Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

— Я понимаю, — ответил Рэйварго. — Можешь делать, что хочешь. В конце концов, сейчас у школьников каникулы. Пусть и у вас двоих они будут хотя бы день.

Веглао повернулась к нему. Рэйварго смотрел на реку, и глаза у него были грустными. Она вдруг подумала, что он вовсе не так отвратителен, каким сам себя считает. Под его левым ухом, там, где мочка соединяется с шеей, была маленькая тёмная родинка. Интересно, ему будет щекотно, если она дотронется до этой родинки?..

— Что такое? — с улыбкой спросил он, оборачиваясь. Губы у него всё ещё были фиолетовыми и, наверное, мокрыми. Веглао тоже улыбнулась и, покачав головой, отвернулась.

— Давай вылезай, — сказала она Октаю, который подплывал к ним, фыркая и жмурясь от удовольствия.

— Ох и красота! — блаженно протянул юноша, вылезая на плиту. — Вы чего тут делаете? Секретничаете?

— А то как же, — Веглао поднялась на ноги и подошла к своему мешку. — Не подглядывать! Я переодеваюсь.

— Хорошо, — Октай закатил глаза и отвернулся.

Не оборачиваясь, он сказал:

— Нам не пробраться в архив так просто.

Именно за этим они и приехали в Станситри — пробраться в городской архив и просмотреть протоколы допросов Кривого Когтя, написанные девятнадцать лет назад. Только так можно было узнать, был ли он оборотнем от рождения или его кто-то укусил.

— Некоторые документы могут храниться не в архиве, — ответила Веглао, застёгивая рубашку.

— О чём это ты? — хором спросили юноши, оборачиваясь к ней. Веглао выправила длинные волосы из-под воротника:

— Лантадик Нерел был главным среди тех, кто поймал Кривого Когтя. Наверняка у него сохранились какие-то записи. Может, он вёл дневник.

— Но наверняка мы не знаем, — Рэйварго развёл руками. — И потом, Нерел погиб четыре года назад. Думаю, если такие записи и были, их уже упрятали туда же, куда и дело Кривого Когтя — в городской архив.

— И всё-таки нам надо наведаться к нему в дом, — решительно сказала Веглао.

— Сейчас? — хором воскликнули её друзья. Девушка приподняла брови:

— А почему нет? Ночью пробраться в чужой дом легче, чем днём.

— Это кража со взломом, — прошептал Рэйварго ей на ухо, когда час спустя они стояли в начале улицы, ведущей к дому Нерелов. — Статья сто тридцать восемь, пункт первый. Три года, если повезёт.

— А если не повезёт — ликантрозорий, — добавил Октай.

Они приблизились к небольшому двухэтажному дому, стоявшему совсем рядом с тем местом, где от улицы уходил направо маленький переулок. Ставни окон были открыты. С правой стороны от двери висела небольшая табличка, на которой было что-то написано.

Друзья подошли поближе и прочитали:

В этом доме в 1992–2003 годах жил Егерь Нерел,

Почётный гражданин города Станситри, спасший его жителей от оборотней в 1988 году.

Этот дом был оставлен неприкосновенным в память великому жителю нашего города, трагически погибшему в августе 2003 года.

— Я пойду в дом, — тихо сказала Веглао, — а вы стойте на страже.

— Нет уж, — встрепенулся Октай. — Я с тобой!

— Возвращайтесь поскорее, — сказал Рэйварго, и по его голосу было ясно: вся эта затея ему не нравится, и он не верит в её удачный исход.

Дверь дома была не заперта, словно Лантадик ушёл совсем ненадолго. Здесь было темно, и только отсветы от бледного света фонарей лежали на столе и на полу. В полумраке толстый слой пыли не так бросался в глаза, и казалось, что дом всё ещё жилой. Веглао даже почудилось, что она слышит доносящееся из-за стены ровное дыхание спящего человека.

