Люк Скалл - Грозный отряд

Волк ударил коня в бока и пустил его вскачь безумным аллюром, и каждый удар каждого копыта по твердой земле отдавался резкой болью во всем теле Кейна.

Айзек замедлил темп. Поравнявшись с ним, они приближались к проливу Мертвеца. Слуга что-то кричал, показывая вниз, на воду. Заслонив глаза от солнца, Кейн попытался рассмотреть, что это.

Это оказалась маленькая каравелла, вставшая на якорь в каких-то пятидесяти футах от береговой линии. Он разглядел несколько людей, наблюдавших с палубы за их приближением. Дерьмо. Неужели послали еще кого-то на перехват?

Однако, по мере того как они приближались, он осознал, что корабль — не из Сонливии. На флаге, развевавшемся на грот-мачте, были звезды, выстроившиеся в круг на белом фоне. Внутри круга раскрытая женская ладонь поддерживала несколько башен. Мало что зная о землях к югу от Сонливии и ее прибрежной зоне, Кейн был почти уверен в том, что этот корабль — из Телассы.

Несколько человек спустились с палубы в крошечную лодку и поплыли к ним. Кейн прищурился. Человек на носу был в каком-то темном плаще, но откинутый капюшон являл взорам кожу черную, как ночь. Позади него…

Саша охнула:

— Не может быть…

Лодка достигла мелководья, и молодой человек выпрыгнул из нее и зашлепал по воде к ним. Эта самодовольная манера держаться, эта смешная бороденка, самоуверенная ухмылка — места для сомнений не осталось.

— Саша! — радостно воскликнул парень. — Сколько же времени прошло? Месяц? У меня есть что тебе рассказать! Вот, познакомься с моими новыми спутниками. Это Темный Сын, лучший убийца из Шамаата. А это, — он указал на самого большого из троих, пробирающихся через прибой, — Трехпалый. Он — моя правая рука. — Этот последний был уродливым типом с редеющими волосами и лицом, испорченным неприятной кожной болезнью. Похоже, такое представление вызвало у него досаду.

— Приветствую, — прошепелявил темнокожий мужчина. Кейн сощурился. То, как он двигался, уверенность, с которой он окинул взглядом их изнуренную группку, — все в нем говорило, что этот человек убивает так же легко, как дышит. — Я вижу, ты тоже знаком с Даварусом Коулом. Ты, должно быть, Бродар Кейн.

Старый варвар повернулся на лошади и осторожно опустился на землю.

— Да, рад познакомиться, — ответил он и обернулся к холму, по которому к ним приближались две дюжины всадников, освещенных красными лучами заходящего солнца. Он кашлянул. — Прежде чем мы продолжим знакомство, полагаю, что должен упомянуть небольшую проблему, которая потребует нашего внимания чертовски скоро…

Илландрис повернулась к мужчине, лежавшему в постели рядом. Магнар наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Единственным звуком в спальне было только его глубокое дыхание. Снаружи бушевала буря, ветер завывал, словно вселяющий ужас зверь, угрожая сорвать крышу с Великой Резиденции и явить миру их наготу.

— Ты обеспокоен, — заметила она.

Запахи пота, секса и дыма, смешиваясь, создавали довольно приятный аромат. Она прикоснулась к его лицу. Щеки у него гладкие. Многие мужчины-горцы носили бороды, подчеркивая свою мужественность, но Магнар всегда гладко выбрит. Смелый выбор с учетом его молодости, открытое приглашение к насмешке со стороны старших вождей. Казалось, молодой король достаточно уверен в себе, чтобы не придавать этому значения.

— Мне тревожно, — признал он. В его серо-стальных глазах было заметно волнение. — Шаман отозвал Собратьев из Высоких Клыков. Какое право имеет тиран Сонливии требовать такое у нашего лорда-мага?

Илландрис вспомнила, с какой легкостью хрупкий старик развернул магию Шранри против нее. Старшая сестра круга Сердечного Камня, возможно, самая могущественная чародейка в Высоких Клыках, и тем не менее Салазар справился с ней, как с ребенком, причем будучи совершенно обессиленным.

— Не могу сказать, мой король. Поступки лордов-магов понять нелегко. А Шаман предупредил, когда они вернутся?

Магнар покачал головой. Он — красивый мужчина, с сильным носом и крепкой челюстью. Тело худое, но мускулистое, а грудь до сих пор блестит от пота после их недавних занятий любовью. Глядя на него, она почувствовала возбуждение.

— Мы можем остаться без наших священных защитников на неопределенное время, — сказал король. — Я приказал Оргриму выставить дополнительных воинов на северной и южной границах Восточного предела. — Помолчав немного, он вздохнул. — Вражий Молот не обрадовался этому приказу.

— Оргрим понес самые тяжелые потери в Морозной Твердыне, — заметила Илландрис. — Восточный предел больше остальных пострадал в последние годы. Вражий Молот не хочет подвергать опасности со стороны хребта Дьявола свои крупнейшие поселения, расставляя людей на границах.

Король Магнар кивнул.

— Такова была суть его доводов. И все же Восточный предел — это преграда между нашим народом и ужасами, которые скрываются на хребте. Я не могу позволить, чтобы демоны беспрепятственно бродили по другим Пределам. — Порыв завывающего ветра вновь сотряс крышу, и Магнар опять вздохнул. — Я сделал все, что мог, чтобы заслужить уважение со стороны моих вождей. Нелегко предотвращать голод и сдерживать племена, чтобы они не вцепились в глотки друг другу, выполняя в то же время прихоти Шамана. Он иногда прислушивается ко мне, но все же… у меня ощущение, будто я зажат между пещерным медведем и стаей волков. Пытаюсь успокоить первого, в то время как последние так и выискивают любую возможность наброситься на меня.

Илландрис озадачили эти слова.

— Ты правишь по благословению Шамана, кто осмелится тебя свергнуть?

— Кразка Одноглазый и Карн Кровавый Кулак — хотя бы эти двое, для примера. Многие желают трона. Кодекс требует, чтобы все мужчины и женщины клялись в верности королю, — и в то же время там написано, что слабый король должен быть смещен для блага народа.

— И Шаман является верховным судьей в таких вопросах, — мягко произнесла Илландрис.

— Если другой докажет, что он достойнее, Шаман, не колеблясь, заменит меня.

— Как ты заменил Джагара Мудрого?

Магнар кивнул.

— Я не добивался трона. Джагар умирал. Его правление длилось дольше чьего бы то ни было из предыдущих королей. Шаман мог выбрать любого из десяти вождей. — Он поднял глаза к потолку. — И все же из уважения к моему отцу он выбрал меня.

— Из уважения к твоему отцу? — повторила пораженная Илландрис. — Но что он сделал с ним… Шаман больше всего на свете хочет увидеть твоего отца мертвым.

— Да, — ответил Магнар. — Так. Но этот гнев порожден любовью, которую он некогда питал к нему. Отец был почти другом Шаману — единственным другом. Он не ожидал, что лучший воитель даст ему такой ответ, когда восстал Берегунд. И это был настоящий мятеж. Зеленый предел намеревался разорвать Договор и начать гражданскую войну. Реакция Шамана была оправдана.