Токацин - Солнечный змей

Он замолчал, судорожно прижимая ладонь к грудине. Речник вскочил, встревоженно глядя на него.

— Всё хорошо, Фрисс, — пробормотал Нецис. — Я неосторожен. Значит, назваться алхимиком… Главное, чтобы не стали проверять.

Речник неуверенно усмехнулся.

— Чем ты не алхимик?! Любую проверку ты пройдёшь быстрее, чем Алсаг выпьет чашу уланзи! Скажем, что ты странник, торговец из Кецани. Там много иларсов, и ты те места прекрасно знаешь. Имя только нужно…

— И я хожу по Мецете и узнаю, какие зелья выгодно здесь продавать, — задумчиво сказал Нецис, рассматривая склянки и шкатулки Руха. — Если позволят боги, то местные алхимики ко мне не пристанут. А что до имени… илкор ан Сарк… я знаю хорошее имя. Ксарна… допустим, из… хм-хм.

— Мрря, — шевельнул ушами Алсаг. Чем дольше он слушал, что говорят вокруг него, тем круглее становились его глаза. Фрисс почесал его за ухом.

— Тебя перекрасим в рыжий, — прошептал он. — Повезёшь Нециса. Сбрую твою Фирайн вернул. А его сапоги — нет.

«Изумрудник» протянул руку к загривку Хинкассы, но тут же отдёрнул, когда кот оскалил клыки.

— Здесь и обувь есть, — сказал он виновато. — У тебя гордое лицо, Фриссгейн. Я был в стране Кеснек — у её воинов такие же скулы и горящие изумруды в глазницах. И кожа твоя темна и опалена степными ветрами. Назовись воином из народа Ти-Нау, выкрась в жёлтый доспехи.

— Та-а… синхи , — кивнул Некромант, глядя на Фрисса, как в первый раз. — Я ведь сразу принял тебя за одного из рода Мениа — а может, Хурин Кеснек. Даже удивлялся, что Ти-Нау в тебе своего не признали. Боги с ними, а вот имя для тебя уже есть. Гвиса Мениа, воин с двумя мечами и молнией в глазах. Вот только, Фрисс, о воде придётся забыть.

— Это-то понятно, — угрюмо кивнул Речник, рассматривая гарду меча. — Жаль, но если уж дожили до того, что воин Великой Реки ныкается по углам, как крыса… Где бы взять налобную повязку?

— Постараюсь найти, — серьёзно сказал Фирайн. — Шлем твой неплох, и мечи хороши. Сними только плавники — и клыки Гиайна тоже не к месту. Очень уж приметные.

— Гвиса Мениа… — покачал головой Речник, отделяя от гарды клыки и бережно пряча их в потайной карман. — Солнечной магии с меня не потребуют?

— Та-а… должна же быть причина, по которой воин Мениа ушёл из своей страны, — хмыкнул Нецис. — Скажем, что ты охраняешь меня, мирного странника Ксарну… Ксарну Льянки из Эхекатлана. Помнишь Эхекатлан?

Речник усмехнулся.

— И Эхекатлан, и Пустыню Ха. И её Владыку, побери его Тзангол. Правда, что ли, есть там такой колдун?

— Теперь будет, — усмехнулся и Нецис. — Колбы мои пропали… Надеюсь, Рух ца Аталиша не вернётся из Кигээла за своими. Иначе будет ему очень обидно. Интересно, есть ли среди его вещей дорожная сума?

— Мрря?! — глаза Алсага округлились окончательно. Фрисс провёл пальцем по его носу — кот даже не моргнул.

— Тебе тоже нужно имя, Алсаг. И раз мы все из Эхекатлана…

— Анта, — Нецис набрал в ложку немного зелья и вылил в воду, наблюдая, как жидкость темнеет и мутнеет. — Медь. Мы выкрасим тебя в цвет меди. Анта — имя простое и короткое, не забудется.

— Мрряф, — кот растянулся на полу. Фрисс сочувственно покачал головой.

— Анта! — тихонько позвал он. Алсаг насторожил уши.

— Мря?

— Какой умный зверь, — удивлённо хмыкнул Фирайн. — Умнее многих людей, не то что наши птички. Хм-м… той ночью, когда напали небесные змеи, видел я нечто странное… хотя, вернее всего, померещилось.

— Чего ни увидишь в сполохах огня! — едва заметно усмехнулся Нецис, но тут же посерьёзнел. — Есть одна беда, Всадник Фирайн. Ехать нам далеко, а на те крохи, что оставил нам Орден, много припасов мы не купим.

— У меня по карманам тоже не звенит, — покачал головой «изумрудник». — Не так уж велико жалование.

— Тогда то, что у меня на уме, пойдёт на пользу и нам, и тебе, — Нецис запустил руку в суму Речника и из складок скафандра выкопал блестящую жемчужину. Фрисс охнул — он и забыл уже о ней. Как только «изумрудники» её просмотрели?!

— Жемчуг с Островов Дракона, — сказал Некромант, баюкая драгоценность на ладони. — Стоит немало. За тобой не следят пока, Всадник Фирайн. Найди до завтра покупателя. Третью часть забери себе, но и нам отдай столько, чтобы хватило на дорогу.

— Я не возьму твоих денег, Нецис Изгнанный, — покачал головой Фирайн. — Третья часть — это много. Я найду покупателя ещё до полудня, принесу в башню припасы и деньги. А вы прячьтесь — и меняйте лица. Я попрошу богов о милосердии к вам — и о помощи на вашем пути.

— Ясно… Пятьдесят третий год, последняя партия проекта «Слияние»? — Гедимин покосился на экран. Спина Огдена загораживала половину надписей, к тому же выглядывать со дна кокона было неудобно. Древний неохотно улёгся обратно, подставив плечи тёплому воздуху. Тело сармата, разогревшееся от стремительной регенерации, постепенно остывало, плёнка скирлина, отчасти живая, восстанавливала целостность, снова превращаясь в сплошной покров — «нижнюю одежду».

— Именно так, — кивнул Огден, выводя на экран последние строки. — Стандартный генокод переходного периода, легко воспроизводимый. Но если ты посмотришь вот на этот участок… это артефакт, характерный как раз для проекта «Слияние». Сарматы этой партии способны не только к половому размножению, но и к скрещиванию с иными расами. Кэрс Рахэйна — единственный во всех трёх базах, у кого этот артефакт не устранён. Удивительно, я думал, эти партии вычистили ещё в третью войну…

— В третью войну Ураниум не мог свои отстойники вычистить, — недобро сузил глаза Гедимин, выбираясь из кокона. — Я помню этот бардак по всем фронтам. Какая там генетика… Значит, этот элемент кода активен? Устранить не получится?

— Если дойдёт до клонирования, вычистить его легко, — пожал плечами сармат-медик. — Не думаю, что он мешает жить Кэрсу. Код кодом, а лучевая стерилизация обычно надёжна…

— Хорошо, — кивнул Древний. Он мало что понимал в значках на экране Огдена — в молодости руки не дошли до изучения биологии и генетики, а сейчас мозг, наполовину выжженный разнообразными излучениями, воспринимать новое отказывался. Огден об этом знал, но почему-то не верил.

— Как самочувствие? — Огден поднялся с кресла и внимательно посмотрел на Древнего. Тот ощупывал правую руку, разглядывая свежие шрамы. Прошла всего неделя с тех пор, как его с раздробленными костями опустили в кокон. Пальцы на правой ноге пришлось удалить, новые уже достигли обычной длины, и Гедимин перенёс вес на них, прислушиваясь к ощущениям. О рваных ранах на правом боку теперь напоминали только ветвящиеся рубцы — их ещё можно было отличить от шрамов, полученных два года назад, но вскоре они должны были так же побелеть. Тело, напоенное восстанавливающими растворами, истосковалось по движению. Древний оттолкнулся от пола и повис на «лапах» держателя, выступающих из потолка, подтянулся и взглянул вниз, опираясь на выпрямленные руки. Огден кивнул с одобрением и махнул рукой на скафандр Гедимина — тот, полностью собранный, ждал владельца у стены.