Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]

— Расскажу, так и быть.

— Началось все лет тридцать назад, когда Урята только пришел в ту деревню у тракта. Был он молод совсем и глуп. Ихний-то знахарь помер, потому недавнего ученика пригласили к себе охотно. Все шло честь по чести. Деревенские к нему лечиться ход или, на праздники и похороны звали. Урята работу честно выполнял. В той-то деревне мастерицы по кружевам испокон веков были. Славилось их плетение далеко за пределами окружных сел и деревень. Кузнецы опять же знатные были.

— Ткачихи и швеи… — добавила девушка.

— Да, не перебивай. Мастеровая деревенька была. И вот решил как-то их молодой чародей деревне помочь, чтобы поток проезжих стал больше, чтобы деревня в город выросла. А чтоб быстрей все получилось, решил глупый чародей попросить помощи там, где лучше помощи не искать. Провел обряд, призвал демона, полосонул по руке ножом, чтобы откуп демону кровью своей отдать, а демон-то хитрей и сильней оказался. Не принял он жертву чародея, сказал, что свое он взял. А Уряту повязал словом, что свое пожелание он выполнит, иначе худо будет. Чародейка довольный спать лег, а утром вышел, а в деревне не души. Пустая деревенька-то стоит, всех рогатый забрал. Такой вот откуп за помощь. Урята за голову схватился, к городскому колдуну побежал за помощью, у него же учился. А тот руками развел. Обещал молчать о пропаже целой деревни, помог заклятие забвения на нее положить. Помыкался недотепа, а демон требует выполнить обещанное. Из деревни село, из села город, а он тайный владыка. Посопротивлялся Урята, помыкался и набрел как-то на Калиновку. Наш народ всегда гостеприимный был. Сама видишь, живем на отшибе. Обрадовались, приютили. Знахарь, сказали, хорошо, а чародей не помешает. Так и прижился. Мне он как-то сразу не понравился, а вот люди прониклись. Однажды попросили чудо показать, тут и началось. Чтобы все получилось, ему нужно было не силой действовать. Только не чудо это было. Не сами бабы плести начали, души в них сгинувших вошли. Всех приспособил. Этот, что в доме спит, с женой заблудились, набрели на нас. Тут их Урята и прибрал. Остались жить, сами не поняли как. А потом чародей и вовсе их увел на место старой деревни. Урята людей быстро осаживал в новой деревне, так в село оно и выросло. Я пытался докричаться, но маловато силенок-то. А там, как помирать стал, сам себя проклял, что не знать мне покоя, пока не освобожу людей и не верну домой. Когда помер, испугался, что сила вместе с телом ушла, не такая уж она и большая была, а оказалось, что без тела сила освободилась. Я научился ее подчинять и начал. Сначала отпугивал от села проезжих, не помогло. Урята, будь он неладен, защиту поставил. Вот тут мне и пришлось прибегнуть к помощи. То зверя надоумлю, то мертвяка подниму. А там уж управлять сложно. Простой-то человек пугается нечисть, мыслить перестает. Орут, как дураки, руками закрываются, а упырина страх чует и жрет. От волков и медведей, когда убегали, когда не успевали. Я же ярил зверя. Упырей Урята отлавливал, а зверь в лес уходил. Но народец ездить перестал, посчитали гиблым местом. Думал, все, добился. Ан, нет. Урята решил меня изгнать. — тут призрак жутковато заухал— засмеялся. — След он мой уловил. Приперся, круги чертить начал, знаки писать. Я его в подпол заманил. Заухал, запричитал, он и кинулся меня догонять, я крышку-то и захлопнул, заклинанием опутал. Он неделю бушевал и выл, а потом все, отошел. Тело умерло, а вот дух нет. Недаром хозяин его демон. Пока дух жив, будут эти дураки там сидеть. А теперь ты и тело освободила. Как воссоединятся дух с телом, так он сильней станет. И меня изгонит, и вновь запустит колесо. Будут наши паучихи ткать, прясть и плести, поедут люди, получит демон свой город. Представляешь сколько там душ будет? Ты уж извиняй, что на тебя мертвяков натравил, думал, ты Уряту спасать пришла.

