Люк Скалл - Грозный отряд

Барандас неловко поерзал.

— Сегодня вечером я буду в Обелиске. Лорд Салазар просил о моем присутствии. Не смотри на меня так, Лена! Многие из городских магистратов мертвы. И это правильно, что оставшиеся выполняют свой долг. Особенно в военное время.

Вздохнув, она в конце концов кивнула. Именно за это он так сильно и любит ее. «Сочувствие, беспокойство и затем согласие. Ты моя драгоценность, Лена, благодаря тебе я остаюсь человеком, а иначе этот мир сделал бы из меня чудовище».

— А Ветроног? Ты нашел его убийц?

Барандас покачал головой.

— Еще нет. Они могли сбежать куда угодно, даже на север, в Бесплодные земли. Шахта, Лена… все люди, работавшие на Разломе, были похоронены заживо.

— Кто бы это ни сделал, должен предстать перед правосудием.

— Так и будет, когда стража сможет выделить людей, чтобы провести обширные поиски. Тем временем мы ожидаем первой поставки с Опухоли. Все усилия по подготовке новобранцев окажутся напрасными, если у нас не будет первозданной магии, чтобы создать больше Манипуляторов.

Лена посмотрела на него. Зеленый кристалл на платиновой цепочке на шее подходил к ее глазам. Даже после пяти лет брака от ее красоты у него перехватывало дыхание.

— Тебе идет, — произнес он, сжимая кристалл в ладони.

— Ты мне так и не сказал, где нашел его.

Ее тон заставил его усмехнуться. Она всегда говорила, что у него — мальчишеская улыбка.

— Где я его нашел? Отчего же ты не думаешь, что я отправился к лучшему ювелиру в городе и заказал его для тебя?

В ответ она вопросительно подняла бровь.

— Да разве ты смог бы оторваться от своих обязанностей, чтобы потратить время на покупку прелестных безделушек для своей испорченной жены? В самом деле, Рэн, где ты его нашел?

Его улыбка погасла. Он вспомнил жуткую резню, устроенную Турбалом в заброшенном храме, лужи крови и зловещие языки пламени, облизывающие гору трупов, чтобы оставить от них почерневшие скелеты.

— Лучше не спрашивай, — сказал он. — Я присвоил его, выполняя долг перед лордом Салазаром и городом. Если тебе он не нужен, я знаю кое-кого, кто мог бы…

Она снова приподняла бровь.

— Что, добропорядочная супруга, или как там она себя называет?

— Достопочтенная госпожа, — поправил он. — По правде говоря, я уверен, что из Сирины никогда не выйдет хорошая жена. Хотя, полагаю, мужчина может и попытаться…

Лена фыркнула, и он, снова улыбнувшись, притянул ее к себе, чтобы поцеловать.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Не знаю, как долго я пробуду в Обелиске сегодня вечером. Не жди меня.

— Ты меня знаешь, — ответила она, нахмурившись.

— Да. И будь ты другой, ты не была бы моей.

Поцеловав ее в последний раз, он отправился умыться и чего-нибудь перекусить, прежде чем выйти под неустанно моросящий дождь. У него впереди был насыщенный день.

— Держи оружие вверху, — инструктировал Барандас, направляя обратный удар в шею противнику. Он остановил свой меч в последнее мгновение: клинок оказался на волосок от горла человека.

— Указание принял, сэр, — проговорил Горм напряженным голосом. Он оставался совершенно неподвижным. — Полагаю, ты мог бы убрать сейчас свой меч?

Опустив оружие, Барандас смотрел на него. Высокий и худощавый, Горм смахивал скорее на служащего или бухгалтера, чем на воина. Тем не менее он достаточно умело управлялся с копьем и прослужил в страже более шести лет. В списке людей, которых рекомендовал Халендорф, он значился одним из первых. До сих пор он звезд с неба не хватал, но в то же время это — не худший кандидат из тех, кого испытал Барандас в последние дни.

— Скажи мне, Горм, почему ты желаешь стать Манипулятором?

Долговязый стражник почесал тонкой рукой свой нос картошкой и нервно кашлянул.

— Хочу служить его светлости и городу. Почему же еще?

Барандас сморгнул с глаз капли дождя. Все, кто находился во внутреннем дворике, наблюдали за происходящим, при этом на одних лицах было написано усердие, на других — любопытство, на третьих — опасение. Среди этих людей — несколько Манипуляторов. Турбал поглаживал эфес заколдованного ятагана и сурово усмехался исполненным надежды претендентам. Гармонд в своих светопоглощающих доспехах застыл без движения у дворовых ворот, подобно статуе, высеченной из обсидиана.

— Ты говоришь, что хочешь служить нашему лорду и Сонливии, и все же разве ты не делаешь этого и сейчас как солдат Алой стражи? Стать Манипулятором означает пойти гораздо дальше простого несения службы. Магия, которая даруется Манипуляторам, связывает их с лордом Салазаром через ум, тело и душу. Готов ли ты для этого?

Высокий служака подумал минуту, прежде чем кивнуть.

— Думаю, я готов, — сказал он. — А я могу выбрать, какую магию получить? Я всегда хотел иметь пояс, делающий меня сильным, как великан, вроде того, что носил Кронин из Гарзии, который противостоял степным кочевникам во времена до Войны с Богами. Мой старый дедушка много рассказывал мне об этом.

Барандас вздохнул. «Итак, этот — мечтатель, взволнованный перспективой обладать магией. — Он бросил взгляд на Турбала. — Они не столь надежны, как психопаты, после того как исчезает прелесть новизны. И тем не менее лучше мечтатель, чем идеалист. Тех редко хватает надолго».

— Ответ на твой вопрос — нет, — сказал он. — Тебе будет определена связующая магия, которая наилучшим образом дополняет твои естественные способности.

На лице Горма тут же отразилось разочарование.

— Если я сочту тебя подходящим, то, думаю, подойдет какое-нибудь древковое оружие. Его можно по-разному усовершенствовать, — продолжал Барандас. — Возможно, наконечником, извергающим молнии, или рукояткой, способной создавать ветры…

Стражник тут же воспрянул духом. «Да. Определенно, мечтатель».

У ворот внезапно возникла перебранка.

— Убирайся с моей дороги, Гармонд, — прорычал взбешенный человек. Барандасу не было его видно из-за огромного Манипулятора, но он сразу узнал говорившего.

— Дай ему пройти, — приказал он и глубоко вздохнул. Это будет неприятно.

Гармонд отошел в сторону. Роршан прошагал к Барандасу.

— Командир! — рявкнул он. — Моя магия, — он указал на кнут слева на поясе, а затем на кинжал справа, — исчезла, и у меня такое чувство, словно умерла часть меня. Закажи мне новую связующую магию. Пожалуйста.

Барандас посмотрел своему старому товарищу в глаза.

— Роршан, ты хорошо служил Сонливии много лет. Благодаря твоей храбрости наши вассальные города и деревни множество раз избегали опасности. Я скорбел, узнав, что ритуал нашего лорда поглотил твою магию. Я потерял той ночью много людей, но лишение тебя магии было величайшей трагедией.

— Но я все еще могу служить, — заявил Роршан. — Я был на пути в Поросячьи Врата, чтобы противостоять мерзости, когда меня вызвали в Обелиск. Замени это оружие, и я вернусь туда и сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить деревню — как я делал это всегда! — В его голосе звучало отчаяние.