Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

— Что, страшно тебе, красавчик? — спросил оборотень хриплым голосом. — Чего вылупился?

— Вы кто? — леденеющими губами спросил Тальнар, и в ту же секунду уловил за своей спиной шуршание кустов и шаги. Сталь у горла не давала ему оглянуться, но чутьё верно подсказало, что со спины к нему приближается ещё один оборотень. Он-то и ответил на вопрос Тальнара:

— Спроси об этом у своего папаши, гадёныш.

В следующую секунду тот, кто был сзади, схватил его за шею и крепко сдавил. Тальнар судорожно рванулся, и в глазах у него потемнело от недостатка воздуха. Сквозь окружившую его муть он ощутил, как нож первого оборотня переместился к его животу. Его холод чувствовался даже сквозь одежду, это путало все мысли Тальнара, мешало ему соображать.

— Успокоился? — снова услышал он холодный голос своего душителя, голос хриплый и грубый, но при этом странно высокий, будто бы женский. Он кивнул, всё ещё не в силах нормально дышать. — Вот и славно. А теперь иди с нами, и запомни: если ты снова откроешь рот или дёрнешься — я выколю тебе глаз. Или сразу оба.

Оборотни провели его на другой берег Хлебным мостом. Тальнар подумал, что этот выбор для них довольно удачен: на этом мосту было безлюдно уже два с лишним года с тех пор, как одна из его опор рухнула. После этого вход на мост загородили с обеих сторон, пообещав в скором времени отремонтировать, но работы так и не начались. Насколько Тальнару было известно, по мосту всё равно иногда кто-нибудь да ходил — более короткого пути в богатый грибами лес на другом берегу просто не было. Он слышал, что среди отчаянных местных ребятишек считалось огромной крутостью пробежать по Хлебному мосту и даже как-то раз видел, как трое мальчишек с важным видом сидели, болтая ногами, на самой середине, пока чей-то резкий окрик не согнал их оттуда, как стайку воробьёв.

На середине моста ему хватило ума посмотреть вниз. Сквозь дыры в бетонном корпусе моста, с торчащей из краёв арматурой, было видно, как река булькает и пенится между выступавшими из дна острыми камнями порога — единственного опасного места во всём течении. Тальнар был одним из тех счастливцев, которые не слишком боятся высоты, но сейчас его охватила дрожь. Он споткнулся, и оборотни крепко схватили его, не дав упасть.

— Думаешь, всё так просто? — холодно спросила женщина — да, подошедший к нему сзади оборотень и впрямь оказался женщиной, хотя обилие засаленных драных тряпок вместо одежды и спутанные грязные волосы лишали эту даму всяческой привлекательности. — Если захочешь сдохнуть, тебе помогут. Шагай вперёд, и без глупостей!

Лес начинался почти сразу за мостом. Войдя в него, оборотни сразу накинули Тальнару мешок на голову. Дальше путь продолжался, по его ощущениям, около часа. Из-за того, что он ничего не видел, Тальнар постоянно спотыкался о коряги и камни. Наконец он понял, что его тащат куда-то вниз, а потом сквозь тонкую ткань рубашки ощутил холод. Оборотни стащили с него мешок, но он ничего толком не успел рассмотреть, понял лишь, что здесь очень темно — его сразу толкнули в спину с такой силой, что он, потеряв равновесие, упал ничком на какую-то холодную, влажную поверхность. Боль от удара слегка оглушила его, и он не сразу понял, что ощущает вокруг себя оборотней. А когда понял, его охватил дикий страх.

— Не убивайте меня! — взмолился он, приподнимая здоровую руку и прикрывая голову.

— Вот это да, — послышался вдруг холодный низкий голос, — не думал, что сын егеря Нерела окажется таким трусом. Подними голову!

Тальнар приподнялся на локтях и затравленно огляделся по сторонам. Оборотни обступили его со всех сторон, но сколько их точно, было не понять — помещение было маленьким и тесным (это катакомбы, понял он, катакомбы, в которых прятались революционеры полвека назад), и вервольфы стояли тесно, загораживая друг друга. Всего одна керосиновая лампа, которую зажёг кто-то из них, была довольно слабой, но теперь зрение Тальнара стало сильнее, и он без труда смог рассмотреть того, кто только что обратился к нему.

Этот человек — то есть оборотень — был очень высок, и его косматая рыжая голова почти касалась низкого потолка. Лицо, которое склонилось над Тальнаром, в резких отсветах чадящего огонька казалось страшным, хотя черты его, в общем, были красивы: высокий, немного плоский лоб, прямой узкий нос с хищно очерченными крыльями, слегка удлинённые серые глаза. Нижняя часть лица была скрыта густыми рыжими усами и бородой, но Тальнару всё равно видны были губы — толстые, жадные и красные, как испачкавшиеся в крови гусеницы.

— Узнаёшь меня, Тальнар? — спросил он.

— Нет. Что вам нужно от меня?

— А если так? — оборотень медленно поднял правую руку. При взгляде на неё у Тальнара отвисла челюсть — на руке было всего три пальца, а на месте безымянного и мизинца виднелись только обтянутые розовой кожей костяшки.

— Кривой Коготь! — вскричал Тальнар, отшатнувшись.

— Вижу, признал, — оборотень осклабился. — Ты у нас особый гость. Смотри, сколько моих волков пришло посмотреть на тебя, — он обвёл покалеченной рукой стоявших поодаль оборотней. Те не произнесли ни слова, и только стояли, мрачно глядя на Тальнара из-под немытых спутанных волос, падавших на лбы. Тальнару стало ещё страшнее. Кривой Коготь ненавидит его отца, а значит, и его самого, и что-то не похоже, чтобы все эти типы питали к Тальнару и Лантадику более тёплые чувства. Знает ли отец, что его злейший враг жив, здоров и окружён союзниками?..

Кривой Коготь словно прочитал его мысли:

— Надеешься, что папочка тебя спасёт? Да если бы он знал, где я, разве ты говорил бы сейчас со мной?

— Ты убьёшь меня? — спросил Тальнар, стараясь говорить спокойно, хотя его внутренний голос буквально вопил от ужаса.

— Нет, если ты будешь меня слушаться. Но если не будешь… Видишь ли, Тальнар, в моей стае у всех волков есть право на быструю смерть. Но поскольку ты — чужак, да притом трус, каких мало, с тобой я в случае чего разберусь по-другому. Ты будешь молить о смерти, но умрёшь только тогда, когда я этого захочу. Вступишь в мою стаю — и, может быть, тебя ждёт другая судьба.

— А что я должен буду делать? — спросил Тальнар, стараясь не стучать зубами.

— Для начала, — проговорил Кривой Коготь, — убить своего отца.

— Что?! — задохнулся от гнева Тальнар. — Никогда!

Кривой Коготь слегка, почти незаметно, кивнул и отступил назад. Тут же от группы оборотней отделились два дюжих парня, судя по виду, не раз побывавшие в переделках, и направились к Тальнару. Он поспешно поднялся на ноги, хотел отступить, но тут же один из них размахнулся и одним ударом пудового кулака сбил Тальнара с ног.

Били его жестоко и обдуманно — удары сыпались на грудь, живот, спину, рёбра, то есть на те места, что скрыты одеждой. От каждого удара их тяжелых сапог худенького Тальнара отбрасывало в сторону. Задыхаясь, вскрикивая и заливаясь слезами, он пытался хоть как-то сопротивляться, но вскоре обессилел настолько, что даже кричать больше не мог.