Елизавета Дворецкая - Лесная невеста. Проклятие Дивины

– Вон он! – вдруг во весь голос заорал Хродгар и прибавил несколько слов, которых Избрана якобы не знала. – Вон он, троллиный выкидыш! Я вижу его стяг! Это стяг нашего отца. Да как он посмел! Он не смеет заказать свой собственный, потому что без чаши Фрейра он еще не конунг, вот и пошел в поход под стягом отца! Вон он, ты видишь? – Он непочтительно схватил Избрану за плечо и подтолкнул, словно это должно было помочь ей лучше видеть. – Видишь, вон дреки на двадцать шесть скамей, там змей с золотым кольцом на шее, а вон там на носу стяг, синий, с серебряной чашей, – это он, Флоси! Этот негодяй! Рабский выродок!

Избрана и правда разглядела на одном из самых больших кораблей синий стяг, хотя изображение разобрать было трудно.

– Так, значит, это и есть твой брат?

– Пещерный тролль ему брат! – Хродгар в негодовании сплюнул со стены. – Уж я не знаю, приехал он сюда искать меня или просто пограбить, но здесь мы ему так надерем задницу, что он разом отучится ходить в походы!

– Ты же говорил, что он не любит ходить в походы.

– Он пришел за тобой, Хродгар конунг, не сомневайся! – заверил Хедин. – Ты ведь так прославился этой зимой! Вернее, наделал столько шуму в Восточном море, что о тебе говорили на всех гостиных дворах Бьёрко, Хедебю, Рибе, Волина, Готланда, а может, и Дорестада тоже. Наверняка за зиму твой братец узнал, где тебя искать.

– Он найдет свою смерть! – прорычал Хродгар и обернулся: – Гудлейк! Где мой стяг, я еще когда за ним послал! Мне что, ждать его до Затмения Богов?

Десяток кораблей уже встал к причалу под самой стеной, сверху их было видно как на ладони. Избрана, выглядывая между щитами, легко могла бы пересчитать все скамьи и все весла, если бы их не заслоняли вооруженные люди – все в стегачах, многие в кольчугах, в шлемах с полумасками, с разноцветными щитами, с мечами, секирами и копьями. Дружины выпрыгивали на причал и строились, другие корабли шли дальше вдоль берега.

– Флоси, неужели это ты? – закричал Хродгар, и все внизу подняли головы, услышав слова на родном северном языке. – Наконец-то и ты проявил родственную любовь! Это так любезно с твоей стороны – навестить меня здесь! Тем более я ведь знаю, как ты не любишь покидать дом и мерзнуть на морях, вместо того чтобы греться в теплом свином навозе!

Хирдманы Хродгара и Хедина дружно захохотали, услышав эту приветственную речь. Из толпы на причале вышел человек – не толстый, но широкий и плотный, в золоченом шлеме, из-под которого виднелась рыжая борода, с мечом у пояса. Он был по виду постарше Хродгара и совсем на него не похож.

– Неужели ты и правда здесь, Хродгар ярл? – воскликнул он. Телохранители держали наготове щиты, чтобы прикрыть его от стрел и копий, но, пока идут переговоры, оружия никто поднимать был не должен. – Слухи меня не обманули, я этому рад. Было бы обидно понапрасну покинуть дом в такую пору, когда столько дел по хозяйству.

– Конечно! – радостно отозвался Хродгар. – Стричь кур, случать морковь и капусту, принимать роды у селедки… что там еще бывает?

– Ты никогда не разбирался в хозяйстве! – Флоси сумел остаться серьезным, хотя даже его собственные люди не удержались от смеха. – Тебе никогда не было дела до твоей земли, тебя всегда заботила только твоя слава. Так забери ее себе и оставь в покое Западный Ётланд. Я, собственно, приехал, чтобы предложить тебе это.

– А разве я беспокою Западный Ётланд? Нет еще, не этой весной, во всяком случае. Я порядочный человек и дам вам спокойно вспахать шерсть и посеять сыр. Приеду, пожалуй, поближе к сбору урожая, а пока будьте спокойны.

– Ты беспокоишь Западный Ётланд самим своим существованием. Мы не глупцы и понимаем, что рано или поздно ты придешь бороться за власть и за престол нашего отца, который тинг отдал мне. Но я не хочу раздора и беззакония. Я приехал, чтобы предложить тебе кое-кто. Ты слушаешь меня?

