Маркъ Ренiй - Данаприский рубеж. Партнерство ради мира

Велислава победно оглядев всех, не спеша направилась к трону, не забывая покачивать бедрами. Сзади послышался шум упавшего тела. Судя по всему, у кого-то из делегации все-таки не выдержали нервы. Луций не стал оборачиваться. Княжна села слева от отца, высокомерно оглядела зал и чарующе улыбнулась, так и не произнеся ни одного слова.

Посол немедленно разразился приветственной речью. Он просто заливался соловьем из-за всех сил, изысканно вплетая все знакомые комплименты. Княжна всем видом показывала, как ей неприятно здесь находиться и как она презирает всех присутствующих. Особенно человека сидящего справа. И хотя Велислава не меняла выражение лица, в глазах читалось понимание. То и дело проскальзывали лукавые искорки. Луций снова укрепился в мысли, что ни одна женская твердыня не способна устоять перед искусно сказанной ложью.

Как истинный дипломат Луций никак не выдавал чувств, лицо оставалось приветливым, улыбка не сходила с уст, а внутренне он покачал головой и почти слезно пожалел князя. Закончив восхваление Велиславы, посол посмотрел на возможную невесту. На лице по-прежнему оставалась маска презрения ко всему происходящему, но когда их глаза встретились, посол ужаснулся — такому количеству злости и ненависти могла позавидовать сама Медуза. Будто брошенная любовница, соблазненная обещание вечной любви и скорой свадьбы, княжна готова действовать, невзирая на преграды и жертвы.

Трезво оценив ситуацию, посол принял решение сразу после аудиенции вскрыть запечатанные инструкции. Август приказал строго следовать им в случае невозможности выполнения главной цели посольства. Единственное что настораживало Луция влюбленный взгляд Андроника. С самого появления Велиславы, он так и свел глаз с княжны. Луций никогда прежде не видел, чтобы Цезарь выдавал чувства, тем более так явно. Еще более удивительно, ведь он сразу был настроен категорически против женитьбы. Об этом Луцию известно из самых надежных источников. В ходе инструктажа Август специально обратил на это внимание и просил не настаивать на скорой свадьбе и в самом крайнем случае ограничиться помолвкой. Особо оговаривалось, что любые решения в этом непростом деликатном вопросе должны согласовываться с Андроником.

«Вот этим нужно заняться как можно скорее» — подумал посол и сделал знак не переводить обращение к Велиславе и перейти к вручению подарков. «Не стоит портить комплименты переводом с таким чутким акцентов» — прикинул Луций и стрельнул глазами в княжну. Велислава, сравнившая разницу между превосходным греческим посла и вольным переводом, оценила благородный жест и благодарно кивнула Луцию. Он в ответ слегка поклонился. Князь, обеспокоенный отсутствием перевода, раздраженно нахмурился, но услышав короткое объяснение дочери, заметно расслабился.

Вручали подарки все те же маланские посланцы, причем каждый из них они так нахваливали, будто отрывают от сердца, еще немного — потребуют деньги. Князь в отличие от Луция, который скрипел зубами, но сдерживался, никак не выражал удивления, очевидно не понаслышке знакомый с маланцами. Немного успокоившись посол принялся внимательно наблюдать за княжеской фамилией. Если Владимир кивал с благожелательной улыбкой, то на лице Велиславы отражалась вся гамма испытуемых чувств. На редкие ткани и итальянское стекло она даже не обратила внимание. Галльские благовония заинтересовали ее немногим больше. Но юбилейное, посвященное тысячи лет со дня смерти, издание «Энеиды» Вергилия вызвало глубокий интерес. Князь напротив едва заметно нахмурился [У князя большая библиотека, в том числе на иностранных языках. Сам князь кроме родного языка, понимал соседние диалекты и с трудом разбирая ляхолетский, а все книги целиком находились в распоряжении дочери. Давно кто-то из советников намекнул, что негоже правителю не иметь библиотеки, но заметив выпученные глаза повелителя успокоил, что читать их совершенно не обязательно. Князь так и сделал. Проблемы начались, когда подросшая Велислава перечитала все книги и как полагал Владимир не по одному разу. Пришлось уступить настойчивым просьбам дочери и пополнить библиотеку. Так великий князь приобрел известность как один из начитанных правителей. Даже послы в качестве дара вместо шелков, самоцветных камней, специй всегда дарили книги. Радости князю это не приносило, но разрушать устоявшуюся репутацию он не собирался. Приходилось терпеть.], но очень быстро вернул улыбку на место. Посол напомнил себе не забыть высоко оценить работу людей Амвросия.

Последним даром стали очки из лучшей в Империи германской оптики в популярной оправе из голубого золота [Спешите! Новинка сезона! Изделия из уникального голубого золота, сочетают изящную роскошь и нежное очарование! В ассортименте: украшения, писчие принадлежности… В искусстве будь лучшим! (из рекламного объявления торгового дома Кардиникс и сыновья)]. Князь горячо и дипломатично поблагодарил послов за столь щедрые подарки, особенно отметил последний. Даже не удержался и сразу же примерил. Огляделся и с явной неохотой снял. «Наверняка в дальнейшем будет надевать только на публику» — прозорливо подумал посол. Примерно так и рассуждал князь, рассчитывая впечатлить родственников на ближайшем съезде князей в Чернигове следующим летом. Еще он не мог не отметить осведомленность и профессионализм римских соглядатаев. «Не иначе, как копию со старых сделали? Или лекаря подкупили?» — сокрушался Владимир, приветливо улыбаясь послу.

После вручения подарков князь великодушно пригласил всех к столу. Первым поднялся и ушел Владимир, твердой поступью сотрясая деревянный пол. Позади него плыла Велислава, покачивая бедрами как заправская гетера. Вслед за княжьей семьей гордо и с достоинством шествовала римская делегация. Позади них потянулись бояре, переругиваясь из-за места процессии.

В небольшом, по меркам Константинополя, зале к приходу гостей все было готово. П-образно поставленные столы ломились от яств. Хозяин с дочерью сидели во главе, по правую руку от князя усадили посла, за ним — Цезаря. По внешнему краю расположили посольскую делегацию в соответствии со статусом. Напротив них, но внутри периметра начали рассаживаться бояре, уже без споров. Очередность они выяснили по дороге. Некоторые из них щеголяли набухающими синяками, что не мешало им торжествующе поглядывать на менее удачных соседей, которым достались места в самом конце.

После одобрительного кивка князя началось застолье: неторопливые перемены блюд, короткие и пространные тосты, непринужденные разговоры. Посол и князь перебрасывались ничем не значащими фразами присматриваясь друг к другу.