёрдо стою на ногах. Теперь бы не мешало бы найти аптечку, а то кожа, судя по не остановившемуся кровотечению, восстанавливаться не собирается. — По делам. Извини, больше рассказать не могу, это не моя тайна. Где Йон хранил уже готовые препараты?

— А, а… — оправился, наконец от шока Эрни. — Вот здесь, только там заперто.

Так «здесь» или «там»? Впрочем, лучше не уточнять, а то он опять впадёт в ступор.

Оказывается, за одним из шкафов была дверь… Я, конечно, подозревал, что там ещё одно помещение, но мне всегда казалось, что там может лежать нечто более существенное, нежели готовая продукция.

— Не бывает запертых дверей, бывают ещё не взломанные, — перефразировал я, прикидывая траекторию. Самое сложное заключалось в том, чтобы не наступить на какую-нибудь баночку из тех, что посыпались на пол, когда я впечатал волка в шкаф. Разумеется, ни одна из них не разбилась — естественный отбор: алхимики, выбирающие хрупкую, не заклятую тару не выживают.

Насколько сложным был замок точно сказать не могу. Но явно проще чем на двери у спальни принцесс… В окно было бы романтичнее, но под ним всегда караулят стаи влюблённых придурков, а я всегда не любил связываться с фанатиками. А тут всего две магические линии, да ещё на материальном носителе, плюс два механических замка. Если магию я просто замкнул друг на друга валявшимся неподалёку медным жгутом — лаборатории очень удобно грабить — то с механикой пришлось повозиться, моторика пальцев не до конца восстановилась. Можно было бы, конечно, капнуть в него кислотой, но не факт, что после этого замок откроется, а не застрянет намертво.

— Ого, это действительно стоило прятать, — присвистнул я после всех этих мучений. — А Йон-то балуется запрещёнными зельями уже давно… И весьма профессионально.

Мне даже не совсем верилось в услышанное от анализатора зелий, но они врать не умеют, а обманывать его сейчас некому и незачем. Чёрный туман, Поцелуй смерти, Огненное озеро, Исцеление первого уровня и даже парочка Воскрешений… Некоторые из препаратов мой малообразованный амулетик не смог опознать. Большинство запретили из-за существенной помехи органам государственного правопорядка, которым не нравиться когда преступники скрывают следы тем же Чёрным туманом… Некоторые оказались запрещены из-за аморальных компонентов, вроде мозга младенца или матки девственницы. А есть и такие, как например зелье Волка, за использование которого просто и незамысловато убивают.

— Что там? — полюбопытствовал Эрни. Уже лучше, значит, оживает.

— Полагаю, весь список запрещённых, плюс те, которые ещё запретить не успели, — хмыкнул я. — Где у него зеркало?

Пять стандартных аптечных набора я нашёл сразу же, на входе… Большинство зелий долго не храниться, а если храниться, то с большой затратой средств, так что их всегда готовят на заказ, но аптечка — это совсем другое дело. На них всегда большой спрос.

Можно было бы, в принципе, попросить помощи у Эрни, но я слегка опасался, что от крови может проснуться его волчья часть. Хоть мне и любопытно, какого это, когда тебя едят живьём, но, думаю, эксперименты на эту тему можно отложить.

— Там, в четвёртом ящике, — сообщил мальчишка. — Сейчас принесу.

Я благосклонно кивнул, стараясь не думать о истерике, которая произойдёт, когда я отпущу эмоциональный поводок. Уже и так поджилки трясутся, ещё не хватало, чтобы волчонок своим нюхом учуял мой страх. Точнее, панику. Или лучше сказать ужас?

Зеркала оказались спрятанными в специальной коробочке, обитой мягкой тканью. И не потому, что Йону, как горбуну, неприятно видеть своё отражение, хотя и это тоже, а потому, что стоят эти стекляшки в Вээртоге офигенно дорого. К сожалению, для экономии магической энергии, которой алхимикам не-магам вечно не хватает, зеркало просто необходимо.

Установив его на столе, я, поморщившись от увиденного, принялся обрабатывать жуткую на вид рану.

— Собери, пожалуйста, пыль в мешочки, — попросил я, указав на чудом уцелевший тазик с костным порошком. — Она нам очень пригодиться.

Шмыгнув носом и потирая себе бок, мальчишка похромал выполнять указание, отведя, наконец, голодный взгляд от моей шеи. Фух, даже с моей подготовкой такое терпеть сложновато. Причём сомнительно, что он сам это замечает.

Подняв руку, я пощупал место укуса. Кожа разорвана нехило, но дальше повреждения не пошли, оставив жизненно важные органы абсолютно целыми. Так прикольно трогать собственную сонную артерию при полном отсутствие боли… Она такая мягенькая, теплая и склизкая, причём под пальцами прямо-таки чувствуется как с огромной скоростью течёт кровь. Так, не отвлекаться… Посмотрев после этого на руку, я не сдержал удивлённого присвистывания: кровь, испачкавшая руку, быстро впитывалась в кожу, не оставляя следа.