Вера Чиркова - Сумерки светлого леса

– Извините, господин граф, мы с нанимателями не спорим, – с сочувствующей вежливостью склонил наемник голову перед Женлерте, прекрасно слышавшему весь разговор, от первого слова до последнего.

И конечно, предателю просто послышалась проскользнувшая в этих словах ядовитая издевка.

«Ну, вы у меня еще попомните», – неизвестно на кого злился граф, отъезжая в сторону с самой любезной улыбкой, какую сумел выдавить на лицо. А вспомнив полученные в Узене инструкции, улыбнулся уже естественно, но более мстительно. Через пару часов его мучения останутся позади, а впереди ждет обеспеченная жизнь в Зангаре. Что ни за что не вернется в Торваль, граф решил сразу, едва услышал цену сделки. С такими деньгами можно начать новую жизнь, в которой не будет всех тех ошибок, что он умудрился совершить в прошлом. Промотал отцовское наследство, оставил ненавистной жене, взятой в супруги только за приданное, фамильный замок. И предал короля, назначившего его в память за отцовские заслуги на непыльную должность при своем главном советнике. При воспоминании о главном советнике у графа нехорошо заныло под левой лопаткой и он немедленно потянулся за крошечной бонбоньеркой, в которой возил приготовленные придворным лекарем пилюли. Рассосал одну, чуть морщась от горьковатого, резкого запаха и незаметно вздохнул. Что-то слишком часто он в последнее время тянется за спасительным снадобьем, пора менять образ жизни. Теперь у него хватит денег на уютный особнячок у моря и безбедное существование в окружении молоденьких горничных.

Гостиница, возле которой остановилась карета принцессы, действительно была в Узене самым лучшим и самым процветающим заведением подобного типа. Ее новенькое высокое крыльцо было выложено из тесаных каменных плит, по бокам от дорожки зеленели подстриженные кусты, а сквозь распахнутые окна вместе с заманчивыми запахами вылетали полотнища белоснежных занавесок. Но никому, кроме посвященных, не положено было знать, что вовсе не за эти достоинства выбрал ее Женлерте. Всего в полусотне шагов от гостиницы возвышался строгий силуэт храма, отгороженного от мирской суеты центральной площади и гостиницы высокой кованой оградой. И именно в этот храм графу было приказано любыми способами заманить принцессу. Впрочем, для его изворотливого ума это не представляло особой трудности, при необходимости хитрости такого плана граф придумывал десятками.

Вот и теперь, не успела принцесса ступить на чисто вымытые камни крыльца, как к ней важно приблизилась процессия из трех жрецов, облаченных в расшитые серебром ритуальные темно-синие халаты, наподобие таргильских, только до щиколоток длиной и с разрезами по бокам.

– Ваше высочество, – учтиво склонив голову, важно произнес возглавлявший процессию седобородый старец, – настоятель нашего храма просит Вас не погнушаться и отобедать с ним, чем боги послали.

– Но я… не одна… – растерялась Дель.

– Ваши спутницы могут не волноваться, мы отвечаем за вашу сохранность, – холодно глянул старик на Ким и Бини, шагнувших ближе к Лародель, – прошу, Ваше высочество.

Принцесса прекрасно понимала, что у нее нет никаких оснований обидеть жрецов отказом, но кто бы знал, с какой неохотой она давала свое согласие. И только замеченные краем глаза побелевшие костяшки пальцев, которые один из наемников не снимал с рукояти привешенного на пояс меча, казались верной гарантией, что ее никому не позволят обидеть в этом храме.

Женлерте, исподтишка следивший за этой сценой из-за теснившихся карет, проводил уходящую в храмовую калитку принцессу довольным взглядом и непринужденным шагом направился в сторону сенника. Именно там у него была назначена встреча с человеком Джаздина, обязанным принести с собой обещанное вознаграждение. В драгоценных камнях, иначе графу пришлось бы нанимать вьючную лошадь. А он собирался доехать до заранее снятого невзрачного домика налегке. Хитрый предатель предусмотрел все, кроме одного.

Ожидавшая его в почти пустом щелястом сарае фигура знаком поманила графа в угол, и молча откинула скрывавший лицо капюшон. Две незаметные в дневном свете молнии сорвались из-под ресниц, и изумленно распахнувший рот Женлерте мешком рухнул к ногам незнакомца, не успев произнести ни слова.

– С таким плохим сердцем не стоило ввязываться в опасные приключения, – презрительно фыркнул маг и исчез в тумане телепорта.

Впрочем, ушел он недалеко. Личные покои главного настоятеля храма всех богов были следующей целью его визита.

– Ну, как, Ваше святейшество, вы еще не решились провести обряд собственноручно? – насмешливо спросил негодяй, едва шагнув на простой домотканый половик, расселенный перед плетеным креслом.

В котором, накрепко примотанный за руки и за ноги магической веревкой, сидел тот самый белобородый старец, в чьей личине разгуливал помощник темного мага. И смотрел на мучителя с кротким интересом, словно заранее догадываясь, как того злит именно такой открытый взгляд.

– Тогда посидите еще, как только ваши помощники освободятся, я пришлю кого-нибудь развязать эти гадкие веревки, – желчно буркнул маг и торопливо вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь и сунуть ключ в карман.

По своему обыкновению не посвящать посторонних в свои планы, он и сейчас солгал, вовсе не собираясь никого сюда присылать. Старый настоятель давно слывет среди служителей чудаком, и если он заперся, никто не посмеет нарушить его покой ни через день, ни через три. А через три дня магические веревки бесследно растают. И никто не поверит старику, если он начнет рассказывать правду. Впрочем… если к тому времени будет кому рассказывать.

– Мы что, не станем ничего делать? – подозрительно оглянувшись на своих охранников, тихо процедила Бини, – ох и не нравятся мне эти жрецы. Что-то в них… такое… неправильное.

– Сейчас Сем приедет, с магами, – убедившись, что в воцарившейся суете никто не обращает на них внимания, так же тихо ответил четвертый.

Ему и самому что-то не понравилось в поведении жрецов, неуловимое, как тень, но явно враждебное, и сейчас принц очень жалел, что за неотложными делами так и не нашел времени поближе познакомиться с этой стороной жизни аборигенов.

А шум и гвалт, поднятые охранниками и слугами подъезжающих придворных, потихоньку перемещались в глубь гостиницы, на верхние этажи и принц прекрасно представлял, что там сейчас происходит. Именитые кавалеры и знатные дамы, как обычные кухарки, ссорятся из-за лучших комнат, спесиво полагая, что в отсутствие принцессы таковые должны достаться именно им.

Служащие гостиницы сбивались с ног, выполняя одновременно сотню разнообразных приказов и требований, возчики и охранники выпрягали лошадей и уводили на задний двор, напоить и задать корма, за два-три часа, которые требуются придворным на умывание и обед, животные немного отдохнут. И никто не обратил внимания на подъехавших всадников с эмблемой наемников на рукавах. Мало ли их разъезжает по Узену, по делам и безо всяких дел. Может, они просто собрались спокойно посидеть с друзьями за кувшином медовухи и жареным кабанчиком. Поделиться новостями, обсудить нанимателей, предупредить коллег насчет странностей или дурных замашек временных хозяев.