Екатерина Юрина - Бестолковый гримуар

"Кхм, всё поуютней. Жаль, здесь занавесок нет", - подумала я, принявшись выпутываться из приставшей к телу одежды. И конечно браслеты намертво увязли в складках рубашки. Я стояла, распекала их во все корки, пока меня не прервал нахальный вопрос:

- Кхе-кхе...! Не подскажете, как пройти до библиотеки?

Я резко повернулась, пытаясь одновременно поправить одежду и рассмотреть, кто ко мне вломился, но это у меня вышло, мягко говоря, неудачно: нога поехала, руки, как были скованы, так и остались. В итоге я упала сначала на кровать, а потом съехала на пол. Как по мне, что пол, что кровать разницы никакой я не ощутила. Зато я, наконец, увидела кому обязана честью пересчитать и опробовать на мягкость кровать и гостеприимный пол. Высоченная, в косую сажень ростом [2], альда. Её кожа успела потемнеть от солнца. Из-под бордовой тирольки, которая непостижимым способ ещё не сверзилась с её головы, выглядывали неровно остриженные кровавые, как бересклет, пряди. Одета в простые штаны, мягкие сапоги, свободную рубашку с широкими рукавами, закатными до локтя, и кожаный жилет с высоким воротником. Сама она, на мой взгляд, неуловимо напоминала то ли медведя, то ли лисицу.

- А чего бы и нет... Выходишь, закрываешь с той стороны дверь, от трактира направо, и идёшь до развилки, от неё налево, доходишь до первого посёлка, а уж там тебе подскажут...

Девушка рассмеялась:

- Приятно иметь дело с человеком с чувством юмора. Я ненадолго, только вернуть вот это. - К длиннопалой ладони прилип не без помощи магии до боли знакомый амулет с тролльей руной эгисхъяльм (среди своих её величают не иначе, как "чтобы тролли не заездили твоего коня"). - Совершенно случайно подобрала внизу.

Врёт и не краснеет. Хмуро посмотрела, как красноволосая расслабленно дотронулась до тирольки и блаженно почесала за правым ухом, неровно порванным от мочки до хрящика. На пол упала деревянная курительная трубка. Альда ругнулась, подняла и вновь заткнула за ухо.

- Что не отлипает? - сочувственно покачала я головой. - Конечно, заберу. В чём проблема? Только заветное слово скажу...

Красноволосая навострила уши.

-...кладень.

- Что? - сбилась альда.

- Что-что? Раскошеливайся, - радостно ухмыльнулась я.

Девушка хмыкнула, опустившись на пол напротив меня, и заглянула мне в глаза. У неё они были круглыми, без белка, цвета крепкого чая и тонким горизонтальным зрачком. Она замысловато выудила из воздуха оговоренную монету, но отдавать её не спешила, рыбкой замельтешив меж пальцев: - Хорошо, будет кладень. А скажем другой артефакт переколдовать можно?

- За чужое браться не стоит. Это очень не вежливо по отношению к коллегам.

- Если узнают... - Альда достала из потайного кармана жилета небольшую склянку с водой на самом донышке.

- Ого какая! И сколько она у тебя? И как далеко маг?

- День. В запасе час-два...

- Немного. Маг хорошо постарался, чтобы увеличить вместимость, но ещё чуть-чуть и всё разольётся... Сложная схема и принцип... Разноплановая штука.

- Знаю. - Девушка схватила себя за прядь. - На что-то опасное блок посложнее ставят, не с чего не рванёт, а мелочи попадаются очень любопытные... В последний раз ковырялку в ушах раздобыла, потом не знала как от неё избавится. Сначала бегала, потом терпела, а потом и сказать стыдно... Словом, возьмись. Лишние деньги никому не помешают. А что не запрещено, то разрешено, ведь так?

Я прикрыла глаза и взвесила: с одной стороны некий маг, с другой склянка, которую можно изучить...и какие-никакие деньги.

- С утра. Приходи с утра. И не вламывайся ко мне больше!

- Идёт! - Красноволосая довольно прищурилась, оставила мне склянку и ушла, сославшись на то, что не хочет мне мешать.

Первым делом после её ухода, я влезла в тёплое шерстяное платье, а потом запечатала склянку, чтобы без моего ведома с ней ничего не случилось. И, отряхнув руки, ринулась за обещанным горячим ужином, разумно рассудив, что на пустой желудок дела не делаются... и даже немедволисы мне его не испортят!

Внизу за время моего отсутствия ничего не изменилось. Кроме поплывшего по залу аромата мяса и каши и тихих басовитых переборов гитары. На стенах играли тени, причудливо изгибаясь по углам и таясь в укромных нишах. Нерешительно остановилась и огляделась, подыскивая местечко по вкусу, но моё созерцание прервал Вольг. Он крякнул из самого дальнего стола и отсалютовал огромной с две обычных кружкой:

- Эгей! Ты где бродишь? Всё остыло.

- Ещё бы дальше спрятался...

- Вот поэтому и нельзя доверять бабам мужские дела, - с удручённым вздохом почесал шрам на брови и кивнул на зал: - Смотри! Всё хорошо просматривается, никто не подойдёт незамеченным. Чем плохо?

- Тем, что выход на другом конце. И окон рядом нет. Ничего нет. Увидим мы... А дальше что? Кажем кукиш?

- Ну если магов этому учат... - насмешливо развёл руками наёмник. Я возвела глаза к потолку. Удобоваримым ужин оказался только в обжигающе горячем виде, который, к сожалению меня, не дождался. Однако голодать я не привыкла, поэтому ела и тихо проклинала дурную воровку.

Вольг закрыл глаза, прислушиваясь к сменившейся задорной мелодии. Я поискала источник звука и наткнулась на подмигнувшую мне красноволосую альду с дуарой в руках - от гитары она отличалась наличием второго грифа и отсутствием известных изгибов - но другого на звание менестреля не нашла. Вдруг наёмник приоткрыл глаз, поставил на стол кружку, которую не выпускал из рук и направился к красноволосой. Они перебросились парой слов, монетка перекочевала в загребущие менестрельничьи ручки, а мужчина довольной походкой направился обратно ко мне.

- Песня для Рады Сороки! - хорошо поставленным голосом возвестила вредная менестрель и ударила по струнам, проигрывая небольшое вступление:

У меня был кот,

Он мне сильно надоел,

Я решил расстаться с ним:

Он слишком много ел.

Я посадил его в автобус с детьми и женой

И целые сутки наслаждался тишиной.

Но кот пришёл, мой кот пришёл назад,

Я ему не рад, моя душа не рада.

Он вернулся, гад.

Такая вот засада, брат!

"Песню для Рады Сороки" я слушала с превеликим удовольствием (когда мне ещё что-то посвятят? Пусть в исполнении альды - пела она и в правду хорошо, душевно), но Вольг, жихарь его возлюби, вклинился в мелодичный проигрыш:

- А почему сорока?

- Поклёп и клевета, - не задумываясь, я скрестила руки на груди. Не люблю каверзные вопросы. К тому же, чем всем не нравится сорока? Хорошая же птица! Предупреждает в случае опасности...

Хорошо, что в дело вновь вступила красноволосая, заставив наёмника замолчать. Не хочу вспоминать прошлое... Хотя ради "охраничка" я бы на такое вряд ли пошла. Тогда хорошо, что мне не пришлось снова сорится с Вольгом.