Ирина Зиненко - Одиночество, зомби и ментальная магия

Девушка нашла некроманта на уже виденном ею месте отдыха. Решив не трогать молодого человека ради такой низменной цели как глумление над ближним, она просто оставила коробку с вещами и бросила сверху листки с узнаваемым профилем Ругена, на которых были варианты превращения его в звезду вечера. Начало было в 10 часов, так что смысла будить некроманта не было никакого…

В шесть часов немного отдохнувшая Дина отловила лейтенанта и посадив его под свет допросной лампы стала неумолимо приводить его под каноны красоты своей семьи. Руген правда недоумевал, зачем для мероприятия на котором соберутся пусть и увлекающиеся чем то непонятым, но тем не менее взрослые, обеспеченные люди, надо покрывать себя таким количеством косметики.

— Крахх, если это одна из ваших с Карайном шуточек…

— Успокойтесь, лейтенант, я лучше знаю как надо выглядеть для таких сборищ. Не моргайте. Посмотрите вверх. Отлично.

Красила она Ругена часа полтора. Дина старалась как для родного. Оставив неузнаваемого лейтенанта сидеть и ждать пока высохнет лак на ногтях и сопровождаемая уже не сдерживаемым гневным рыком «Не дай Господь, это шутка!», Дина села там же и нарисовала и себе нечто похожее. Правда даже после нанесения боевой раскраски на фоне Ругена она смотрелась просто как примерная школьница.

Преображение девушки, нарисовавшей себе и классически темные глаза, и кроваво-красные губы немного успокоило лейтенанта.

— Напомни еще раз, что это за общество?

— Это люди, которые верят, что человек стремительно идет к смерти. И ставят своей целью не страшится ее, а принять и сделать своим другом, — расплывчато обьяснила Дина дорисовывая себе стрелку на веке. — И их одежда отрицает светские условности и показывает их пренебрежение к мирским развлечениям. Черный цвет это канон.

— Как монашеский орден? — уточнил Руген уже спокойнее.

— Ну. Практически. Только совсем другой, — Дина несколько раз выдохнула стараясь не засмеяться и не испортить сюрприз. — Одевайтесь, лейтенант. Кстати. Давайте на время пребывания там, придумаем вам псевдоним? Не могу же я обращаться к вам по фамилии или по званию. Я буду вас звать…

— Мик. Меня же так зовут, — Руген благосклонно посмотрел на девушку. Не будь она менталистом, можно было и поухаживать. Семья близкая Церкви, видимо неплохой семейный бизнес…

— Миклас. Мик это слишком просто для такого сборища. А я Деменция. Дина это для нормальной жизни.

Оставив лейтенанта наедине с коробкой с вещами, она ушла переодеваться в свой костюм. Ее появление из кабинета в преображенном виде вызвало продолжительный свист в коридоре, где почти весь участок не сговариваясь решил остаться на переработку.

Зная нелюбовь дочери к черному, Наяйр выбрал ей красное платье, обтянувшее неплохую в общем то фигуру как перчатка. Декольте, вырезы и разрезы не оставляли на теле слишком много ткани, а открытые части были затянуты паутинным кружевом. Так что хоть и платье закрывало почти всю Дину, впечатление оно оставляло обнаженное…

Постучав в дверь допросной, где преображался лейтенант, Дина услышала:

— Это точно шутка, Крахх! Это разве можно носить?!

— Вы в штанах, лейтенант? Я могу зайти?

Дверь открылась на несколько сантиметров и там показался подозрительный глаз Ругена.

— Это не штаны. Это безобразие. Они наверно малы. И рубашка. Она почти прозрачная. Сетка какая то! И пояс мне мал!

Дина толкнула дверь отвоевывая себе больше пространства для осмотра.

— Все отлично село, Миклас. А это… — она ткнула пальцем на нечто кожаное, вытянутое и украшенное шипами, — одевают не на талию. А чуть ниже.

Под дверями допросной собралась избранная толпа стражников. Избранная это значит, либо умеющая хорошо пихаться локтями, либо достаточно привилегированная чтобы этого избежать. Слышные из-за двери фразы интриговали.

— Лейтенант не дергайтесь, это не настоящая серьга! Это просто зажим. Для антуража!

— Я не буду это одевать! Оно колется!

— Не будьте ребенком, зато по стилю подходит. Так, теперь сапоги. Каблук делает вас выше и значительнее! Украшения, Миклас.

— Символ веры какой то странный! Всевидящая птица дерется?!

— Дерется и побеждает! Наверно.

— А почему на вас нет украшений, а у меня так много?

— Ну вы же хотели побольше религиозных символов? Смотрите какие милые глазки на цепочке.

— Гроздью? Глазные яблоки?!

— А почему нет? Зато каждый всевидящий!

— Крахх, только то что в вашей семье был Великий Инквизитор удерживает меня от некорректных слов! Мы непристойно выглядим!

Толпа ждущих под дверью при этих словах восторженно и нетерпеливо загудела.

Появление некроманта ажиотажа, в отличие от остальных, не вызвало, хотя бы потому что от него такой внешний вид был вполне ожидаем, да и одет он был не в пример скромнее остальных. Видимо Найяр Крахх, подбирая костюмы на вечер, решил, что не стоит давать повода для волнений собственной дочери, и на Салема присутствующие дамы обратили бы внимание только если бы он остался там один. Белая рубашка, черные штаны и высокие сапоги, которые поблескивали в свете ламп многочисленным стальными заклепками, все это было прикрыто мантией. Бледность лица у некроманта была своей родной, а найденной в той же коробке с одеждой косметикой, он сделал из своего лица копию Дининого, темные глаза и ярко алые, под цвет волос, губы. Правда теперь его глаза выглядели совсем странно, и казались почти полностью белыми с единственной черной точкой зрачка. Единственным непривычным изменением во внешности Салема были расплетенные косы, теперь его волосы, мелкими волнами кудрей рассыпались по плечами, оказывается они были длиной почти до талии.

Не увидев никого в подвале, Салем поманил за собой скелета, который опять был одет в мантию, на этот раз просто черную, без черепов и дурацких надписей, и пошел наверх. Судя по толпе возле допросной, именно там и происходило преображение лейтенанта. Карайн фыркнул, подходя ближе и прислоняясь плечом к стене.

— Вам освободить проход, хозяин? — неживой голос Гари перекрыл гомон стражников, собравшихся у дверей.

— Пока не надо, Гари, — негромко отозвался Салем.

— Я ЭТО НЕ ОДЕНУ! — Вопль лейтенанта был полон возмущения. — Это непотребство!

Успокаивающий говорок Дины утверждал, что ЭТО только подчеркнет мужественность. Споры возможно были и более долгими, если бы от двери не раздалось металлическое цоканье подкованных каблуков по плитке пола и в спину толпе не послышалось.

— Господа стражи. Карайн. Добрый вечер. Моя дочь уже готова? Пора ехать.

Лица одно за другим разворачивающиеся к прибывшему на глазах вытягивались. А Найяр одарив всех клыкастой улыбкой скользнул к величественной мадам Полин.