Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня

И знать не хотела.

– Тогда я понял, что против меня играет кто-то высокопоставленный. Кто же? Йерби назвал Фалиона. Но… старший был в отъезде. Младший же принялся вертеться вокруг тебя.

– И?

– Ты умница. Но ты совершенно не умеешь хранить тайну. Если ты доверяешь – ты даже не задумываешься. Поэтому я держал подозрения при себе. Наблюдал, делал выводы. Фалион богат. И даже очень. Знатен, приближен к королю – зачем бы ему эти игры? Когда вскрылся, благодаря тебе, заговор Амалии, я второй раз подцепил Фалионов. Александр щедрой рукой давал деньги своим прихлебателям. И Рейнольдсу, и еще нескольким – а те не жили богато, не играли, не снимали дорогих шлюх – куда шли финансы?

– На заговор?

– Наемники, оружие, они готовились ударить. У меня не было другого выхода. Я понимал, что они нанесут удар, и готовился.

– И сам его спровоцировал.

– Нет.

– Неужели?

Доверия в голосе графини не было ни на грош. Ганц понял это, но не оскорбился. Не до того сейчас.

– Лилиан, ты относилась к Фалиону, как к другу. Даже больше, я ведь видел, что вы увлечены… он тебе признавался в любви?

Лиля кивнула. Не совсем так, но ведь было. Женщина всегда знает, если мужчина к ней неравнодушен.

– Как ты думаешь – он оставил бы тебя без присмотра?

– Кто?!

Лиля поняла все сразу. Ганц пожал плечами.

– Один из слуг Алисии.

– Кто?

– Неважно. Он уже умер.

– Ты?

– Нет, – порадовался Ганц этому переходу. – Не я. Фалион при последней встрече. Когда услышал про твою беременность, ударил – и слуга неудачно упал.

– Горлом на кинжал?

– Виском на камин.

– Понятно…

– Часть информации Фалиону шла от меня. Именно я передал ему о твоей беременности. И о том, что ты согласилась выйти замуж по выбору короля.

– И это его…

– Оскорбленное самолюбие – страшная вещь. Он тебе симпатизировал, возможно, даже любил, искренне считал себя подарком для любой женщины, – и ты так легко отказываешься от его чувств. Даже побороться не попыталась.

– За место любовницы?

– За это место тоже боролись.

Лиля фыркнула.

– Я поняла. А теперь подробнее.

– Один из моих коллег вышел на заговорщиков. И представился им сочувствующим. Пообещал, что поможет устранить короля, задержав его в замке и намекнул, что на них скоро выйдут.

– Поверили?

– А кто бы не поверил? Мы были очень убедительны.

– А я тут при чем?

– А вот ты попала туда, потому что так я решил.

– ЧТО!?

– Лилиан, а ты сама не поняла, сколько вызываешь подозрений? Ты – графиня Иртон, от тебя идет поток нововведений, на тебя покушались…

– Так не я же! На меня!

– Как ты говоришь? То ли он украл, то ли у него украли, {20} но была там какая-то история?

Лиля покривилась. Научила… на свою голову.

– Вот. Сейчас же с тебя сняты все подозрения. Более того, ты совершенно вольна в своей судьбе.

– Пока меня не выдадут замуж за одного из сторонников короля?

Голос был горьким.

– Не выдадут.

– Почему же?

Ганц вздохнул. То, что он сейчас собирался сказать… не надо бы! Альдонай, как же не хотелось! Но он уже достаточно изучил эту женщину. Если ее лишить свободы – она начнет сопротивляться. Поэтому единственное, что он может сделать для нее и для себя – отпустить. И подождать.

– Потому что Его величество решил поженить нас.

Лиля горько усмехнулась.

– Так вот, Лилиан. У нас еще три года. Решение Его величества важно, но не является определяющим. За это время мы обязательно что-нибудь придумаем, обещаю. Если захочешь – я помогу тебе тайно уехать из Ативерны. Уэльстер, Ханганат… ты сама решишь.

Лиля смотрела в карие глаза – и понимала, что он сейчас не лжет. Ни ей, ни себе.

– Почему?

– Потому что…

Ганц указал на окно. Там, за стеклом, танцевала бабочка.

– Это – счастье. Схвати его, сожми в ладонях и посмотри, сколько останется. Я хотел бы быть счастливым с тобой, но не по принуждению. Не хочу так… лучше пусть будет потом, честная сделка с кем-то другим. Не хочу быть хозяином.

– Какое благородство…

– Ты мне не поверишь, я знаю. У меня не было выбора. Да, я подставил тебя, чтобы король поверил, постарался обезопасить, но не предупредил. Не мог. Ты совершенно не умеешь лгать. А вот Эдоард – хорошо знает людей. Не бойся. Я обещаю вас защищать. Буду приезжать время от времени, чтобы никто ничего не заподозрил, ты позволишь?

Лиля невольно кивнула.

– Разумеется.

– Ты спокойно родишь ребенка, а спустя пару лет… мы посмотрим, как сделать лучше.

– Ты серьезно поможешь мне бежать?

Лиля внимательно вглядывалась в лицо мужчины. Только вот видела там одну усталость и тоску. Ему доверились, да. Он сам все разрушил – и опять один, опять на пепелище, опять только на службе короля…

– Когда ты скажешь и куда ты скажешь.

– Не верю.

– Не верь. Но я это действительно сделаю.

И настолько серьезным было его лицо… Ганц уже принял это решение. И менять его не собирался. Хочешь свободы? Ты ее получишь. Счастье не сажают на цепь и не держат в клетке. Иначе это уже совсем не то.

– А что будет с тобой?

– Ничего. Я справлюсь.

И вот это убедило лучше всяких слов. Если бы он сказал, что король разгневается, если бы хоть намекнул…

Он справится. И точка.

Лиля вздохнула.

– Оставь меня одну, Ганц. Мне надо подумать…

– Разреши мне…

Теплые губы коснулись руки графини.

– Не прошу прощения. Я его не заслужил. Только прошу понять…

Ганц поднялся с пола, поклонился и вышел. Лиля сидела – и смотрела ему вслед. Ну и что теперь прикажете делать?

Решение оказалось очень простым.

Три года траура?

Так тому и быть! Отпустят в Иртон – хорошо. Нет – мы и тут в затворницу поиграем. Запустим свой модный дом, будем жить, воспитывать детей, радоваться жизни… может, еще в кого и влюбимся?

Ганца Лиля не любила. Нет, она его ценила, как друга, соратника, просто умного человека, но любовь в ее романтическом понимании…

Ромео и Джульетта, Эдоард и Джессимин, Лонс и Анель – романтических героев можно припомнить много, так же, как и завершение их романов.

Такого не было.

Так что же в итоге – пустота? Так могут сказать только люди, которые не мыслят себе жизни вне мексиканских сериалов. А есть ведь и другая. Сотни пар сначала заключают союз, а потом уже присматриваются, учатся доверять друг другу, налаживают быт, – и такие семьи оказываются стократ счастливее «безумно влюбленных». Получится ли у них нечто подобное с Ганцем?

Лиля не знала. Но почему бы не попробовать?

В любом случае – жизнь движется своим чередом. Поживем – узнаем, а если доживем – то и увидим…

И время плавно заскользило мимо людей, отмечая их своим прохладным прикосновением.