Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]

— Тогда вестника посылай, а присоединюсь.

— Так может сразу поехать? — спросил Радмир, как показалось Белаве, с надеждой.

— Нет, старый мой товарищ, не могу я сейчас ехать. Жду вестей из Полянии. Что-то там происходит, а что непонятно. Вот послал туда Лихого с его ребятами.

— А что в Полянии? — Радмир был явно заинтересован, Белава тоже.

Поляния— это сопредельное с Семиречьем государство, совсем маленькое государство. Белава там никогда не была, но отец иногда имел дело с полянами. Он их не любил. Приезжали к нему одни и те же люди, делали заказы на оружие. Кузнец старался выполнять заказы быстро, делал, что просили и не больше. Для тех же загорных он возился подолгу и с удовольствием, делая оружие настолько великолепным, что заказчики подолгу рассматривали, цокали языками и с удовольствием выкладывали деньги сверх запрошенной цены. Впрочем, отец не всегда брал. И в Загорье ездил с удовольствием, а в Полянию уезжал недобрый, а приезжал совсем злой. Пил несколько дней и говорил, что больше туда ни ногой. Выходит недаром батюшке так это государство не нравилось. Вот бы посмотреть на него, мелькнула мысль в юной девичьей головке. Она побольше приоткрыла окошко и свесилась, чтобы лучше слышать.

— Такие вот дела, друже, — вздохнул чародей, и Белава поняла, что за своими мыслями упустила что-то интересное. Тут скрипнула ставенка, и девушка вскрикнула и покачнулась, хватаясь за стенку.

Мужчины подняли головы. Губы Радмира расползлись в ехидной улыбке, и девушка подумала, что сейчас, вот прямо сейчас, она его точно убьет.

— Ты никак, девица, душегубица? На нас свой меч испытать решила? — весело крикнул он, только сейчас Белава заметила, что одной рукой она держится за стенку, а второй, которая свисала из окошка, сжимает меч, игравший бликами.

— Белава, что это ты там делаешь? Подслушиваешь? — возмущенно спросил чародей.

Белава зажмурилась от ужаса. «Сейчас он меня выгонит, как пить дать выгонит», — мелькнула страшная мысль.

— Нет, — пискнула она, — я меч хотела лучше разглядеть, за окном светлей, чем в светелке. А я ничегошеньки не слышала, совсем-совсем. Даже не знала, что вы там говорите.

— Ай, врешь, — Радмир прищурился.

— Убью, — коротко бросила девушка.

— Еще бы, вон уже и меч приготовила, — засмеялся воин, — Что-то мне страшно, чародеюшка, кого в доме своем приютил, ай-ай-ай.

Глаза Белавы сузились, губы поджались, были б крылья, так бы и кинулась на этого… Но крыльев нет, а чародей есть, и злить его нельзя, выгонит.

— Спустись-ка, — позвал Дарей.

Вот прямо сейчас и прогонит, мрачно подумала девушка и поплелась вниз. Чародей с товарищем стояли на том же месте. Они внимательно следили за приближением новой ученицы. Белава решила принять удар судьбы с гордо поднятой головой, но хватило ее гордости ровно на дорогу, когда до чародея, почему-то смотревшего на нее возмущенно, оставалось несколько шагов, она снова перепугалась. Губы предательски задрожали, и на глаза начали наворачиваться слезы.

— Я не виновата, — прошептала она, — я случайно все услышала. Не отправляйте меня домой, я нечаянна-а-а, — и она зарыдала в голос.

— Э-э, — протянул чародей, — я и не собирался.

Он был явно растерян. Отчитать за любопытство, конечно, Дарей хотел, но не больше, а теперь вот стоит девчонка и плачет. Он бросил беспомощный взгляд на Радмира, но тот беззвучно смеялся, пряча смех за рукой, прижатой ко рту. Поняв, что помощи от товарища ему не дождаться, чародей, опять повернулся к плачущей девушке, снова окинул ее взглядом и, наконец, нашел выход:

— А что это у тебя в руках? — спросил он глядя на меч, который все еще сжимала Белава.

— Батюшка подарил, — всхлипнула та, заметив прихваченное оружие, и протянула чародею.

Тот протянул руку, взял меч и… охнув, перехватил двумя руками, но и так не смог удержать и согнулся под неимоверной тяжестью. Руки чародея затряслись, жилы вздулись, и он выронил меч на землю.

— Как же ты эту тяжесть носишь? — спросил он, еле переведя дух.

Радмир нагнулся, попытался поднять клинок, но быстро бросил это дело. Оба вопросительно посмотрели на Белаву. Она легко подняла свой меч и снова всхлипнула.

— А девица-то богатырь, — возвестил Радмир.

— Да не богатырь я. Батюшка сделал его легким как перышко для меня, а для других камнем тяжелым. Вот и весь секрет.

— Хм, — Радмир заинтересованно посмотрел на меч. — А еще какие секреты?

— Об опасности предупредит. Вора или врага змея на рукояти ужалит, дорогу укажет, если заблужусь. А еще не затупится никогда и не сломается.

— Ай, знатно, — воскликнул Радмир, и глаза его сверкнули восхищением.

— Да, замечательный меч, — согласился чародей. — А теперь возвращайся в постель, Белава, чай, замерзла, — сказал Дарей, усердно отводя глаза от ученицы.

Девушка окинула себя взглядом и почувствовала, что краснеет. Только сейчас она поняла, что вышла из дома босиком, в одной легкой рубашке и с мечом. Она тут же представила себя со стороны и охнула. Не даром этот охальник Радмир трясся от смеха, глядя на нее, а чародей избегал смотреть.

— Ой, лишеньки, — выдохнула Белава и попятилась к двери. — Теперь уж точно выгонит, — произнесла вслух девушка, и чародей с ужасом понял, что она сейчас опять зарыдает.

— Нет, что ты, Белавушка, — поспешно произнес он, — не выгоню, не беспокойся. Ложись спать, завтра учение начнем.

— Правду говорите? — Белава преданно посмотрела на него.

— Чтоб я сдох, — вдруг выдал чародей, и Радмир перестал сдерживать смех, согнувшись пополам. — Быстро спать! — наконец не выдержал Дарей, и девушка с тонким писком шмыгнула в терем.

Утро началось странно. В приоткрытое окно Белавы залетел петух и закричал человеческим, странно знакомым голосом:

— Вставай давай, Белавка! Понаехали тут всякие, не развернешься! Хватит дрыхнуть, бессовестная, кому говорю!

И петух спрыгнул к девушке на постель, стянул клювом одеяло и начал хлопать крыльями по щекам.

— Что это?! — Белава вскочила, ошалевшая и злая.

Она схватила петуха, который пытался вывернуться и клюнуть ее.

— Я тебе сейчас хвост выдерну, — заорала она, открыла окно и кинула, орущую благим матом птицу вниз. Там ее поймал чародей:

— Ты поосторожней, а то зашибешь моего ученика, — сказал он.

— Это Дикуш-ша? — оторопела девушка.

— Он паршивец. Отведал того зелья, что вчера наварил, теперь хоть в курятник запускай, — чародей засмеялся.

— А как же теперь? — запереживала за Дикушу Белава.

— Расколдую опосля. Пусть пока покудахчет, наперед наука дурню будет. Одевайся, умывайся и спускайся вниз. — сказал Дарей и отпустил взъерошенного петуха.

Девушка кинулась выполнять указания. Справилась она с этим не в пример быстрей, чем дома. Вскоре она уже стояла перед Дареем.