– Конечно. Хотя вообще-то рабы не имеют права голоса на тинге и даже в свидетели не годятся, но ты ведь, говорят, немножко мой родич, хотя по тебе этого не видно… Короче, что ты там хотел мне предложить?

– Я хотел тебе предложить вот что. – Флоси проглотил оскорбления, хотя даже под шлемом было видно, что он покраснел от досады. – Ты вернешь нам чашу Фрейра, которую противозаконно похитил из святилища. А я за это прощу тебе похищение и не буду причинять вреда тебе, твоим людям и этой земле, на которой ты обосновался. Я даже готов предложить тебе некоторый выкуп за нашу святыню. И если ты дашь клятву больше никогда не беспокоить Западный Ётланд и не претендовать на престол, я пообещаю не посягать на твою жизнь и предоставлю право искать добычи и славы где тебе будет угодно, кроме Западного Ётланда.

– Нечего сказать, выгодные условия! Запомни, ты, рабский выродок! – уже не притворяясь вежливым, в гневе закричал Хродгар. – Власть над Западным Ётландом принадлежит мне! Я – единственный законный сын Рагнемунда конунга и единственный его законный наследник! Чаша Фрейра – по праву моя, и престол Западного Ётланда – по праву мой. И он будет моим! Сейчас, или через год, или даже через три – я буду править Западным Ётландом, и ты, Флоси, имей это в виду! На престоле Западного Ётланда ты не навсегда, и он будет колоть тебя в задницу, сколько бы ты на нем ни просидел! О, я вижу, колет! – воскликнул Хродгар, заметив, как Флоси передернул плечами от досады.

– Ты зря так горячишься, – поморщившись, ответил его брат. – Я не так глуп, как ты думаешь, и хорошо подготовился к этому походу. Я знаю, что эта земля перенесла страшный голод и совсем обезлюдела. Я знаю, что твоя собственная дружина насчитывает не больше двух сотен. А у меня более тысячи человек. Ты сам видишь, сколько кораблей я привел! – Флоси взмахнул рукой, показывая длинный ряд судов. – Со мной все знатнейшие люди Западного Ётланда. Посмотри, разве ты не узнаешь их?

Пока они разговаривали, многие вожди, спустившись со своих кораблей, приблизились и теперь стояли вокруг Флоси – каждый под своим стягом, со своими оруженосцами, телохранителями и родичами.

– Посмотри на них, если за морями ты не забыл знатных людей своей земли! – продолжал Флоси. – Вот стоит Рауд Козья Шкура, у него два корабля и почти восемь десятков людей на них. Вот Эйвинд Седой, Торстейн Стрелок, вот Халльдор Охотник, Гудмунд Длинный, вот Арнор и Асбьёрн, сыновья Орма Могучего из Хаукдаля, и Хаукдаль прислал с ними дружину из двухсот человек! Вот Свейн Чародей, вон там Кольбьёрн и Финн с Лесного острова, вон Торкель Гордый, а вон тот самый дальний корабль принадлежит Транду Желтая Пустошь. Вон там Бьёрн Буян, с ним на корабле еще дружина Кетиля из Лонгенэса. Видишь, сколько людей! И все они поддерживают меня!

– Вот это и есть самое удивительное! – ответил Хродгар. – Столько знатных и достойных людей пошли за сыном рабыни! Да ты, наверное, околдовал их, если они совсем лишились разума. Да не стыдно ли тебе, Торстейн сын Бьёрна, выступать против меня, когда мать моего отца, Алабьёрг дочь Эрмунда, и твоя мать, Гудрид, дочь Бьёрна Черного, обе приходились внучками Кари Хитрому из Экелунда? А с тобой, Свейн Чародей, мы вместе сражались у Борнхольма, куда послал нас мой отец. Я помню, что ты проявил себя отважным мужем и своей победой мы во многом обязаны твоему умению вызывать попутный ветер, – так почему же ты забыл ту долю добычи, что получил от меня тогда? Ты забыл секиру с золотой насечкой и красный плащ, что я подарил тебе на пиру? Да вон же она, эта секира, в руках у твоего зятя Орма Пятачка! И твой род уже забыл, откуда у него это сокровище? Неужели у вас, как у женщин, такая короткая память? А ты, Бьёрн по прозвищу Буян, неужели тебе так наскучило без меня сидеть дома, что ты готов идти в поход хоть под стягом раба, да еще и против законного наследника своего конунга?