Кристофер Банч - Корсар

— Есть, сэр.

Гарет повернулся, чтобы подняться на борт, а четверо матросов, схватив Келча за руки и за ноги, быстро потащили его по сходне.

Он увидел, как к “Стойкому” приближаются военные корабли линиятов. Впрочем, расчетов у пушек не было. В зловещей тишине корабли прошли мимо “Стойкого”. Никто из стоявших у леера линиятов ничего не сказал, лица их были лишены выражения.

Три корабля подняли паруса и вышли через устье бухты в открытое море.

Примерно через половину склянок к “Стойкому” по причалу подошла дюжина мужчин. Все, кроме одного, были в доспехах и вооружены мушкетами и мечами. Невооруженный мужчина был тощим, как больной туберкулезом, и держал в руке свиток.

Группа остановилась на расстоянии броска камнем от корабля.

— Эй, на корабле!

Гарет был на юте и подошел к борту:

— Слушаем вас.

— Правители Херти приняли решение, что вы должны покинуть порт на рассвете. Мы гордимся своим нейтралитетом и не хотим оказаться втянутыми в частные споры. Это решение принято в соответствии с международными обычаями, в случае невыполнения незамедлительно последуют соответствующие меры, включающие… насилие.

Он запнулся на последнем слове, повернулся, и строй солдат двинулся к городу более быстрым шагом, чем при подходе к кораблю.

— Эти проклятые линияты поджидают нас у выхода из бухты, — сказал Номиос.

Гарет кивнул.

— Можем подготовиться и заковаться в цепи, в которые хотели заковать других людей, — мрачно проворчал боцман.

— Нет, — возразил Гарет, не понимая, почему он так уверен. — Нет, этого не произойдет. Никто из нас не станет рабом, ни сейчас, ни в будущем. Готовь корабль к отходу.

— Лабала, — сказал Гарет, — ты говорил, что можешь заполнить всю бухту туманом. Трепался или говорил правду?

— Правду, — ответил Лабала. — У меня слишком плохая память для выдумок.

— Хорошо, — сказал Гарет. — Приготовь все, что нужно. Заклинание понадобится, когда станет темно.

Гарет повернулся к команде, собравшейся в средней части судна. Почему-то он совершенно не испытывал страха и чувствовал себя совершенно спокойным, словно был рожден для таких ситуаций.

— Четыре матроса, — сказал он. — Нет. Три и ты, Том Техиди. Принесите пять мешков пороха и десять бутылок бренди. Бренди берите подешевле, лишь бы было крепкое. Когда станет совсем темно и, если нам повезет, появится туман Лабалы, я хочу, чтобы вы сошли на берег и подожгли этот рыбный завод в конце пристани, чтобы отвлечь внимание местных жителей. Как только наши поджигатели покинут корабль, все не занятые на вахте матросы должны вооружиться. Оружие сложено в носу. Мушкеты уже заряжены. Приготовьте абордажные сети и зарядите пушки, но выдвинем мы их только после отхода — их колеса дьявольски громко скрипят. Боцман, проложи курс по компасу, чтобы мы могли вслепую выйти из бухты. По местам!

Гарет улыбнулся, увидев, как команда разбежалась выполнять приказ. Его приказ.

К нему подошел Техиди:

— Нам четверым будет тяжело дотащить весь этот порох и бренди.

— Я буду пятым, — сказал Гарет.

Когда стемнело, Гарет посмотрел на висевший на мачте фонарь линиятов.

Зеленого света он не увидел.

Он задумался, что произошло. Фонарь был связан с Луинесом и погас, когда тот был убит? Или заклинание отменили маги, которые, несомненно, находились на оставшихся в бухте кораблях линиятов? Это означало, что между ними и фонарем существовала какая-то связь. Достаточно ли было такой связи, чтобы определить, где именно находится “Стойкий”?

Он снял фонарь, прошел с ним по палубе и поднялся по сходне на пристань. Там он поставил фонарь рядом с кнехтом и вернулся на судно.

“Если они за нами «наблюдают», — подумал Гарет, — то решат, что мы стоим у причала, когда нас там уже не будет”.

Вдоль пристани загорелись факелы, хотя Гарет не заметил никого, кто мог бы их зажечь; пламя затрепетало на ветру. Постепенно опускалась темнота, и огонь факелов становился все более тусклым. Гарет вдруг понял, что они и не думали тухнуть — пламя становилось тусклым от накатывавшегося с моря влажного тумана.

“Либо нам повезло, — подумал Гарет, — либо… среди нас настоящий маг”.

— Готовы? — спросил он Тома и троих матросов. — Тогда пошли.

Они незаметно скользнули по сходне на пристань и, пригибаясь и прячась, как избегающие света крысы, направились к заводу. В сторону земли вели пандусы, и они пошли по ним.

Гарет, жалея, что не имеет солдатской подготовки, напряженно всматривался в темноту, опасаясь, что жители Херти могли выставить караул.

Он никого не увидел. Может быть, эти люди действительно сохраняли нейтралитет и предпочитали ни во что не вмешиваться. Или были трусами.

Техиди прижался липкими губами к уху Гарета:

— Отсюда можем идти по запаху.

Том был прав. Стараясь держаться в темноте, они без труда нашли завод и пошли вдоль его полуразрушенной стены, пока не наткнулись на раздвижную дверь. Сквозь щели не было видно света.

Гарет налег плечом на дверь, но она даже не колыхнулась. Том отодвинул его в сторону и налег на дверь сам.

Дверь отодвинулась со ржавым скрипом, который показался Гарету не менее громким и тревожным, чем звук сигнальной трубы. Они замерли, но ничего не произошло.

В длинном сарае они продвинулись всего на несколько футов, чтобы не наткнуться на что-нибудь острое. Гарет вытащил нож, выругался про себя по поводу того, что матросам запрещалось носить ножи с острием, не к месту подумал, что теперь может носить любое оружие, какое захочет, разрезал мешковину и высыпал порох на пол. Потом он сорвал проволоку с горлышка бутылки, вытащил зубами пробку и облил все вокруг себя бренди.

Том прикрывал ладонями зажженный фитиль. Он посмотрел на четыре силуэта на фоне двери и понял, что совершить поджог предстоит ему.

“Или исчезнуть в адском пламени”, — подумал он и поднес фитиль к мешковине, пламя разгорелось, он увидел пустые мешки из-под пороха на полу и поднес к ним фитиль.

— Быстрее, — крикнул Том, и они побежали прочь от разгоравшегося огня. Они увидели ослепительную вспышку, когда пламя подобралось к пороху, потом ярко запылал весь завод, пропитанный за долгие годы рыбьим жиром.

Они бегом поднялись на борт “Стойкого”. Матрос придержал для них развернутую абордажную сеть.

— Расчеты — к пушкам, вахтенный — на марс, — приказал Гарет и поднялся на ют.

— Итак, мистер, — сказал он Номиосу. — Выводи нас в море.

— Есть, сэр, — ответил тот. — Вперед! Поднять главный парус!

С громким всплеском упал в воду трос.

— Лево руля, — тихо приказал Номиос рулевому, и течение отнесло “Стойкий” на фут от причала.

— Поднять фок и грот.