Пройдя немного внутрь, Октай подошёл к ведущей наверх лестнице. Обернувшись, он поманил Веглао ладонью. Вместе они поднялись на второй этаж и оказались в коридоре, из которого вела лишь одна дверь, немного приоткрытая, как будто приглашающая зайти.

Веглао молча вошла в комнату, и Октай последовал за ней. Едва оказавшись здесь, девушка поняла, что находится в комнате Тальнара. Почему-то её охватило глубокое волнение. Она повернулась к Октаю и шёпотом сказала ему:

— Я пороюсь здесь, а ты иди вниз.

— Ладно, — прошептал Октай и пошёл вниз. Оставшись одна, Веглао медленно осмотрелась. Она толком не понимала, почему, но ей казалось, что эту комнату она должна осмотреть одна, без Октая.

Конечно, здесь всё было в пыли, но несколько лет назад, наверное, здесь было очень уютно. Обстановка комнаты была небогатой — кровать, комод, заваленный книгами, и палас на полу, вот и всё. Оглядываясь по сторонам, Веглао чувствовала, как в ней, словно диковинный прекрасный цветок, разрастается нежность и сострадание. Злость и обида на Тальнара растворились мгновенно и не оставили следа. Ведь она во всём виновата почти в той же мере, что и он.

Что-то бросилось Веглао в глаза. Она пересекла комнату и посмотрела на групповую фотографию, висевшую в рамке на стене. Это был первый и последний танцевальный класс Тальнара. Она вспомнила: эту фотографию сняли весной того года, когда и она, и он стали оборотнями. Тальнар в центре. Прекрасный, светловолосый и стройный, возвышающийся над учениками и ученицами, как принц. А в уголке, почти не видная за другими девочками, она — маленькая, нескладная, лица почти не видно из-за растрёпанных волос. Как же она любила его, как старалась на его уроках, и какое счастье охватывало её в ответ на его сдержанную похвалу. Как же давно это было.

Сбросив с себя воспоминания, она занялась поисками документов. Маловероятно, чтобы они хранились в комнате Тальнара, но проверить стоит. Она перерыла все книги, не всегда удерживаясь от искушения, пролистать какую-нибудь — некоторые Тальнар явно читал часто, они были потрёпанные и с торчащими из обложек нитками (Рэйварго бы пришёл в ярость). Потом немного поискала в комоде, с каждой секундой чувствуя себя всё паршивее. Наконец, признав поражение, двинулась к выходу. Ей было неприятно, что она рылась в вещах Тальнара. Она как будто таким образом надругалась над ним.

Октай был в гостиной. Услышав шаги девушки, он обернулся и шёпотом спросил:

— Нашла что-нибудь?

Веглао помотала головой.

— Пошли отсюда, — шёпотом сказала она и направилась к окну.

Рэйварго всё так же ждал их на улице. Увидев друзей, он вопросительно приподнял брови. Те в ответ хором помотали головами. Рэйварго понимающе кивнул. Так же молча они пошли обратно к реке. К этому времени небо уже начало светлеть, и когда ребята выходили из города к Хлебному мосту, за которым темнел лес, за их спинами уже пропели первые петухи.

Днём, выспавшись, все трое разошлись по своим делам. Веглао направилась в Хорсин, Октай и Рэйварго — в Станситри. Там они тоже разделились: Рэйварго пошёл к зданию архива, Октай — к своему старому дому.

Последний раз он бывал здесь вместе с Веглао три с лишним года назад. Тогда было очень холодно, дороги замело снегом, на карнизах настыли гирлянды сосулек. Сейчас воздух был жарким, но не застывшим, в нём чувствовался тёплый свежий ветерок. Снег сменился растрескавшимся асфальтом, песком и конотопом, окна домов были широко открыты, из некоторых доносились звуки радио или патефона, а на подоконниках стояли букеты не еловых веток, а свежих цветов. И только плакаты «Смерть волкам!» по-прежнему скалились со стен.