Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

Таков был противник, против которого выступил юный Лантадик Нерел. В ту ночь, когда один из оборотней ворвался в его дом, погибла его жена. Вместе с собой в могилу она унесла второго, нерождённого, ребёнка и все добрые чувства Лантадика к людям и миру. Стоя её трупом, Лантадик поклялся во что бы то ни стало покончить с виновником — не с тем волком, чей простреленный труп остывал неподалёку от тела жены, а с тем, кто возглавляет эту стаю убийц. И он сделал это. Он нашёл тех, кто выжил в схватках оборотней, на чьих глазах под клыками и когтями зверей падали их близкие, набрал среди них самых отчаянных голов, и объявил войну Кривому Когтю.

Эта борьба продолжалась больше года. Лантадик и его маленький отряд выслеживали оборотней поодиночке и небольшими группами, убивали без жалости, не гнушаясь издевательств и пыток, вытягивали из них информацию о стае и вожаке. Таким образом Лантадик досконально изучил своего врага ещё задолго до того, как впервые встретился с ним. Отряд Лантадика рос вместе с народным гневом, и с каждым днём всё больше мёртвых оборотней качалось на ветвях лесных деревьев, горело на высоких кострах посреди деревенских площадей, тонуло в тихих равнинных речушках. Стая Когтя таяла на глазах — те, кто похрабрее, гибли один за другим, те, кто потрусливее, бежали прочь. Наконец с ним остались только самые верные, самые испытанные друзья. Тёмной и холодной осенней ночью 1988 года они были окружены. Со всей храбростью отчаявшихся людей, со всей храбростью загнанных в угол зверей они напали на своих преследователей. В той последней безрассудной драке погибло множество людей и оборотней. Сам Кривой Коготь и ещё семеро его соратников были схвачены живыми. Их притащили в Станситри, где после долгих допросов судили и приговорили к смерти. Потом их увезли из Станситри в столицу, Риндар, чтобы там казнить — но в суматохе вспыхнувшей Четвёртой Гражданской войны никто так и не смог узнать, был ли приговор приведён в исполнение, хотя власти и опубликовали в газетах сообщение о том, что оборотни были убиты. Сам Лантадик и его оставшиеся в живых друзья на всякий случай не снимали рук с оружия, но вскоре война разлучила их — кто-то погиб, кто-то покинул родные земли. Так или иначе, след Кривого Когтя и остальных затерялся — и все надеялись, что затерялся навсегда.

С тех пор прошло пятнадцать лет. Сейчас Лантадику было сорок, но выглядел он старше. Высокий и жилистый, он с возрастом сильно похудел и высох, и на смену крепким, округлым мускулам пришла худощавость и даже костистость. В густых и жёстких рыжевато-каштановых волосах сквозила седина, а смуглое лицо покрылось слишком глубокими для этого возраста морщинами. Теперь он был старше, чем был Кривой Коготь в дни их борьбы. Пятнадцать лет назад, когда он был очень молод и очень горд своей победой, в его душе поселилась надежда на то, что теперь его жизнь изменится. Собственно, его жизнь и так изменилась — с того дня, как его голову увенчали лавры победителя, он стал одним из самых уважаемых жителей Станситри. Его не просто уважали — ему поклонялись, на него равнялись. Но в материальном плане он не получил ничего. Мало того — небольшие сбережения он потерял, когда рухнул один из банков. Работа егеря приносила мало денег, и вскоре Лантадик оставил её. Он участвовал в затянувшейся войне и после её окончания начал получать небольшую пенсию. Временами он находил себе подработку, но нигде надолго не задерживался — не видя счастья ни в прошлом, ни в будущем, он стал много пить. Впрочем, его относительная молодость, суровый характер и отменное здоровье позволяли ему пока что оставаться на плаву.

Тальнар был совсем не таким, как его отец, он не был похож на него ни лицом, ни нравом. И потому там, где его отец пошатнулся бы, но всё же устоял, сам Тальнар был сбит с ног и не имел ни малейшего шанса подняться вновь.

Рана заросла быстро, оставив после себя несколько уродливых рубцов. Если бы так же легко могла успокоиться его душа… Тальнар утешал себя тем, что очень скоро уедет далеко от Станситри, а значит, и от того неизвестного, кто его погубил. Он был не просто уверен в том, что этот оборотень околачивается где-то поблизости — он это чувствовал. А потому через неделю после полнолуния (за это время рана уже окончательно зажила) он отправился на вокзал, чтобы купить себе билет до Риндара.

День был просто замечательный — небо было чистым и голубым, как незабудка, жара уже спала, лица прохожих обвевал лёгкий ветерок. С недавнего времени Тальнар невзлюбил окружающих людей: он чувствовал, что больше не принадлежит к их племени, и знал, что те, кто сейчас при встрече с ним улыбаются и кивают, узнав, кто он на самом деле, будут глядеть на него с ужасом и ненавистью. Поэтому идти по улице, улыбаясь в ответ на улыбки и перебрасываясь приветствиями, было тяжело. Он был рад, когда наконец добрался до вокзала, за которым город заканчивался и начиналась унылая, уже совсем жёлтая, лесостепь.

Зайдя в здание, Тальнар купил себе билет на ближайший поезд до Риндара, уходивший через неделю. Эти семь дней должны были стать для него семью веками, но он почувствовал себя лучше: теперь он хотя бы знал, чего ждать.

Он не хотел идти домой прежним путём, и потому свернул на один из переулков, выводивших к реке. Заложив руки в карманы, он неторопливо зашагал вдоль реки, отстранённо любуясь её берегами, которые густо заросли сиренью, ивами и черёмухой. Он никогда раньше не замечал, как здесь красиво и мирно. Неужели всегда необходима беда, чтобы научиться любить жизнь? Человек тихий, сдержанный и холодный, он никогда не был особенно привязан к захолустному Станситри, к его простым жителям и скромной природе, и только сейчас начал понимать, что такая жизнь была совсем неплоха. Чёрт возьми, это была просто замечательная жизнь по сравнению с тем, что он имеет сейчас!

Он остановился неожиданно для самого себя. Его охватило странное чувство, уже знакомое ему: чувство, что где-то рядом есть оборотень. Но если раньше это ощущение было слабым, как бы приглушённым, то сейчас оно было сильным и отчётливым. Тальнар чувствовал оборотня, как чувствовал бы источник тепла или холода. Вдруг он тихо ахнул: нет, здесь не один оборотень! Их двое… или трое? Или даже больше? Но где они?

Ответ на этот вопрос он получил даже быстрее, чем сам того хотел. Из-за большого куста рябины вдруг почти бесшумно выбрался незнакомый Тальнару мужчина в грязной и старой одежде. На его голову была нахлобучена драная шляпа, из-под которой на плечи и спину падали свалявшиеся космы серовато-пегих волос. Он посмотрел на Тальнара, Тальнар — на него. Юноша сразу понял, что незнакомец — оборотень, непонятно каким образом, но понял. Он был так ошеломлён, что в первые несколько секунд у него даже мыслей никаких в голове не было, он просто стоял, остолбенев, и обалдело хлопал глазами. Оборотень быстро приблизился, и что-то сверкнуло у него в руке. Тальнар не успел даже пошевельнуться, когда к его шее прижался холодный нож. Незнакомец усмехнулся, открыв грязные, гнилые, почти что замшелые зубы. Тальнара передёрнуло.