— А почему демон до сих пор своего раба не вытащил? — удивилась Белава.

— Так нет тут его власти. А вот тело, когда ход открыт, наружу вытащит.

И как подтверждение его слов, раздался рык. Из дома, пьяно покачиваясь, вышел мертвец. Призрак кивнул:

— Ну, встречай, девонька, теперь он твой.

Белава встала на ноги, потянулась, подняла меч, звенящий от нетерпения и залихватски свистнула, привлекая внимание мертвяка.

— Ты, девонька, не дай телу с духом соединиться. Чую я его тут.

— Попробую. — ответила Белава и нанесла первый удар, магический.

Тело откинуло назад, но на ногах мертвяк все-таки удержался. Он покачнулся, наклонился вперед и побежал, будто собираясь забодать девушку. Она отскочила в сторону, занесла меч, и… тело побежало дальше.

— Догоняй, — заорал призрак Бреги, — он к духу своему стремится!

Белава бросилась вдогонку. Она уже настигала мертвяка, когда тот вдруг сделал мощный прыжок. Перед глазами девушки сверкнуло, за спиной завыл призрак, земля содрогнулась, и Белава упала на колени. Она смотрела, разинув рот, как тело чародея изогнулось и задергалось, обрастая новыми сухожилиями, венами, сосудами, мышцами.

— Бей! — кричал призрак.

Это вывело девушку из оцепенения. Она вновь взметнула меч и рванула на возрождающегося Уряту, но уткнулась в стену из обжигающего жара и отлетела назад. Наконец, на теле появились кожа и волосы, и Урята обернулся. Белаву тут же взяло сомнение, что так чародей выглядел до смерти. В зрачках его плясал огонь, жар по прежнему исходил от него. Он оскалил заострившиеся зубы и подмигнул:

— А вот теперь нападай, девка, — и захохотал жутковатым каркающим смехом.

Белава вскочила и бросилась на него, на ходу выкрикивая заклинания. Урята продолжал смеяться, в один миг вырастив огненный щит, об который разбились все заклинания юной чародейки. Потом щит изменился, вытягиваясь в меч, и чародей пошел на девушку. От скрестившихся мечей брызнули искры, и ближайший дом заполыхал. Белава с ужасом поняла, что она слабей возродившегося чародея, намного слабей. Даже змейка уступала его огненному мечу, казалось, что батюшкин подарок начал выдыхаться. Урята жал девушку к колодцу, зиявшему пустым провалом. Чародейка лихорадочно вспоминала все приемы, и заклинания, которым ее обучил Дарей, но все это не приносило противнику ощутимого вреда. Он несколько раз пропустил удары меча, несколько раз девушка достала его заклинаниями, но Урята только со смехом встречал их. И тут в ней начала закипать ярость, поднялась огненной лавой и хлынула через край, ослепляя Белаву. Ей показалось, что она стала выше ростом, потому что Урята сейчас был на пол головы ниже ее, хотя до этого она была ниже чародея на голову. Слух, зрение и обоняние обострились до предела. Урята смотрел на нее разинув рот. Девушка глухо зарычала и сделала длинный прыжок в сторону. Она вскинула руки и почувствовала, как ее наполняет сила из воздуха, опустилась на колено, и силы потекла из земли. В этот момент чародей пришел в себя от изумления и кинулся на нее. Белава обернулась к нему и оскалила зубы, почувствовав запах, который шел от Уряты: запах серы, смешивавшийся с запахом гнили. Чародей превратил меч в пламя и швырнул в девушку. Она протянула руку и… поймала огонь. Затем опустила к нему голову и выпила пламя, почувствовав, что и сила огня теперь наполняет. Чародей отскочил в сторону, потом развернулся и побежал прочь, взывая: