Екатерина Юрина - Бестолковый гримуар

Посетителей в этот час было немного и девушка, принёсшая нам заказ, словоохотливо поведала обо всём, что баят путники, приправив местными слухами. Одной из них оказалась дорожная легенда о неком трактире-призраке. О нём девушка поведала настолько серьёзным тоном, что говори она о государственной тайне и вопросов бы не возникло. А так я не сдержалась и прыснула со смеха, но под её строгим взглядом, быстро взяла себя в руки и приготовилась слушать:

- Дорога тут езженная к столице ведёт, так на каждом переезде и стоит, значит, постоялый двор-то. - Девушка с опаской оглянулась назад: не смотрит ли хозяин, что она прохлаждается с постояльцами и, успокоившись, продолжила: - Но, сами понимаете, что в те годы-то тёмные было. Одна разруха, да запустение. Вот это, - для убеждения девушка постучала кулаком по столу, - и то почитай с основания строили, а посередь дороги и подавно. Но бают, что сохранился двор не тронутый, как будто хозяева на часок вышли. Ни пылинки по всему дому, а людей то тю-тю! - она смешно вытаращила глаза и развела руками, призывая нас ощутить в полной мере сей момент. - Так бают, что если зайдешь туда, никогда не выйдешь. Вон оно как...

- Так если никто не выйдет, то почём знают то?

-Тьфу! Говорю же, нечистый он! Мало ли как известно стало...- Девушка обхватила себя за плечи и поёжилась. - Токмо опасно же. Я вам всю правду-матку, а вы смеётесь...

Девушка разобиделась и уплыла прочь. А я, наевшись и попрощавшись, поднялась к себе и уснула без задних ног, обняв толстую Васькину шею, незнамо как пробравшегося на второй этаж из сеновала, где мы его оставили.

Утро для нас настало с первыми петухами. Мы позавтракали, прикупили припасы и отправились дальше. Я насвистывала незатейливый мотивчик и наглаживала пушистый Васькин лоб, изредка бросая косые взгляды за спину, где медленно таял бревенчатый дом. Хоть и посмеялись мы вчера над глупой байкой о трактире-призраке, но что-то скреблось на душе. Вчера звучали истории и страшнее и таинственнее, но вряд ли мы сейчас направимся раскапывать мертвецов или полезем к сумасшедшему хламовщику, а ночевать хочешь-не хочешь пойдём под крышу... Украдкой посмотрела мужчину: идёт, довольно жмуриться под пригревающим весенним солнышком, покусывает себе свежесорванный стебель дурман-травы... Я покачала головой - нет, на него надежды нет - и удивлённо наткнулась на светящиеся пониманием глаза Василия.

Вопреки моим страхам дорога гладко стелилась под ногами, и мы лёгко осилили два перехода, а на третий погода решила, что туманы для нас стали делом обычным и даже скучным, и из лучших побуждений разнообразила наше времяпрепровождение. Заморосил неприятный дождик, грозящий в скором времени перейти в ливень. Небо на глазах чернело и грозно хмурилось. А мы упорно шли вперёд к следующему трактиру: в лесу без заранее приготовленного ночлега оставаться никто не хотел, особенно Васька, несчастно поджимающий к пузу мокрый хвост. И нам улыбнулась удача, хлопнув за нашими спинами тяжелой деревянной дверью. На улице загремел первый раскат грома.

- Ух, успели...! - Я радостно принялась отжимать свою косу.

Василий радостно мявкнул-булькнул и поспешил стряхнуть с себя лишнюю влагу. Я встрепенулась, бросив своё занятие, и ухватила кота за загривок. Разбираться нужна или не нужна постояльцам бесплатная помывка мне не хотелось.

- Конечно, успели. Удача всегда на моей стороне. - Пожал плечами, как само собой разумеющееся, Вольг и встряхнулся мокрым псом, разбрызгивая вокруг себя капли влаги. А потом, как ни в чем не бывало, направился к трактирщику, обречённо натирающему кружки.

- Да, ладно? По тебе не скажешь, - прошипела в спину.

Мужчина принялся загибать пальцы:

- Я жив, здоров и почти счастлив... - Он довольно указал на бочонок с краником: - Осталось дойти до стойки.

Вольг хрипло рассмеялся и хлопнул рукой прямо перед носом у коренастого и широкоплечего трактирщика, который мог похвастаться крепким пивным животом и вислыми усами. Мужчина в ответ даже не вздрогнул, лишь неодобрительно нахмурил брови, осведомившись:

- Вечер добрый. Зачем пожаловали? Ужин, комната?

- И то и то! И еще животину пристроить. - Вольг ткнул пальцем себе под ноги, указывая на съёжившегося до размеров крупной собаки Ваську. - Дюже бесполезная зверюга. Вот нет бы коня какого доброго, а то кошка дранная...

Василий недобро прижал уши и потянулся острым когтем к торбе наёмника. Мне ничего не оставалось, как вмешаться и стукнуть по шаловливой лапе. А то, зная своего попутчика, зашивать его имущество пришлось бы мне. Кот обиженно посмотрел на меня, явно решив, что я заодно с Вольгом, и развернулся ко мне привычной стороной: "Ладно-ладно, обратись ко мне за чем-нибудь...".

- Пристроить можно. Только ущерб от зверя оплачивается сполна. - Пожал плечами трактирщик. - Отведем на конюшню, миску поставим... Грушка! Слышишь?!

- Слышу! Не разорваться же мне?! Сейчас сделаю, - раздался раздраженный женский голос, а за ним вплыла в зал и его обладательница. Пышная молодая девица со смоляными прядями, выглядывающими из-под платка.

- Он у вас спокойный? - поинтересовался трактирщик, перевесившись через стойку. На него уставился подсыхающий клубок шерсти с огромными жёлто-зелёными глазами на скуластой морде.

- Да, конечно!

- Тогда Грушка сама справиться, а вы проходите, садитесь.

- Х-хорошо... - Я настороженно наблюдала, как девушка уводит "дюже бесполезную зверюгу". Как бы, какой фортель не выкинул... - А как вас...

- Меня Виленом кличут. Пойду, найду, что вам на ужин. Вы проходите к огню, погрейтесь, а то дрожите все. А лучше давайте я вам комнату отделю, переоденетесь хоть...

Вилен выдал висячий замок и ключ к нему, сопроводив указаниями, как пройти, а сам нырнул в невысокую дверь, наверняка ведущую на кухню. В тёплом помещении мокрая одежда по-особенному неприятно липла к телу, и я поспешила воспользоваться предложением. А Вольг прямо так пристроился к карточному столу и, довольно жмурясь, потягивал из чужого кувшина.

Мне оставалась только завидовать. На лестнице неожиданно зазудело меж лопаток, и я, остановившись, окинула взглядом просторное помещение. Ничего примечательного не заметила: те же столы-лавки, немногие постояльцы и пышная разносчица одна на всех; на огне томится пузатый чан с бурлящей на поверхности водой; на стенах развешаны разномастные рога; а старая стойка привычно отделяет зал от подсобных помещений. Хмыкнула, почесала спину и продолжила подъём.

Отсчитала нужную мне дверь и недоверчиво потянула на себя ? ??- пусто. Тёмная комната с узкой кроватью и единственным стулом, стоящим у изголовья. Из пустого окна зияла Луна в окружении преданной стаи. Дрогнувшей рукой выпустила в воздух с дюжину тёплых светляков.